Тоска вошла в нее и заполнила пустоту, и она долго не хотела ее выпускать из себя. Она подошла к матери на балкон и спросила:
– Мама, я-я-я – не удалось договорить, поэтому обняла маму.
«Че это с ней?» – подумала Дарья, после чего расслабилась в объятиях дочери.
– Ты извини, что накричала на тебя вчера вечером – заговорила она.
– Ничего страшного, я от тебя никуда не уйду – ответила Лена из-за ее спины.
– Я понимаю, тебе нужно общение со сверстниками все-таки, а я же мешаю.
– Не мешаешь… не думай так – глазницы ее потихоньку наполнялись влагой.
– В общем, я хочу сказать, что ты можешь гулять, но домой не позднее восьми! – мать погладила ее немытую голову.
– Хорошо…. мама…
***
Незаметно для Сережи наступило время определяться со своими научно-исследовательскими интересами. Вчерашние школьники, конечно, посещали выступления старшекурсников, которые представляли свои работы, однако Сергею это виделось, скорее, как вынужденное, вознаграждаемое баллами, посещение мероприятия. Выступающие говорили о каких-то невиданных доселе темах, произносили какие-то сложные неизвестные наукообразные слова, от которых разило непричастностью к реальной жизни. Сергей уже привык, что лекции по некоторым предметам можно пропускать, тем самым добыв несколько часов на здоровый сон. Однажды он пришел ко второй паре и обнаружил какую-то непривычную суматоху, ему сказали, что он пропустил распределение студентами своих научных руководителей. Затем он решил посмотреть оставшихся преподавателей в списке еще не разобранных: там осталась секция лингвистики и лишь один преподаватель по литературе – Алилуева… «Это так ты меня решил наказать за пропуски пар?» – вопрошал он, воздев руки к осыпавшемуся и уже заплесневелому потолку. Возможно, там он хотел увидеть или хотя бы почувствовать что-то вроде бога, но сам уже давно догадывался, что если там кто-то и есть, ему плевать, никто его не услышит и не поможет, ему одному разгребать эту известного цвета субстанцию. Он решил, лучше уж литература, нежели русский, который его отталкивал своими во многом иррациональными правилами.
Через несколько дней он встретился со своим научным руководителем у нее в кабинете.
– Не ожидала, Сережа, что ты выберешь мой предмет. Думаю, ты понимаешь насколько серьезно нужно подходить к русской литературе. Ведь она содержит в себе все необходимые знания и ценности для русского человека. Зарубежная литература, конечно, тоже важна, но наша национальная – Аллилуева сделала на этом слове сильный акцент – превыше всего! Понимаешь, Сережа, мы ведь последнее время отошли от наших традиционных ценностей, что очень плохо. Опять же, не подумай, что «всесильно потому что верно». Нет. Но ведь человек без бога пропадет, это не раз уже доказывала история наша и литература наша это наглядно иллюстрирует. Тот же Базаров…
Поначалу Сергей слушал ее речь крайне внимательно, так как боялся пропустить что-то важное по поводу написания курсовой, но спустя пару минут заметил, что нужно как-то ей намекнуть, что он нуждается в объяснениях… Она так пламенно изъясняла тонкости высших материй, которые, безусловно, скрывали в себе сакральные истины, что перебить ее, казалось, было бы очень опрометчиво. Сергей прикинул, если послушать еще пару минут, словарный запас старухи иссякнет, порох в пороховнице растратится.
– И вообще, 19 век, образованное дворянство, высоко духовное православное воспитание… было бы ни плохо вернуть все это… – как бы вспоминая, сказала преподавательница и принялась за кутью в пластиковой тарелке.
– Ольга Нестеровна… – решил все же Сергей – я бы хотел узнать, что из себя представляет курсовая работа. Как ее писать?
Аллилуева нисколько не смутясь тем, что ее перебили, начала отвечать на вопрос в той же словесно-поносной манере. Несколько рисинок вылетело изо рта.
– Для начала ты должен выбрать тему, на которую хотел бы писать, Сережа. Это все-таки научно-исследовательская работа. А уже после этого мы с тобой разработаем план самой работы – она посмотрела на него доброжелательно, вытирая промасленные губы салфеткой.
Слово «мы» обнадежило Сережу, ведь он думал, что эта непонятная работа, о которой он ничего даже отдаленно никогда не слышал, ляжет полностью на его еще слабые плечи. Теперь он сидел в бодром расположении духа, не беспокоясь о том, что его бросили на произвол судьбы.
– Какую бы ты хотел выбрать тему? – спросила она так, как мать, желающая из безграничной и безусловной любви побаловать ребенка, расспрашивает, какое мороженое он хочет.
Парень в порыве энтузиазма начал перебирать в голове варианты писателей, хоть сколько-нибудь ему интересных. Тургенев? Нет. Пушкин – нет. Классика, уже набившая огромную, не вмещающуюся не в один архив, аскомину, не привлекала Сережу.
–А можно 20 век? – он сузил круг поисков.
– Двадцатым веком я не занимаюсь, желательно, 19-ый. Классика это вечные образы. Это ВСЕГДА будет актуально, классика с нами НАВСЕГДА.
Эти два слова заставили Сережу несколько волноваться. Он вернулся в 19 век и старался держаться подальше от золотого века. Хотелось чего-то нового, неизведанного, не нравоучительного, не банального…
– Давайте тогда Достоевского, пожалуй – вдруг пришло ему в голову. Ничего кроме «Преступления и наказания» и «Мальчика у Христа на елке» в школе он не читал. «Преступление и наказание» даже понравилось. Обух топора до сих пор витает в памяти.
– Отличный выбор, Сережа. У Достоевского очень много личных дневников…
– А над темой я, наверное, дома еще подумаю.
– Тема будет называться «Русский национальный характер в творчестве Ф.М.Достоевского» – как-то отвлеченно сказала Аллилуева, будто рыбка уже заглотила крючок, а дальше уже можно не париться.
– Ну… хорошо.. – Сергей усомнился в свободе собственного выбора.
– Запиши мой номер, я скину тебе в «What’s up»[2 - Название социальной сети] источники, по которым ты будешь работать – после этих слов она жадно впилась зубами в яблоко.
После записи Алилуева куда-то заторопилась и выпроводила его из кабинета, будто по-другому попрощаться было невозможно.
Очень быстро подошел к концу первый курс. На встречи с Леной у Сергея времени не было: нужно готовиться к сессии. И вот наступили долгожданные летние каникулы. С одной стороны на плечи парню свалились десятка два текстов для обязательного чтения по зарубежной и отечественной литературе и курсовая в придачу. С другой – как человек, за плечами которого целый курс филфака, Сергей понимал, что начитанность будут проверять весьма выборочно. ( К тому же на факультет филологии он поступил не читающим человеком) Поэтому и читать нужно выборочно, лишь бы хватило для работы на семинаре, где и так материал распределяется на целую группу. Итого одного человека придется лишь пара фраз от книги. Былое величие школьных учителей с их феноменальной памятью на цитаты и стихи его уже не удивляло, так как упущенное можно наверстать в любой момент жизни благодаря интернету: любую книгу можно скачать и прочитать, и вовсе не обязательно держать тонны различной информации в голове. Нужно лишь тщательно фильтровать поток этой информации. Поэтому читал нерадивый студент только то, что ему по-настоящему интересно. Осталось разобраться лишь с курсовой.
Постепенно Сергей начал замечать, как в его ближайшем окружении люди говорят как-то странно: их мысли так неупорядочены, будто они не знают, чего хотят, да и в принципе выражаются как-то примитивно. Сей факт сделал его достаточно высокомерным к ближнему ( начиная с дома, естественно), что проявлялось в первую очередь не в поправлении речевых ошибок, как принято думать, а в исправлении ошибок логических. Иногда и вовсе доходило до подобных мыслей: «Боже, неужели они реально не понимают таких очевидных вещей? Какие же они все-таки тупые». За что друзья прозвали его душнилой.
Свободное время он закрывался в своей комнатушке и уделял время блужданию по интернет-пространству. Мемасики стали докучать его величеству. И он перешел на заполнение интересующих его лакун в истории. Смотрел все, что попадается про античные и средневековые доспехи, орудие, политику… В общем-то история литературы его привлекала тем, что служила редким мостиком между историей и литературой. Узнав что-то новое из литературы и искусства или политики, он начинал это связывать с историческими событиями. Чем глубже в виртуальное хранилище информации он погружался, тем больше связей между историей и другими областями знания находил. Каждый раз, когда кто-то вторгался в его покои, это раздражало его, поскольку выдергивало из процесса изучения. Поэтому он старался рассчитать время так, чтобы к приходу Петра, он уже был ментально готов. Получалось не всегда.
– Тебе кто разрешил жрать за компьютером?! – рявкнул Петр, внезапно залетевший в комнату – быстро на кухню пошел!
«Да кто он вообще такой, чтобы мне указывать? Я здесь убираюсь, продукты хожу покупать и стипендией делюсь с маманей. А он только приходит бухать и мусорить» – никогда не решался сказать ему Сергей.
В те моменты, когда Петр был дома, Сережа не рисковал заниматься любимым делом. Чаще всего они сидели либо в комнате у Петра, либо на кухне и разговаривали о мелочах.
– Как вчера с Антохой посидели? – начал беседу Петр, сидя возле окна и закуривая сигарету – Что делали?
– Фильм смотрели… – Сергей ел уху и отвечал после каждой съеденной ложки.
– Какой? – его нелепая улыбка вызывала дикий кринж у парня.
«Цельнометаллическая оболочка» – нехотя ответил парень.
– Вечно какое-то говно смотрите. Посмотрели бы лучше «Коммандо» там или «Рэмбо». По телеку кстати сегодня будет второй «Терминатор».
–Тебе не надоело одно и то же смотреть? Ты же его всю жизнь смотришь…
– Много ты понимаешь… – надменно произнес Петр – Крутяк.
Он был в предвкушении вечернего просмотра.
– Посмотрел бы что-нибудь новое – предложил Сергей.
– Да нового ничего не выходит, только та хрень, которую ты обычно смотришь. Давно экшенов не было хороших… Какие планы на сегодня? – поинтересовался дядя.
– Пойду с Глебом, наверное, в зал…
– Ты все думаешь, что похудеешь? – Петр залился смехом, походящим на обезьяньи вскрикивания. Его лицо в этот момент морщилось, а живот сотрясался словно холодец. Дядю раздражал тот факт, что племянник уделяет свое время не ему, а своим тупым дружкам, что он смотрит свою унылую скучную муть, а не фильмы проверенные временем. И, таким образом, он, как правило, хоть как-то компенсирует моральный ущерб, нанесенный неудавшимся родственником. После своей очередной неудавшейся попытки приобщить молодое поколение к прекрасному он направляется в комнату, где последующие два часа проводит за просмотром дневной нормы новостной ленты, состоящей из новостей, идентичных телевизионным, и мемов из «MDK».
Когда же дядя уезжает на работу, Сергей снова погружается в сеть, время от времени заглядывая в комнату бабушки. Его сознание пропускало через себя десятки войн, революций, историософских концепций, социологических подходов, политических режимов, территориальных устройств. 17,18,19, век, в каждой эпохе ему было интересно, каково было там жить, и он пытался погрузиться в дух времени, жадно поглощая один источник за другим и забывая какие-либо детали, он старался записывать их в тетрадь. Одни мифы разоблачались, в то время как другие позволяли пролить свет на психологию человеческих заблуждений. В итоге от перегрузки информацией он нуждался в человеке, с которым он мог бы поделиться изученным.
