– Ещё какая хорошая. – сказал я.
– Звонок со своим оркестром прибыл. – сказал Владимир, глядя на вошедшего Алексея с группой демонов, которых он тут же отправил к лифтам.
– Здравия желаю. Где наше охраняемое лицо? – спросил Звонорёв.
– Вон он. С Василисой разговаривает. – сказал я.
– Понятно. Я решил, что здесь его будет удобнее охранять, раз он не задержанный. – сказал Звонорёв.
– Как тебе будет удобнее. – сказал Владимир.
– Лёш, с ним не должно ничего случиться. Он мой крёстный папа. – сказала Таня.
– Не беспокойтесь Татьяна Сергеевна. Я позабочусь об этом. – сказал Звонорёв.
– Спасибо. – сказала Таня.
– Есть информация по цели. – сказал Звонорёв.
– Докладывай. – сказал Владимир.
– Это серьёзная цель. Сидит высоко. Депутат государственной думы. Председатель комитета по оборонному заказу. Живёт в особняке с кучей охраны. Пока доложили о тридцати семи бойцах с ПМ. На территории есть камеры наблюдения. План территории будет немного позже. Над этим работают. Вероятно, есть и потяжелее. Довольно мутный тип. Довольно жирно он для государственного служащего живёт. Если придётся идти на силовые действия, то нужно хорошенько подготовиться. Я уже переговорил с Глухарём. Рассказал про то, что у нас тут происходит. Он со своей группой вылетает сюда. – сказал Звонорёв.
– Зачем? – спросил я.
– Мне точно не помешает группа опытных снайперов для прикрытия. – сказал Звонорёв.
– Правильное решение. Но тебе нужно своих так подготовить. – сказал Владимир.
– Согласен. Будут учения, обязательно сделаем на это упор. Я не снайпер. Сам научить не могу. Моих ребят нужно к лучшим. А лучше Глухаря я ещё не видел. Комару член отстрелит с двухсот метров на ветру. – сказал Звонорёв.
– Не преувеличивай. – засмеялся я.
– Да смотря на то, как он стреляет, я не удивлюсь. – сказал Звонорёв.
– Надо Глухаря спросить. Может и было дело, да мы не в курсе. – улыбнувшись сказала Таня.
– Обязательно спросим. – сказал Владимир.
– Какие будут предложения по цели? – спросила Таня.
– Брать на выезде, это придётся валить его ребят. Они в наших тёрках не при делах. Жалко пацанов. Если только тихо в дом заходить. По возможности без жертв вязать охрану и входить в дом. Есть ещё один вариант. Вломиться в дом правительства и взять его там с малым количеством охраны. – сказал Звонорёв.
– Этого точно делать нельзя. Нас и так не любят, а после этого ещё и ненавидеть начнут. – сказал я.
– Согласен. И так по поводу и без, на нас все происшествия в стране приписывают. И без этого на провинившихся школьников похожи. Нужен вариант с минимальным риском для гражданского населения, которое может пострадать в случае вооружённого столкновения. Захват дома, более разумная идея. Но нужно найти и другие возможные варианты. – сказал Владимир.
– Не будем торопиться с этим. Нужно обязательно всё хорошенько продумать. – сказал я.
– Ребята работают. К сожалению, мы не можем действовать открыто. Так бы информации было бы больше. Но чем сложнее задача, тем веселее. – сказал Звонорёв.
– Это правильно. Лёша, ты успел пообедать? – спросила Таня.
– Нет. Успею ещё. Дела закончу, тогда покушаю. – сказал Звонорёв.
– Так не пойдёт. Пока есть время, марш обедать. И ребят своих покорми. – сказала Таня.
– Есть. – ответил Звонорёв.
– Подполковник Звонорёв, я не слышу, как вы гремите ложками. – строго сказала Таня.
– Виноват. – засмеялся Звонорёв и показав своей охране направляться за ним в ресторан.
– Александр Алексеевич, вас к телефону. – сказала администратор.
– Кто? – спросил я.
– Кремль. – ответила она.
– Сейчас подойду. – сказал я.
– А ты жаловался, что тебе не звонит никто. – засмеялся Владимир, а я, улыбнувшись посмотрел на него и подошёл к стойке.
– Генерал Симонов. – сказал я, взяв трубку.
– Здравствуйте, Александр Алексеевич. – сказал президент.
– Добрый день, господин президент. Чем могу помочь? – спросил я.
– Помогите мне разобраться в одном вопросе. Добрый этот день, или нет? Мне доложили, что вами готовится спецоперация в Москве. Только мне никто не может объяснить, с чем эта операция связана. Вот я теперь сижу и думаю. Начинать мне серьёзно волноваться и горстями глотать валерьянку с моим больным сердцем, или всё же обойдётся? И сколько зверски убитых вами мы сегодня обнаружим на улицах столицы? Можете мне подсказать? Там сейчас даже военное ведомство сильно забеспокоилось, не понимая, что происходит и чем для них грозит такая секретность вашей операции, что даже сам директор ФСБ, который их о ней предупредил, не знает её направленности. – сказал президент.
– Господин президент, вы прекрасно знаете, что я не обсуждаю дела по телефону. Это секретная операция и я не собираюсь разглашать её детали по телефону. А ездить к вам для дачи объяснений, мне сейчас некогда. – сказал я.
– Александр Алексеевич, именно по этой причине я звоню вам по закрытой линии, так как понимаю, что во время проведения операции вы не будете тратить своё время, даже ради спокойствия президента. – сказал он.
– И вы должны давать себе отчёт в том, что проводимая операция секретная, узнав подробности которой рассказывать информацию другим для всеобщего успокоения. – сказал я.
– Александр Алексеевич, я помню все связанные с вами указы президента, так как лично их подписывал. – сказал президент.
– Вот и хорошо, что вы их помните. Резников Роман Андреевич. Что вы можете сказать по поводу него? – спросил я.
– Резников… Резников… Так это же председатель оборон заказа. А что с ним случилось? – спросил президент.
– Пока ничего. Что вы мне о нём скажете? – спросил я.
– Хороший управленец. Его родители ещё при Союзе были довольно уважаемыми политиками. Слова плохого о них сказать не могу. Да и сам он вполне хороший грамотный человек. – сказал президент.
– Хороший говорите? А вот у меня есть свидетель, который поведал нам занимательную историю о том, какой хороший он и его родители. Вам интересно её услышать? – спросил я.
