С биологической точки зрения такое суждение не обоснованно. Представители с наиболее яркими проявлениями расовых черт вовсе не обязательно представляют собой чистые типы. Мы не знаем, насколько их потомки меж собой различались и каково было их происхождение. Даже если будет найдено доказательство тому, что представители с наиболее ярко выраженными чертами имеют однородное происхождение, это никак не докажет, что происхождение промежуточных типов в меньшей степени однородно.
Важно помнить, что наследственность есть передача анатомических и физиологических признаков от предка к потомству. Популяция состоит из множества семейных линий, и доказать их общее происхождение от единого предка невозможно.
Когда у пары рождаются дети, они воплощают в себе переданные по наследству качества своих предков. Подобная группа братьев и сестер называется семейным поколением.
Не все представители семейного поколения похожи друг на друга. Они все вращаются вокруг одного среднего значения. Если бы все типичные формы во всех группах братьев и сестер, составляющих популяцию, были распределены одинаково, мы могли бы говорить о расовой наследственности, ибо каждое братство представляло бы собой набор расовых признаков. Если представители разных семейных поколений друг от друга отличаются, о расовой наследственности говорить не приходится, то есть распределение форм в разных семьях различно. В таком случае в семейных поколениях представлены различные семейные линии. В действительности же во всех известных нам популяциях семейные поколения показывают, что отдельные семейные линии весьма разнородны. Это указывает на то, что наследственные признаки в семьях разнятся, чего можно ожидать в тех случаях, когда предки обладают разными наследственными признаками, которые наследуются независимо друг от друга. Вдобавок можно заметить, что у семейного поколения в одной расе может иметься поколение-двойник в другой расе; другими словами, наследственные признаки, обнаруженные в одной расе, могут принадлежать не только ей, но и другим расам.
Это можно рассмотреть на показательном примере. Если мне захочется узнать, каков типичный житель Нью-Йорка, я не смогу просто отобрать любую конкретную семью и утверждать, что она – хороший представитель этого типа. Быть может, мне попадется семья с чисто английскими корнями. А может – семья ирландцев, итальянцев, евреев, немцев, армян или негров. Все эти типы столь не похожи друг на друга, что, если они не будут смешиваться с другими типами, продолжение их рода будет весьма последовательно и никого из них нельзя будет принять за типичного жителя Нью-Йорка. Подобные условия наблюдаются и во Франции. Француз может быть светловолосым представителем Северной Европы, более смуглым жителем Центральной Европы или средиземноморским типом. Как в Нью-Йорке, так и во Франции семейные линии столь разнообразны, что в них нет ни расового единства, ни расовой наследственности.
Иначе обстоят дела в древних общинах, в которых имело место кровосмешение. Если несколько семей на протяжении веков заключали браки между собой, не смешивая свою кровь в ощутимом количестве с чужой, родственные связи между ними будут весьма крепки и во всех семьях будут проявляться одни и те же черты их предков. Братья и сестры одной семьи могут быть довольно непохожи друг на друга, однако во всех семейных линиях будет наблюдаться видимое сходство. В отличие от предыдущих случаев здесь мы с гораздо большей вероятностью сможем получить общее представление о популяции на примере исследования только одной семьи, а несколько семей дадут нам хорошее представление о целой группе. Подобные условия часто встречаются среди землевладельцев маленьких европейских деревень. Их можно найти как среди европейской знати, так и в некоторых обособленных племенах. К примеру, эскимосы, проживающие на севере Гренландии, жили обособленно на протяжении столетий. Численность их никогда не превышала нескольких сотен человек. У них нет строгих правил, регламентирующих близкородственные браки, отчего можно предположить, что при выборе супруга редко придерживались какой-либо системы. Предположительно, предками этого племени было небольшое число семей, которые, так случилось, поселились на этой земле и чья кровь течет в жилах каждого представителя нынешнего поколения. Все члены племени весьма похожи друг на друга, однако, к сожалению, мы не можем сказать, насколько похожи их семейные линии.
Нам известно, что такая ситуация наблюдается в одной из изолированных долин штата Теннесси, где люди вступают в межродственные браки на протяжении столетия. Семейные линии в этой общине крайне схожи.
В таких случаях, однородно ли происхождение народа или восходит к разным расам, значения не имеет. Пока люди вступают в межродственные браки, семейные линии будут обретать сходство друг с другом. Различия между расами, к которым восходит группа, проявится скорее в различиях между братьями и сестрами: одни будут тяготеть к наследованию одних черт предков, другие – других. Чем дольше группа будет заключать браки лишь внутри самой себя, тем больше будут схожи разные расовые формы, распространенные во всем многообразии семей. На это мы можем привести несколько примеров. Бастеры Южной Африки – в основном давняя смесь из голландцев и готтентотов; чиппева восточной Канады – потомки французов и индейцев; кисарцы со смешанной кровью – жители острова в Малайском архипелаге, потомки голландцев и малайцев, – все они представляют собой близкородственные сообщества. Соответственно, семейные линии у них показывают значительную близость, в то время как братья и сестры в каждой отдельной семье сильно отличаются друг от друга.
В современном обществе, особенно в городах, условия не благоприятствуют кровосмешению. Чем больше населенная людьми территория, чем плотнее и подвижнее население, тем меньше межродственных союзов и тем больше вероятности появления весьма разнообразных типов семейных линий.
Истинность данного утверждения легко доказать. Несмотря на мнимую однородность шведского народа, в нем представлено множество различных семейных линий. Многие из них – «типичные» белокурые шведы, однако в других семьях по наследству передаются темные волосы и карие глаза. Диапазон наследственных форм весьма широк.
Ранее уже говорилось, что многие представители шведского типа могут встречаться в соседних странах. То же самое относится и к семейным линиям. Найти в Дании, Германии, Голландии или Северной Франции семьи, которые, вероятно, с таким же успехом могут оказаться шведами, не составит труда; или же найти в Швеции семьи, которые с таким же успехом могли бы оказаться французами или немцами.
Истолковать это можно двумя разным способами. Возможно, шведский, немецкий, голландский и северофранцузский типы имеют одинаковое происхождение, однако они столь изменчивы, что подобные линии встречаются во всех этих группах. Или же разнообразие можно объяснить смешением глубоко различных расовых типов, каждый из которых достаточно устойчив.
Если исходить из первого предположения, следует упомянуть, что наследственные признаки не являются расово обусловленными, а относятся к семейным линиям, которые встречаются во всех этих местных группах. В таком случае понятие «расовая наследственность» теряет всякий смысл. Мы можем говорить исключительно о наследственности по семейным линиям.
Можно также предположить, что популяция возникла в результате смешения различных типов. Мы уже рассмотрели, что наше представление о типах зиждется на субъективном опыте. Из-за того, что «типичных» шведов большинство, мы склонны считать всех людей другого типа представителями иной расы, чужеродными примесями. В Швеции представлен несколько особый тип в старых горнодобывающих районах, в которых поначалу работали валлоны, и более чем вероятно, что большая смуглость кожи в этом регионе обязана притоку валлонской крови. Мы с готовностью стремимся объяснить любое отклонение от типа подобным образом. Во многих случаях это, несомненно, верно, ибо смешение различных типов людей происходило на протяжении тысячелетий. Однако нам неизвестно, до какой степени может измениться тип в условиях отсутствия примеси чужой крови. Из опыта животноводства видно, что даже при высокой степени кровосмешения между чистыми представителями породы, между отдельными особями все равно будут наблюдаться существенные различия. Мы не можем сказать, в какой степени подобные различия могут проявляться в чистой человеческой расе, и обретение сколько-нибудь убедительных доказательств маловероятно, ибо у нас чистых рас нет.
Даже в случае крайне тесного кровосмешения и крайне единообразных признаков предков мы всегда должны ожидать некоторую изменчивость семейных линий, ибо наследственные признаки наследуются отдельно. Одни наследственные формы могут встречаться в одной группе потомков, другие – в другой. Однородность могла бы возникнуть только в том случае, если бы все признаки предков были абсолютным единым целым, которые было бы невозможно расщепить на составляющие. У человека же такие условия не возникают никогда.
Приведем пример: цвет кожи может зависеть от конкретных наследственных признаков таким образом, что если структура оплодотворенной яйцеклетки изменится в одну сторону, пигментация будет более темной, если в другом – более светлой. Тогда цвет кожи членов одного семейного поколения, произошедших от этих яйцеклеток, будет наследоваться по-разному, а образовавшиеся семейные линии – различаться между собой, поскольку наследственный признак разделился на две отдельные линии.
Из истории человеческих рас, насколько мы можем проследить, видно, что человечество находилось в постоянном движении: народы Восточной Азии переселялись в Европу; народы Западной и Центральной Азии вторгались в Южную Азию; народы Северной Европы захватили страны Средиземноморья; народы Центральной Африки расширили свои территории, почти полностью захватив Южную Африку; народы Аляски переселялись на север Мексики и наоборот; жители американского Юга поселились практически на всей восточной части континента; малайцы переселялись дальше на запад, вплоть до Мадагаскара и до Тихого Океана на восток. Словом, с древнейших времен можно наблюдать картину постоянного переселения и, соответственно, смешения различных народов.
Вполне возможно, что именно таким положением дел и объясняется отсутствие четких географических и биологических границ между населением разных территорий, даже между разными расами. Подобные условия нередко можно наблюдать в мире животных. Локальные расы, проживающие в отдаленных местностях, можно легко распознать, однако во многих случаях их объединяют некие промежуточные формы.
Предположение, что во всякой популяции сочетается несколько расовых типов, привело к попыткам проанализировать популяцию и выявить, из каких рас она состоит. В таких похожих друг на друга популяциях, как в Европе, не располагая глубокими знаниями морфологической устойчивости черт и строгих законов наследования, нам удастся разделить население на расовые типы исходя из исключительно субъективной оценки черт. Мы уже отметили влияние повседневного опыта на установление типов. В подобного рода исследованиях изучались цвет кожи, структура волос, голова, нос, лицо, строение тела, однако так и не было дано ни единого доказательства того, что такой искусственно созданный чистый тип действительно существовал и популяция берет свое происхождение именно от него. Даже голубой цвет глаз – признак, явно закрепленный генетически, – мог развиться в разных типах независимо друг от друга в процессе одомашнивания человека, как это произошло при одомашнивании многих видов животных. В нынешних смешанных популяциях, произошедших от совершенно разных рас, таких как евразийцы, мулаты, самбо или американские метисы, все составляющие элементы нам известны, и мы можем изучать, какое влияние они оказывали на семейные линии этой смешанной популяции. Если же, наоборот, нам нужно будет по данным смешанной популяции воссоздать, от каких неизвестных нам типов она произошла, мы легко можем прийти к неправильным выводам об их характерных особенностях. Попытки путем исследования теперешних популяций установить «чистые расы предков» – затея авантюрная.
Как мы уже показали, порой из-за отсутствия резких различий между соседними популяциями семейные линии, внешне тождественные, встречаются в обеих популяциях, и человек в одной из них может физически походить на человека в другой. Невзирая на их сходство, можно доказать, что с генетической точки зрения они отнюдь не тождественны, так как, если сравнить их детей, окажется, что они в большей или меньшей степени восходят к тому типу популяции, к которому принадлежат их родители. Приведем пример: у жителей Богемии голова преимущественно круглая, у шведов – продолговатая. Однако и в той и в другой популяции можно найти родителей с одинаковой формой головы. У выбранной группы шведов голова будет естественным образом более круглой, чем у среднестатистического шведа, а у выбранных богемцев – более продолговатой, чем у среднестатистического богемца. Головы детей отобранной группы шведов окажутся более вытянутыми, чем у их родителей, а головы детей отобранной группы богемцев – более продолговатыми, чем у их родителей.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
