– Боже упаси, конечно нет. Кроме того, госпожа Рибо, как и все мы, связана профессиональной тайной, так что с этой стороны проблем не будет. Что до вашего мертвеца, он, конечно же, жертва преступления, хотя точно мы пока ничего не знаем. Но Клер ведь не придется оказывать ему психологическую помощь и осуществлять последующее наблюдение, если только вы не поведете ее на вскрытие. Хотите присутствовать, Клер?
– Ну как вам сказать… Если это не обязательно, я не расстроюсь. Скажу честно, я об этом не думала. Полагаете, мне было бы полезно взглянуть?
– Насчет пользы для работы – не уверен, но поприсутствовать из чисто человеческого любопытства стоит. О вскрытиях много чего рассказывают, но поверьте моему опыту, нас сильнее впечатляет то, что мы видим и узнаем в процессе. Согласны, Делестран?
– Я не сказал «нет», всего лишь не хотел поставить госпожу Рибо в неловкое положение.
– Хорошо, Клер, решайте сами. Вы в надежных руках. Продолжайте доклад, майор.
* * *
Делестран подвел итоги утренней работы. В совершенстве владея искусством обобщения, он сопоставил объективные элементы расследования с внешними факторами, чтобы не исказить реальную картину. Танги Гэю хорошо знал своих людей и быстро догадался, как притягивает лидера группы личность погибшего из сада Тюильри. Делестран не станет ждать заключения судмедэксперта и примется копаться в извивах внезапно прервавшейся жизни. Придется напомнить ему о приоритете момента – трех подозрительных исчезновениях, случившихся за две недели на северо-западе Парижа. Ежегодно во Франции исчезают тысячи людей, но он торговался с руководителями округов о том, чтобы забрать эти три дела, почувствовав некую аномалию в совпадении, географической близости и, главное, личностях и жизненных ситуациях пропавших женщин. В душе Гэю был убежден, что появятся новые жертвы. У него даже появилась навязчивая идея – он каждый день отслеживал новые исчезновения.
– Хорошо, Делестран, действуйте, как сочтете нужным, но не прекращайте активных действий по делу об исчезновениях. Я знаю, что за последние недели вы сделали все возможное, но сдаваться нельзя. – Гэю сопровождал каждый слог почти болезненным кивком.
– Признаюсь, патрон, мы не знаем, где искать. Внешние факторы изучены, семьи и соседи тщательно опрошены, прослушка ничего не дает, описания разосланы… Можно разве что повторить все мероприятия.
– Но это ненормально! Все женщины были замужем, вели здоровый образ жизни, любили и были любимы – ничего общего с тем, к чему мы привыкли в подобных случаях. Что могло бы одним махом оправдать тот факт, что все три решили исчезнуть? Предположим, они сами этого захотели, но так не исчезают!
Необходимы подготовка, с позволения сказать, логистика, деньги, помощь извне… А они как будто улетучились.
– Согласен, меня это тоже заинтриговало. Положительный момент один: не найдены тела.
– Да, но семьи чудовищно страдают. Я ставлю себя на место мужей и не нахожу слов, чтобы выразить свои чувства. У двух женщин есть дети! Вообразите их драму! Мы предполагаем, что все вели двойную жизнь, но… сразу три женщины? Нет, невозможно… Есть кое-что еще, и мне это не нравится.
Все молчали, напряженно размышляя. Клер внимательно следила за диалогом.
– Простите, что вмешиваюсь, но я, кажется, сумею вам помочь.
Заинтригованные сыщики одновременно повернули голову, со сдержанным удивлением, но без агрессии.
– Мы слушаем, госпожа Рибо.
– Я никоим образом не хочу вмешиваться в ваши дела, но, судя по тому, что я услышала, семьи в смятении. Я готова предложить им свои услуги, оказать психологическую поддержку, пройти вместе с ними через испытания, пока вы будете искать их матерей.
Полицейские на мгновение замерли. Делестран смотрел скептически, комиссар же нашел эту идею интересной.
– А почему нет… Как вы намерены действовать, госпожа Рибо? Вызовете мужей сюда?
– Это было бы слишком жестоко. Для начала я свяжусь с ними по телефону, предложу свои услуги и объясню, чем могу быть полезна. Им решать, встречаться со мной или нет.
– И, если они согласятся, это произойдет…
– Не обязательно здесь. Будет разумнее встретиться у них дома, чтобы не усугублять стресс.
– Не вижу препятствий. Что скажете, Делестран?
– Согласен.
– Ну так дайте нашему психологу телефоны всех мужей, пусть она сама с ними договорится. Что вы запланировали, Делестран?
Майор знал, что патрон обязательно задаст этот вопрос, и был заранее готов к ответу.
– Мы возобновим опрос соседей, одного за другим. Постараемся больше узнать о привычках этих женщин, чтобы точнее определить время и место исчезновения. Поговорим со всеми, кого встретим на маршруте, предъявим фотографии, а там посмотрим.
– С кого начнете?
– Самый простой вариант – мадам Бельфон. Она не вернулась после занятий фитнесом в конце дня. Собираемся повторить ее путь от спортзала на улице Клиши до дома на улице д’Омаль. Она ходила пешком, дорога занимала десять минут.
– Тревогу поднял муж?
– Да, когда вернулся с работы около девяти вечера.
– Он управляет импортно-экспортной компанией в Сент-Уане?
– Совершенно верно.
– Сколько лет детям?
– Восемь и десять.
– Ах да, за ними присматривает девушка-литовка, работающая «за стол и кров»… Странно, что встревожилась не она.
– Мы ее опрашивали; она сказала, что иногда госпожа Бельфон не сразу возвращалась домой, задерживалась с подругами – они заходили выпить.
– Очень хорошо. С остальными тоже побеседуйте еще раз.
– Завтра прогуляемся по парку Монсо с фотографией госпожи Лакруа.
– Любопытно, что она отправилась на пробежку во время перерыва на обед и не вернулась… Работала в отделе кадров филиала Генерального общества по защите окружающей среды, так? Это далеко от парка?
– Не очень. Десять минут, если спускаться по улице де Курсель.
– Она исчезла последней? Когда?
– Второго апреля, четыре дня назад. С другими будет сложнее. Сами знаете, какая у большинства наших сограждан короткая память. Элеонор Бельфон исчезла двадцать третьего марта, Селин Пивто – пятнадцатого, с нее все началось.
– Это и вызывает беспокойство! Объяснение обязательно должно быть. Три женщины, просто дьявольщина какая-то! Они ведь не маргиналки…
Клер Рибо слушала рассуждения полицейских, а они не замечали, как изменилось выражение ее глаз. Она смотрела очень сосредоточенно, нахмурив брови, ее зрачки сузились до предела. Разгадать этот взгляд было так же непросто, как непроницаемый кошачий; он выражал то ли неодобрение, то ли досаду, то ли огорчение.
Танги Гэю заметил это и спохватился, только когда внезапно наступила короткая гнетущая пауза.
– Что-то не так, Клер?
Она вышла из задумчивости и медленно опустила веки. «Взмах ресницами, психологический трюк», – подумал Гэю.
– Всё в порядке, я просто размышляла.
