– И мне, – уныло признал Андрей. – Я ведь тоже отравлен. Как и мой брат. Как и Дина…
– Дина? – встрепенулась старушка, встав, как вкопанная, на тропке. – Кто такая Дина?
Андрей едва не налетел на Кварц. Он качнулся и, чтобы не упасть на старушку, ухватился за ветку дерева. Ветка заскользила в его руке, оказавшись крупной змеёй. Мужчина отбросил гада в кусты, но, не удержавшись на ногах, плюхнулся на большой муравейник. Бабуля иронично наблюдала за его метаниями.
– Ага, – кивнула она. – Понятно. Она не отравлена, не бойся. Только мужчины подвержены воздействию цветка папоротника.
– Цветка папоротника? – взвизгнул Андрей, подрываясь с муравейника. – Разве это не миф? – уточнил он, поспешно отряхивая с брюк насекомых.
– Конечно миф, – расхохоталась Кварц, прижимая ладошки к животу. Внезапно посерьёзнев, добавила: – Но, как и любой миф, он основан на реальной истории. Просто за десятилетия, а порой и столетия детали стираются, уступая место сказочно-красивым фантазиям.
– Разве такой цветок можно вырастить в горшке? – изумился Андрей. – Его цветения нужно ждать в определённую ночь…
– Да-да, – вяло отмахнулась Кварц. – Я же сказала – фантазии людские безграничны.
Внезапно белёсые глаза старушки разгорелись торжествующим огнём.
– В горшке, говоришь? – восторженно закричала она. – Так сыночку Алмаза удалась его задумка? Вот это талант! Не чета никчёмному папаше!
– Что вы, – нервно хихикнул Андрей. – Алмаз – самый сильный заклинатель из ныне живущих…
– Хм, – пробурчала Кварц. – Это только он так говорит. А другие идиоты верят. Он же прирождённый! Какой великий может вырасти из прирождённого лентяя? Чепуха!
Андрей ощутил, как у него закружилась голова. Откуда эта странная слабость? Может, змея успела его укусить? Или это яд ненормальных муравьёв? Или так на него действует тот бред, что несёт старушка? Может, она из ума выжила? Мужчина попытался вернуть разговор к цветку:
– Так как можно исцелиться от воздействия папоротника?
– Зачем? – искренне удивилась Кварц.
Андрей неопределённо махнул рукой.
– Ну хотя бы избавиться от галлюцинаций… Очень неприятная штука.
– Эх, молодёжь, – устало вздохнула Кварц. – Всё бы вам избавиться от непривычного. Нет бы сначала подумать, какие выгоды несёт новое…
– Да какая же тут выгода? – не удержался Андрей. – Мы с братом чуть не поубивали друг друга. Я как увидел эту маску…
– Вот дурак! – пожаловалась Кварц соседнему дереву, которое согласно зашумело листвой, и строго посмотрела на парня. – Смарагд! Это дар! И хвала Первому, что он достался именно тебе! Правда, не скажу, что рада за Сапфира… Впрочем, поделом ему, бездельнику! Может, зашевелится наконец!
– Кварц, – помотал головой Андрей, отгоняя незваный шум в ушах. – Ой! То есть госпожа Хрусталь! Почему поделом, если это дар?
– Так даром надо учиться пользоваться, – хитро сощурилась старушка. – А твой братец прирождённый бездельник! Прирождённым практически не нужно ничему учиться, всё им подано на золотом блюдечке услужливыми предками. Вот как ты думаешь, прирождённые были всегда?
– Конечно, – слабо улыбнулся Андрей, ощущая дурноту.
– Как бы не гиз, – хищно ухмыльнулась бабка. – Первый был обычным недоумком, как и многие после него. Но у Первого была мечта, старание и огромная сила духа! Он осваивал неизведанное, изучал тайное, основал науку заклинаний…
– В смысле? – бессильно прошептал Андрей. – Вы хотите сказать, что первый заклинатель был обычным человеком? Совсем заурядным? Бестолковым?!
– Да, – серьёзно кивнула Кварц. – Таким же, как и ты!
– Но я же, – запротестовал Андрей, – потомок прирождённых. Мне говорили, что я тоже заклинатель, только слабый…
– О да! – презрительно скривилась старушка. – Это так похоже на заносчивых бездельников! Они прирождённые! И не дай гиз, кто-то вдруг станет сильнее! Что же тогда будет с их системой? Вся власть прирождённых развеется, как дым. Поэтому-то Круг будет всегда морально уничтожать тех, кто обладает способностью стать таким, как Первый! А ты можешь, Смарагд! Ты уже доказал, ты уже стал сильнее многих прирождённых! Они боятся тебя. Не позволяй Кругу уничтожить твой талант! Иди… Нет, лети! И новый дар поможет тебе поставить на место этих выскочек!
– Что-то мне нехорошо, – пробормотал Андрей, едва ощущая ватные ноги. – Можно я немного посижу?
Он плюхнулся на землю, не разбирая, какое из цветных пятен, пляшущих перед глазами – лицо Кварц.
– Что это с тобой?
Старушка склонилась над молодым человеком, пощупала пульс, приподняла веко, похлопала по щекам. Не добившись никакого результата, Кварц пожала плечами и присела рядом. Андрей захрапел. Старушка вздохнула и, подтянув ноги, затянула песенку. Её тоненький голосок, казалось, волнами прошёлся по всему загадочному саду, утихомиривая озорные ветра.
Вокруг становилось всё тише, лишь звенела песня заклинательницы. Кварц положила ладошку парню на лоб. Тело Андрея выгнулось дугой, но голова осталась лежать на земле, словно удерживаемая тисками, а не тонкой кистью Кварц. Бабка повысила голос, песня приобрела угрожающие нотки. Ноги Андрея оторвались от земли. Спящий мужчина подёргивал ими, словно пойманный кузнечик. Старушка надёжно удерживала его голову, но тело билось в воздухе.
Песня Кварц становилась всё громче, звук всё тоньше. Зверьё разбегалось в разные стороны, не в силах вынести магическую песню заклинательницы. Андрей закричал, размахивая руками, словно пытаясь освободиться от чего-то. Кварц сильнее прижала его голову к земле. Андрей вдруг обмяк, тело рухнуло на землю. Песня закончилась, её визгливые отголоски попрятались в далёких уголках сада. Андрей распахнул глаза.
– Что со мной? – деревянным голосом спросил он.
Старушка улыбнулась неожиданно мягко, словно родному внуку, и убрала руку.
– Тебя немного прокляли, – тихо ответила она. – Но в моём саду многие заклинания теряют свою силу. Собственно, для этого я его и растила…
– Немного? – истерично хихикнул Андрей и попытался подняться, опираясь на непослушные руки. – Кто это меня так немножко проклял?
Старушка равнодушно пожала плечами. Андрей ощущал, как возвращается сила, словно недавняя слабость ему померещилась. Кто мог его проклясть? Увы, Кварц всё равно не ответит. Может, сама не знает, а может, считает неважным.
– И давно? – хрипло уточнил он, поднимаясь на ноги.
– Пожалуй, – серьёзно кивнула Кварц, внимательно наблюдая за Андреем снизу вверх. – Года два, не меньше…
– Два года?! – вскричал Андрей. – Рваные гизы, кто же может использовать такие заклинания? Это же… – Его спина похолодела. – Серебряный барьер, не меньше! Но это безумство! Кто возьмёт на себя такую ответственность? Да и зачем? Я же никто…
От молчания Кварц веяло печалью. Ничего она не скажет. Но кто же мог так поступить с ним? Круг легко идёт на одобрение простых гиз, и даже бронзовый барьер легче пробить. Но добиться разрешения использовать гизу серебряного барьера крайне трудно! Синих гиз не так уж много, пара есть у Сапфира, несколько у Алмаза. Но если бы тот воспользовался хотя бы одной, это было бы всем известно, поскольку Алмаз всегда использовал лишь одобренные Кругом заклинания. А значит, Андрея несанкционированно подвергли действию серебряного барьера!
– Не понимаю, – Андрей сжал голову руками. – Вот уж не было печали! И зачем я согласился пойти сюда?
– Ты не рад, что избавился от заклятия? – удивилась старушка. – Ты что же, предпочёл бы жизнь, движущуюся по начертанному кем-то пути?
– Я жил спокойно! – выкрикнул Андрей. – Да, я был недостойным, зато всё было понятно! А теперь… Я просто не могу осознать, что кому-то пришлось пойти на такое. И ради чего? Я же никто! Даже если я накосячил где-то… Кварц, разве ты не понимаешь, что мстить мне таким образом всё равно что бить комара из лазерной пушки! Это нелогично и ненормально! И самое странное, что это осталось для всех неизвестным! Разве это возможно при использовании синих заклятий?
– Вообще-то возможно, – спокойно ответила Кварц, с трудом поднимаясь с земли. – За пару столетий подобное происходило не одну сотню раз!
У Андрея волосы зашевелились на голове при этих словах. Значит, басни о скором трёхсотлетнем юбилее заклинательницы не такая уж ложь.
– Что-то притомилась я с тобой, – устало вздохнула она.
И, отвернувшись от Андрея, быстро засеменила маленькими ножками по тропинке. Мужчина последовал было за ней, но деревья стали угрожающе прижиматься к нему со всех сторон, словно кто-то огромный сдвигал их вместе, как фигуры на шахматном столе. Андрей замер, деревья перестали приближаться. Сделал шаг назад, и деревья расступились. Видимо, таким способом Кварц намекает ему, что аудиенция окончена. Сама старушка была уже едва различима среди зелени.
