– Мне бабушка не простит отсутствия два вечера подряд. У меня на попечении двоюродная сестра с малолетним сыном, отец инвалид и его престарелая мать. И, соответственно, у меня куча вечерних обязанностей дома.
– Отговорки, – беззаботно машет он рукой. – По зарплате есть пожелания?
– Ну, – говорю я, – мне бы зарплату побольше хотелось. Жизнь постоянно требует платить за то, что она так прекрасна.
– Ну тогда пойдём поужинаем, а там и поглядим, что к чему. Не бойся, заставлять делать то, что тебе не хочется я не буду.
Не будешь ты, ага, уже ведь заставляешь. Помолчав секунду, он продолжает:
– Ты мне понравилась вчера. С первого взгляда. Так дай мне шанс тебя очаровать, и ты не пожалеешь. Я просто хочу добиться твоего расположения. Для начала дружеского. Ну как, пойдёшь?
– Это вряд ли.
– Но почему? – его взгляд становится жёстким.
– Я в разводе, потому что какая-то юная красавица вот так же не смогла отказать моему бывшему мужу и пошла с ним ужинать. Я такого не сделаю. Кольцо, кстати, красивое очень.
– Ах, это, – он пару секунд смотрит на руку с обручальным кольцом. – Это ничего. Ничего не значит. Мы разводимся, уже документы подали.
Ага, верю. Почему тогда вчера кольца не было, а сегодня вдруг появилось? Ну что молчишь, любвеобильный Клим? Бабушка, подключайся.
«Чужая шуба – не одёжа, чужой муж – не надёжа». Бабушка ждать себя не заставляет. Всё правильно, ба, спасибо.
– Оно мне как память дорого, – отвечает Клим. – Вчера вот снял, думал всё, а понимаешь, будто не хватает чего. Вот и надел снова сегодня.
Вот жук. Ну ладно. Думаешь на дурочку напал, ресторан, сладкие речи и снова кровать, на этот раз полная плотских радостей? Ну-ну, посмотрим.
– Так что, Кать, составишь мне компанию сегодня вечером? Третий раз тебя спрашиваю.
7. Решение принято.
– Ладно, Клим, составлю тебе, то есть вам компанию, но у меня будут условия, – говорю я.
– Условия? – он хмурится. – Ну давай, слушаю тебя.
– В одиннадцать мне нужно быть дома и приставать ко мне нельзя. То что мы идём ужинать не значит, будто у нас свидание. Пока это просто дружеский ужин.
Правильно, бабушка? Молчит.
– Пока?
Я специально оставляю ему эту призрачную надежду. Надейся и жди, как говориться.
– Так как? – спрашиваю я.
– Да не вопрос. Одиннадцать, конечно, рано, но попробуем уложиться. Тогда в семь за тобой заеду. Адрес знаю, – похлопывает он папочку с моими документами.
– И давай только не сегодня, пожалуйста.
Я изображаю мольбу, складывая руки ладошками друг к другу.
– Да почему?
– Ну правда, не хочу бабушку нервировать. Она и так ночь не спала из-за меня. Я ведь алкоголь не пью, у меня реакция… Ну ты видел, в общем. Да и я спать хочу. Упаду лицом в салат, что будешь делать?
– Понятно, салат не будем заказывать. Но ты же понимаешь, пока мы с тобой не переговорим, я не смогу тебя назначить на новую должность?
Вот жук. Лайтовый вариант Квазимодо.
– И ещё кое-что, – добавляю я.
– Ну?
– Я сырые морепродукты не употребляю.
.
Только я возвращаюсь в приёмную и сажусь за стол, из кабинета выходит Квазимодо с недовольным лицом. Но не успевает он рта раскрыть, раздаётся звонок.
– Приёмная коммерческого директора, – говорю я.
– Это Синицкая, – раздаётся на другом конце голос секретаря Градова. – Катя, беги скорей, тебя генеральный вызывает.
– Генеральный вызывает? – спокойно переспрашиваю я, а у самой сердце обрывается. – Когда, прямо сейчас?
– Да, сказал, чтобы немедленно явилась. Дуй быстрей.
– Всё поняла, Александра Германовна.
Я кладу трубку и пару секунд рассеянно смотрю на свой стол, соображая, что мне нужно взять с собой и как успокоиться.
– Ну? – раздаётся надо мной недовольный голос Горбатова. – Уснула что ли? К генеральному вызывают?
Я киваю.
– Ну а чего молчишь? Хочешь, чтобы мне по шее надавали? Сейчас идти?
– Сейчас, но… это не вас вызывают, Валерий Игнатьевич, а меня.
Я поднимаю на него взгляд и вижу крайнюю степень неудовольствия. Мягко говоря. Лицо снова перекашивается, превращая шефа в отвратительного зверька.
– Что?! – тянет он вытягивая губы трубочкой и вкладывая в интонацию максимальное презрение. – Ты только сильно не возносись, падать больно будет. Без моего решения хер ты куда вырвешься отсюда. Только вот через это дело.
Он сжимает кулак, поднося к открытым губам и одновременно изнутри натягивает языком щёку, имитируя оральный секс. Повторив это движение несколько раз, он начинает смеяться, мелким, кашляющим смехом.
«Смешно дураку, что рот на боку», – утешает меня бабушка.
.
