Костя: «И что сказал?»
Анна: «Что хочет меня увидеть – сегодня или завтра, как я захочу. Почему он позвонил?»
Костя: «Потому что тоже выпил))) Ты только протрезвей перед выходом».
Анна: «Я уже трезвая. Я сказала – сегодня. До встречи еще два часа. Совсем отпустит. Я самая счастливая в мире!))) Спасибо тебе. За то, что заставил меня!!! Я тебя обожаю!)))»
Костя: «Кого – меня или его? Ты запуталась окончательно».
Анна: «Тебя по-другому обожаю!!! Все, я в душ!!!»
Анна стояла под душем и не могла поверить: он позвонил! Ее накрыла эйфория, которой она никогда не испытывала. Если бы он только знал, чего ей стоило отправить это письмо. Ей все равно, что будет дальше и как пройдет эта встреча. Она благодарна ему за ответ. За то, что он не отверг ее – хотя бы сейчас, в этот самый момент. В момент, когда она наступила на горло своим принципам. «Почему из-за него?» – подумала Анна.
Она вышла из ванной. Мобильный сигналил о сообщении. Матвей Анатольевич: «Опаздываю на сорок минут». Она написала: «До встречи». А вслух произнесла:
– Хорошо, у меня есть дополнительные сорок минут, чтобы прийти в себя.
* * *
Она ехала на встречу, предвкушая что-то новое. Так бывает, когда ты еще не понимаешь, но уже чувствуешь. Чувствуешь, что это важно для тебя и что это изменит твою жизнь. Хотя пока еще не знаешь как. Волнение то накрывало, то откатывалось.
Наконец-то она могла надеть на встречу с ним то, что хотела, а не то, что удобно расстегнуть на приеме у врача. То, что в ее понимании было символом женственности, то, на что мужчина никогда не сможет претендовать. Она надела платье. Яркое длинное платье. Коралловое… нет, скорее оранжевый неон: наверное, мало есть людей в этом мире, способных точно сказать, что это за цвет. Неоново-желтое ожерелье и такого же оттенка тонкий поясок на талии. Серебристые балетки и ярко-оранжевая сумка. Несомненно, смелый выбор (она любила сочные цвета). И у нее есть для этого убедительная причина: лето.
Она ехала в такси и думала о Стасе. О том, что иногда случаются события или, вернее, решения, над которыми мы не властны. Еще недавно – всего лишь три месяца назад – она была убеждена, что ее жизнь предопределена на долгие годы и в ней больше нет места ни флирту, ни выбору наряда на первое свидание. Что больше никогда не испытает она волнение в ожидании встречи, опыт познания человека, который может занять очень важное место в твоей жизни. Она уже и не помнила, что делают на первом свидании. Почти три года отношений со Стасом стерли этот файл из банка ее памяти как ненужную информацию, которая уже не пригодится никогда. Вспомнились слова Кости: «Будь собой». Это все, что она могла сейчас, после пережитого стресса. Быть собой.
Такси привезло ее к торговому центру: Матвей предложил встретиться там. Ей было все равно – хоть на другой планете! Главное – предложил. Она приехала вовремя: пунктуальность Анны иногда злила даже ее саму. Она так долго работала над этой чертой характера, что утратила способность опаздывать даже тогда, когда сама этого хотела. А ведь первое свидание подразумевает опоздание на пятнадцать минут. Анна никогда не бывала в этом торговом центре, но, выйдя из такси, поняла, что у него три входа, а доктор не уточнил, какой из них имел в виду. Она подошла к центральному, встала на парапет и набрала его номер:
– Матвей, Матвей Анатольевич, – она еще не определилась, как называть его теперь, – я на месте. А какой… – она не успела договорить.
– Я вас вижу. Это яркое пятно – точно вы! – не дослушав, воскликнул он.
Анна повернула голову и сразу же увидела Матвея. Рост выделял его в толпе не хуже, чем ее – яркий наряд. Анну всегда тянуло к высоким мужчинам. Он стоял на светофоре в ожидании зеленого. Джинсы и футболка – видимо, ехал с работы, не было времени переодеться. Он ведь не знал, что сегодня Костя и коньяк найдут способ заставить Анну написать письмо. Она наблюдала за ним, пытаясь прочувствовать это мгновение: когда то, что ты рисовал себе в мыслях, нежданно происходит, происходит здесь и сейчас. К ней шел не тот высокий странный брюнет без маникюра и не тот высокий брюнет с маникюром и сексуальным голосом в костюме врача. К ней по зебре шел высокий брюнет в джинсах. Мужчина, который пробудил в ней глубинные эмоции. Коснулся каких-то струн ее души, о существовании которых она сама до сих пор не знала.
– Пойдемте, здесь есть одно уютное заведение, – сказал он, галантно подавая руку, чтобы помочь ей спрыгнуть с парапета.
Они зашли в торговый центр. Совершенно новое, современное семиэтажное здание. Стекло и металл. Магазины. Пестрая толпа. Он шел уверенно, точно зная куда. Их разница в росте радовала Анну. При ее ста шестидесяти пяти сантиметрах ей очень нравились высокие мужчины. Наверное, дело не столько в сантиметрах, сколько в контрасте – ощущении себя маленькой девочкой рядом с таким спутником.
– Какой у вас рост, Матвей Анатольевич?
– Сто девяносто четыре, – ответил он, глядя на нее сверху вниз. Они остановились возле стеклянного лифта. Он нажал на кнопку и неожиданно спросил:
– Вы библиотекарь?
Анна посмотрела на него с удивлением, вспомнив его предположение о преподавателе йоги. Может, он действительно странный? А может, прочитал книгу «Как познакомиться с девушкой»? Сейчас среди мужчин популярна подобная литература. Анна тоже читала книжки на эту тему: ей нравилось изучать рекомендации о том, как произвести впечатление на женщину. Такое начало уже во второй раз очень точно вписывалось в типичный сценарий знакомства. Обычные или, правильнее сказать, неподготовленные мужчины скорее спросят: «А чем вы занимаетесь?» А отрепетированные фразы должны вызывать удивление или замешательство. Она, кстати, и раньше не понимала, почему именно «библиотекарь». Ей казалось: если бы мужчина использовал обращение «Вы случайно не актриса? Мне кажется, я вас где-то видел!», это было бы намного интереснее. Наверное, так тоже рекомендуют, просто ей не попадалось на глаза.
– К сожалению, нет. Я всего лишь маркетолог. Хотя всегда мечтала быть библиотекарем, – улыбаясь, ответила она.
«Может, мой файл о первом свидании еще не полностью стерт и его можно восстановить?»
Теперь настал черед Матвея взглянуть на нее с удивлением.
– Странно, а на вид типичный библиотекарь, – пошутил он.
Зашли в лифт. Она украдкой наблюдала за доктором. Он не производил впечатление человека, который волнуется. Скорее наоборот: оставался спокойным и уверенным, чувствовал себя комфортно. Об этом говорил язык его тела. Стараясь скрыть, что изучает его, Анна щебетала о всякой ерунде: о том, что впервые в этом торговом центре, о том, как прошел день. Наверное, со стороны это напоминало волнение, но для нее это был способ отвлечься. Ей не терпелось увидеть, куда он ее поведет.
Место, которое мужчина выбирал для первого свидания, было для нее своеобразным тестом. Она сама придумала его когда-то. И всегда настаивала на том, чтобы решение принимал поклонник. Выбор и его скорость давали возможность сделать первые выводы о том, насколько быстро мужчина способен сориентироваться и взять на себя ответственность. Мужчины, которые начинали мямлить что-то вроде «Ну, я не знаю, что тебе нравится и куда ты хочешь пойти», автоматически теряли баллы. Ей нравились способные найти место для романтической встречи, уверенные в том, что делают все правильно, а значит, уверенные в себе. Место определяло отношение к ней и показывало, к чему он привык. Анна считала, что мужчина на уровне подсознания должен предпочесть заведение, в котором он уже был и в котором ему комфортно, чтобы не отвлекаться на изучение обстановки. Поэтому выбор кавалера мог многое сказать о нем самом. Если он приводил на первое свидание в «Макдоналдс», это говорило о том, что он вообще не понимает, кто она такая. Нет, ей нравился «Макдоналдс», но не на первом свидании. А поскольку они встретились в торговом центре, этот лифт, поднимавший их на седьмой этаж, мог привезти не только к «Макдоналдсу», но и к чему-то похуже.
Двери кабинки открылись – и Анна выдохнула с облегчением. Итальянский ресторан со стильным дизайном в белых и пастельно-зеленых тонах. Кроме того, Матвей уверенно выбрал столик у окна, что тоже обрадовало. Вид на город был хорош, да и интерьер заслуживал внимания, но все это не вызывало интереса. Она смотрела на него – на него одного. В этом месте ее интересовал только он.
Они сели за столик. Заказали два лимонада и кофе для нее. Повисла неловкая пауза. Он, видимо, не знал, с чего начать.
Завязался разговор ни о чем. Официантка, поставив на стол кувшин с лимонадом и чашку с кофе, отошла к другому столику. Доктор пристально посмотрел Анне в глаза. Опять этот долгий взгляд.
Анна ответила ему тем же. Она давно перестала бояться таких взглядов. Она сама умела смотреть людям в глаза, но он делал это по-особенному.
– У вас очень красивые глаза, невероятно красивые, – нарушил молчание он.
Она слышала много разных комплиментов о своих глазах и не только, но в сочетании с этим голосом и взглядом цвета горького шоколада банальная похвала ввела ее в состояние эйфории. Не успела она сполна насладиться этим ощущением, как он продолжил:
– Но ботокс нужно сделать.
Анна засмеялась.
– Я, кстати, хотела поговорить с вами об этом, Матвей Анатольевич. Я понимаю, что такое перекрестные продажи, но вам нужно поработать над техникой. Она у вас иногда хромает.
– Как вы смотрите на предложение перейти на ты? – Она кивнула в ответ, и он продолжил: – Смотрю на тебя и думаю: на какую актрису ты похожа?
Анна чуть не подавилась лимонадом. «Ну точно книжку прочитал – правда, не ту, что читала я». Но она готова слушать этот голос бесконечно, даже если он говорит фразами из книг.
– Разные есть мнения. Чаще всего говорят, что на Вайнону Райдер из «Осени в Нью-Йорке», – проглотив лимонад, ответила она. – А ты что думаешь?
– Точно, на Вайнону Райдер! Согласен с мнением большинства, – подтвердил Матвей. – Так ты тоже любишь Нью-Йорк?
Анна кивнула. Рассказала, что бывала там много раз, так как ее близкая подруга живет в Нью-Йорке, что по роду своей деятельности бывает в США и старается летать через Нью-Йорк, что собирается туда в сентябре, что Оля сейчас в Киеве и это с ней она праздновала Ивана Купалу. И тут же спросила, что он знает о Нью-Йорке и за что его любит.
– Дело в том, что аист, когда нес меня, перепутал адреса и вместо Нью-Йорка залетел в Нью-Николаевку. Вообще-то я должен был родиться в Нью-Йорке. – Анна засмеялась его шутке. Она была уверена, что шутка поросла мхом, но все равно смеялась. – Я был там два раза. Я знаю о Нью-Йорке все, – уверенно продолжил он и стал перечислять достопримечательности из туристической программы. – Побывал в «Русском самоваре». Культовое место. Бродский – мой любимый поэт!
Анна ужинала в этом ресторане много раз, но о Бродском слышала впервые.
– Кто это? – не скрывая своего незнания, спросила она.
Не в ее правилах утвердительно кивать, чтобы произвести впечатление, поддакивая тому, о чем понятия не имеешь. Она умела честно сказать, что чего-то не знает, и спросить, чтобы узнать.
– Ты не знаешь Бродского? Так, мне пора уходить! – продолжал шутить он, делая акцент на «так» – он сильно тянул гласную в этом слове, и в его исполнении оно звучало как «т-а-а-а-а-а-к». – Дам почитать, у меня много его книг. Пациентки дарят в знак благодарности.
И вдруг хорошо поставленным голосом начал декламировать:
– Когда теряет равновесие твое сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из-под ног, как палуба, когда плюет на человечество твое ночное одиночество…[2 - И. Бродский, «Одиночество».]
