И вдруг раздался громкий стук во входную дверь.
– Это ваш внук? – стуча зубами спросил Гль-дль.
Гном дед Бом понял, что это не Бом, у него были ключи, но не успел ответить, как по лестнице взмыли крепкие поисковики и моментально скрутили парочку и увели к Главному.
глава 7
Поки наградили орденом за спасение жизни гауцикря на спецзадании и медалью за своевременное реагирование на обстоятельства, возможно повлекущие международные проблемы. На собрании до влюблённого, смотрящего сияющими глазами на гауцикрицу и на открытии мероприятия спевшего песню, посвещенную ей, слова которой до сих пор звучали в голове:
«Ты самая прекрасная,
Всё меркнет пред тобой!
Как шапка гномов красная,
Свод неба голубой!
Ты – жизни моей краски!
Я так закончу речь:
Ты стань моей, от всех невзгод тебя буду беречь!»
вдруг дошло, за что ей только что дали медаль. А он и его семья знали только то, что их Гль-для с гномессой поймали, а где они и что с ними – ничего не было известно и это заставляло страдать: мама выплакала все глаза, на папе не было лица, даже питомец Гль- для, его любимый паук Хнук ничего не ел и просто лежал в клетке.
Улыбка, искрящиеся глаза, будто невесомой хрупкостью, скатились с Гбалила и разбились, вместе с чувственным сердцем раненого новостью музыканта. Поки не отрываясь смотрела прямо на Гбалила и видела изменения внешности, как в замедленной съёмке. Страшная тягостная тоска разрезала ей всё нутро. Воздух выбило из лёгких.
«Так мне и надо! – пронеслось ударом в голове. – Кажется я полюбила его. Ииздик был прав, это совершенно другое чувство! Я не хочу, как с сыном Главного, с Гбалилом красиво выходить замуж, вызывать у всех зависть, хотеть поздравлений и восхвалений нашей парой! Я хочу просто быть с ним. Создавать наш общий мир, посадить растения, гулять вечером вдвоем, готовить ему еду, стирать одежду… Что я натворила?! Почему не верила взрослым мудрым людям, у них ведь уже есть опыт таких чувств или подобных деяний, может они слышали или читали об этом. Если бы знать, как будет тяжело сейчас, неужели бы я отважилась на то, что натворила?! Теперь, я никогда не смогу забыть этот взгляд, эти разбитые вдребезги мечты и надежды. Как жить теперь с этим?…»
Бледными, почти не двигающимися губами она беззучно прошептала: «Прости». Гбалил смотрел ей в лицо, будто силясь что-то понять. Она, неожиданно даже для самой себя, глядя прямо в глаза, сказала: «Я люблю тебя».
Гауцикрь от неожиданности дёрнулся и будто ожил. Краска начала возвращаться на его лицо, но выражение не менялось. Он усиленно о чем-то думал.
глава 8
Прошло много времени, а пару Петуца с Гаей никак не могли найти. Гауцикри привлекали божьих коровок – ищеек, а гномы – орлов, но найти так и не смогли. Пришедший в полное отчаяние гном Гром, думая, что дочь могла погибнуть, корил себя, понимая, что ничего в этом мире не стоит того, чтобы не видеть собственных доченек. Гим постоянно плакала, и он в душе уже был готов сам привезти ей возлюбленного, видя, как разрывается её любящее сердечко, но надо было исправлять отношения с главой страны гауцикрей, не говоря о том, что, к тому же, он являлся отцом возлюбленных его обеих дочерей. Гром не выдержал и поехал к Люнитилюню. Как получится, решил если что постоять на границе, сколько потребуется.
– Ну прости ты меня, друг! Не ведал, что творю! Думал только о том, что народ мой скажет, о подрыве своего авторитета. А сейчас мне плевать, пусть выбирают другого правителя, мне дочки важней! Люнитилюнь, умоляю, давай действовать сообща.
– Я отходчивый, Гром. Но впредь держи себя в руках!
Гром яро закивал.
– Знаешь, иногда надо действовать по наитию, попьём чайку да подумаем, что делать. Хотя, чай успеется, я подумал, может пройдемся там, где нашли третью парочку?
– Дружище, я со всем согласен! С чего-то же надо нам начать, оттолкнуться от чего-то.
Они долго шли к подножию горы, обойдя дом гномов Бомов, о многом говорили, здесь не нужно было быть напыщеными и грозными, они были просто отцами, которые очень любят своих детей.
Вдруг, у самой горы, они увидели маленького мальчика, играющего самоцветами, и залюбовались им, до чего же миленьким он был.
– Как зовут тебя, малыш?
– Гитуц, дедушка.
И вдруг вихрем что-то подлетело и резко унёсло ребенка прочь.
– Гром! Ты понял?! – завопил Люнитилюнь.
– Что? Нет!
– Это наш внук!!!
Гром схватился за сердце и прошипел:
– С чего ты это взял?
– Во-первых, он ни гном, ни гауцикрь. Во-вторых, он похож на наших детей в детстве. В-третьих, имя! Гатуц- это ГАя и пеТУЦ!
Грому стало плохо то ли от радости, то ли от гадости. Люнитилюнь дал ему мелиссы под язык, потом они посмотрели округу и решили пойти в спокойной обстановке всё решить и не делать поспешных глупостей, чтобы не потерять последнюю ниточку к беглецам.
Они пили горький чай мудрости и очень тщательно продумывали свои действия. И в первую очередь, послали за Гим. А Гром сказал:
– В одном ты не прав, Люнитилюнь!
– В чём это? – удивился мудрый гауцикрь.
– И гном, И гауцикрь!
Люнитилюнь удивлённо поднял бровь.
– Наш внучек. Гатуц.
глава 9
В ту страшную ночь погони, Петуц и Гая выбивыясь из сил бежали, прятались, прибиваясь к земле, отважный гауцикрь переносил гномессу через ручьи, острые камни, прыгал с любимой через расщелины в горах, когда наконец они дотуда добрались. Голодные, запуганные, и, кажется перешли границу в Страну гномов, тут было видно именно этих представителей, ищущих беглецов. Гномы с факелами прочесывали местность и просто стояли в отведённых им местах. Несколько раз проезжали неподалеку гномы на машинах. Влюблённые слышали их смех и шутки в адрес ошалевшего правителя, что за дочкой с хахалем, пусть и иностранным, устроил охоту, как на преступников. Любовь зла, любовь прекрасна… Основная масса народа осуждала закон против любви и своих же влюблённых детей. Но, привыкшие подчиняться, они не ослушивались приказов. Хотя, многие обмолвились, что, если бы встретили один-на-один влюблённую пару, то не только не арестовали, но и помогли бы! Такие речи придали сил и смелости Петуцу и Гае. Поэтому, встретив одинокого гнома, они рискнули обратиться к нему за помощью.
Это был живущий в одиночестве гном Трок. Он внимательно выслушал ребят. Подумал и предложил:
– У меня есть собственный грот неподалеку в ущелье. Там неплохо, забираться тяжело, поэтому сейчас я там не бываю, постарел. А вам в самый раз будет: с воздуха не видно, с земли тоже, спустившись можно поймать рыбу, и на входе развести огонь, но только днём, чтобы не обнаружиться ночью.
– Низкий вам поклон, старец! Надеюсь, когда-нибудь появится возможность отблагодарить вас за наше спасение.
– Любовь – это чудо! Берегите её, ребятки.
И влюблённые начали обживаться. Петуц поймал рыбу, они хорошо поели, потушили костёр и легли спать, глядя на огромную желтую луну и россыпи звезд через вход в грот. И, несмотря на все невзгоды, почувствовали себя абсолютно счастливыми, находясь в объятьях друг друга. И скатилась по небосклону звезда и упала прямо между ними… И рано утром парочка проснулась от детского плача. Рядом лежал самый прекрасный малыш на свете! Огромные глазки, умилительные ушки, не гном, не гауцикрь, а сын наших героев. Пережив первый шок от внезапного нового статуса в их жизни – статуса родителей, Петуц вспомнил предание: «Если пара по-настоящему любит друг друга, то в звёздную ночь, заснув наедине, они становятся родителями маленького гауцикря, растущего не по дням, а по часам». Поэтому у их народа нет детей, рожденных не по истинной любви. А как у гномов, Гая ещё и не знала. Но случилось так, как случилось, и оба родителя были счастливы, несмотря на крайне тяжелые условия, которые показались им сейчас второстепенными. А вскоре, мимо пролетал жук-Олень к своей невесте, сокращая в ущелье путь, и заметил одну из хозяек, по которой страшно соскучился. Как они радовались, жук играл с малышом, катал его на себе, давая родителям отдохнуть и поделать важные дела в гроте. Потом Олешка начал на себе привозить то еду, то ткань и нитки, чтобы Гая могла шить малышу одежду, то одежду самой Гаи. Так жучок облегчил быт семье своей хозяйки.
глава 10
