И тошнотворный, и тяжёлый
душил беспамятства обвал.
2.
…. И голос тайный, зов астральный
О неземном союзе пел,
Впервые звал меня в сверхдальний
И незнакомый мне предел:
– «Мы – Космогоны, мы изгои
на первородстве бытия,
Людей презрели мы законы,
Наук земных низвергли троны,
Приди, погибший вития».
И стал я беглецом-изгоем,
Забыв земное рождество,
И с ними диким, вольным роем —
Лучей бессмертных тождество —
Ушел в безбрежное пространство,
Космическое протестантство,
Мой Бог, безверие мое.
Среди былых времён сплетений,
Вонзаясь в глубину веков,
Искали мы Великих тени,
Героев звёздных устремлений,
Учёных, гениев, шутов.
3.
Был странен сон,
но странность эту
Как сбрую павшего коня,
Таскал с собой по белу свету.
Ортодоксальному поэту,
Или зануде и эстету
Наверно не понять меня.
Глава IV. ОБРАЗ МЫСЛЕЙ
1.
И я затих на сломе лета,
Надежды больше не храня.
Но незнакомая комета
В ту ночь услышала меня.
Затерянной иглою света
В созвездьях северных широт
Сияла добрая комета —
Последний дар на сломе лета
Её загадочный приход.
И вновь я одержим и грежу,
Но одиночеством томим,
Я в Ленинку * хожу все реже
И увлечён совсем другим.
Я раб моих видений судных,
Космогонических идей,
Теорий монополя* нудных
