– Если вашей волей будет моя смерть – я умру. Если вы пожелаете, чтобы я сжег Арабаст, я сожгу. Если пожелаете, чтобы я утопил ваших врагов в крови – я утоплю.
Газранган слышал и верил этим словам, этот юноша действительно сделает то, что скажет король. Он просто не знает, как жить по-другому. Эш был словно сорвавшимся с ветки листом, гонимым ветром.
– Поднимитесь, баронет Безымянный. Отныне вы генерал седьмого легиона. Отныне вы ужас, что на свою беду пробудили наши враги.
Волшебник поднялся с колен и принял из рук короля герб его легиона – на медальоне багровым отблеском сиял лик безумного демона, пожирающего кричащего младенца.
– Ваше величество, – прозвучало за спиной магика.
У дверей склонился в поклоне мужчина лет тридцати. Одет он был весьма бедно, что, впрочем, не могло скрыть природной стати и некой аристократичности.
– Познакомься, Эш, – хищно улыбнулся Газранган. – Это твой будущий лейтенант и заместитель, барон Рэккер. Он из ссыльного графского рода, который обесчестил себя взятками и лжесвидетельством. Я дал им возможность искупить свои грехи, и они прислали старшего сына тебе в услужение.
– Когда мне приступать к службе, мессир? – только и спросил волшебник.
– Немедленно, мой друг. Немедленно. Война не ждет!
– Как пожелает мой король, – поклонился юноша и развернулся к лейтенанту.
Они встретились глазами и синхронно кивнули друг другу. Чем-то эти двое были похожи. Наверное, тем, что при взгляде на чужие страдания на их лице не отразилось бы ни единой эмоции и не дрогнула бы бровь.
Бывший отшельник, а ныне – командор седьмого легиона, покинул малый тронный зал. Вскоре вышли и гвардейцы, выносящие труп мечника, в теле которого красовались две обугленные дырки. Одна в районе живота, а вторая в груди – там, где некогда билось сердце.
– Мессир, – обреченно вздохнул архимаг, стягивая трясущейся рукой тюбетейку. – Вы только что разбудили монстра.
Газранган промолчал, а потом улыбнулся хищной, опасной улыбкой, превращая свой лик в оскал свирепого альфа-волка, готового драться за стаю до последней капли крови. До последней капли вражеской крови.
– Нет, сэр Артур, его разбудил Арабаст, и они же за это поплатятся.
31-й день месяца тамир, 322-й год, где-то на восточной границе Срединного царства
– Эш… Эш… Эш!
С третьего раза парень вывалился из задумчивой дремы и неловко улыбнулся Алисе, нервно теребящей его за рукав.
– Смотри, – сказала девушка. – Там, за заставой, королевство Арабаст. Наше путешествие начнется, как только мы пересечем границу. Скажи, ты когда-нибудь бывал в Арабасте?
Пепел вспомнил крики умирающих стариков, плач матерей, разрубаемых вместе с детьми, которых они прикрывали своими телами. Вспомнил возбужденный смех лейтенанта, сжигающего церковь, забитую мирными жителями. Он как наяву увидел своих легионеров – окровавленных, режущих, грабящих и насилующих. Он услышал дикие вопли, проклятья и кожей ощутил ветер, пропитанный безумным, животным ужасом.
Вновь сердце дрогнуло, заходясь в такт барабанам, поющим марш Смрадного легиона.
– Нет, – соврал Эш, беззаботно улыбаясь маленькой леди. – Не бывал.
Глава 4
Замок оборотня
Оставив заставу позади, вот уже неделю «Бродячие пни» неспешно ехали по широкой, но явно заброшенной дороге. По ее краям высилась осока, а между порой выкорчеванными булыжниками зеленели клочки сорняковой травы. Людей почти не было, и в воздухе застыло гнетущее чувство тревоги. В Арабасте, несмотря на то что от границы до Мистрита всего около недели конной езды, даже небо было другим. Оно казалось тяжелым, низким и неприветливым.
Алиса сильнее куталась в робу, запахнувшись изумрудным плащом. Ее не волновало, что на континенте разгар лета. Почему-то именно сейчас леди было холодно.
– Все в порядке? – спросил Тул, обернувшийся к маленькой девушке.
Та лишь кивнула и до побелевших пальчиков сжала свой жезл.
– Не умеешь врать, – хихикнул Эш, треплющий гриву Гвидо. – Может, скормим тебе пирожок? Говорят, еда – лучшее лекарство от хандры.
– Так говоришь только ты, – буркнула Алиса, на лице которой все же засверкала неловкая улыбка.
– Тогда пирожок отменяется, – широко, до ушей, улыбнулся Эш, жестом успокаивая Мери, готовую убить за сохранность запасов.
Мочалка, уткнувшийся в карту, благодарно кивнул Лари, когда тот перевернул лист вверх ногами. Вернее – это Мервин смотрел на карту, поставив ту «на голову», а Криволапый восстановил историческую справедливость, вернув северный полюс на север.
В небе летали ласточки. Они порхали, стремительно исчезая и появляясь между огромных замков, созданных из белых кучевых облаков. Они парили над высокой травой, покрывающей бесконечные равнины Арабаста. Иногда вестники свободы и счастья зависали над холмами, покрытыми цветами, изредка усаживаясь на камни, торчавшие среди разноцветного покрова.
Птицы не знали, что это были вовсе не ледниковые валуны, а части стен, башен и храмов городов и крепостей, сожженных во время войны. Ласточки не понимали, что, пролетая над черными буграми, они порхают над могилами поселков и деревень, где в земле до сих пор лежат костяной пепел и прах.
Эш никогда не любил ласточек – они напоминали ему об Арабасте. Стране, в которую волшебник не хотел возвращаться.
– Березка-а-а-а, – простонал парень. – Я кушать хочу.
– Терпи, – процедила фехтовальщица.
У главы приключенцев сложилось устойчивое мнение, что магик хочет есть всегда. Причем, даже если его накормить «на убой», то ровно через час он вновь начнет причитать и ныть. В такие моменты его не затыкает даже курительная трубка, изредка покидающая походный мешок волшебника.
– Тул, – слишком громким шепотом позвал Эш. – Пока злюка не видит – дай пирожок.
Меткий покосился в сторону главы, чье веко подрагивало от еле сдерживаемых злости и негодования. Весь вид леди словно говорил: «Только попробуй… Только коснись мешка!»
– Эмм, – промычал лучник, сглатывая комок в горле. – Прости, приятель, но ты уже съел все пирожки.
– Что-о-о?! – хором взревели Лари с Мервином.
Защитник и мечник, натянув поводья, развернулись к магику. На их лицах застыло неописуемое сочетание жажды крови и горя от того, что им не достанется известных на весь Мистрит пирожков от матушки Зельды.
– Гвидо, – серьезным тоном произнес красавец. – Кажется, нам надо спасаться бегс…
Договорить Эшу не было суждено. Сильный порыв ветра принес с собой не только дорожную пыль и песок, но еще и листовку, облепившую лицо юноши. Оторвав от себя пергамент, парень вчитался в строки, а потом радостно завыл, словно только что выиграл в наперстки. Хотя, по мнению Эша – все так и было.
– Мери, Мери! – закричал он.
Гвидо всего за мгновение переместил своего наездника из арьергарда в авангард, сравнявшись с конем Березки. Тот настороженно фыркнул, но не испугался – лошади привыкли к странному клыкастому, своенравному сородичу.
– Мери, посмотри! – Счастливый Эш размахивал листовкой, словно флагом на куполе дворца поверженной вражеской столицы. – Нас зовут на свадьбу!
– Нас? – удивилась девушка.
– Ну-у-у, не совсем нас, – немного стушевался парень. – В принципе все это графство, но все же – зовут. Цитирую: «Стар и млад, красивый и страшный, леди или сэр, зовем вас на бракосочетание баронессы д’Ламены и маркиза Сойского! Пир на весь мир и попадание меда в рот гарантируем!»
