Право судить
Никита Семин
В будущем, где право на усыновления определяется социальным рейтингом, Сергей и его супруга, столкнувшись с бесплодием и низким статусом, находят надежду в участии в тестировании роботизированной судебной системы компании "Заслон". Этот шанс повысить рейтинг оборачивается серией темных открытий, угрожающих мечте Сергея о семье. Погружаясь все глубже в эксперимент, он выявляет мрачные тайны, которые могут разрушить его последнюю надежду на отцовство.
Никита Семин
Право судить
"ОА 'Заслон' против горадминистрации: судебное разбирательство из-за взлома системы роботов-судей, вовлечён мэр Эрликсон Н."
– "Укажите основание для подачи заявления на усыновление/удочерение," – сообщение всплыло на экране в узкой кабине, укрытой за массивными металлическими дверьми с электронной блокировкой. Стены этого помещения представляли собой толстый слой бетона. Мигающие неоновые светильники над входом придавали месту зловещий, подавляющий вид. Внутри крепкая консоль с большими кнопками и защищённым экраном высвечивала электронные таблицы и числовые данные. В кабине витал аромат старой бумаги и перегретой электроники. Сквозь маленькое окно в стене был виден серый город, казавшийся замороженным в ожидании.
– "Бесплодие," – набрал мужчина, передавая документы через приёмное устройство.
Этот человек выделялся в любой толпе своим ростом и мощным телосложением. Носил дешёвый пиджак, едва способный удержаться на широких плечах. Лицо, хотя и казалось свежим, выдавало грубые черты, заработанные годами тяжёлого труда и жёсткой жизни, в то время как в глазах таилась усталость.
Аппаратура начала издавать треск и гул, сканируя документ, в то время как мужчина, переплетя пальцы вместе, едва заметно сглатывал, выдавая волнение.
– "Ваша заявка учтена. Рассмотрение дела состоится через восемь лет исходя из текущей очереди и социального уровня." – читая появившийся на экране текст, мужчина вскрикнул от досады, осознавая вес ответственности.
– "Как мне улучшить свой социальный уровень?" – набирая новый вопрос, пальцы дрожали, отражая внутреннюю тревогу. Аппарат отреагировал мгновенно, выдав подробный отчёт о социальном уровне.
Читая документ, мужчина пропускал общую информацию, цели и задачи, останавливаясь на секции о повышении социального статуса. "Основным способом улучшения соц уровня является участие в общественных активностях, таких как…" – многие из предложенных мероприятий были выделены красным, жёлтым и зелёным.
"Значение цветов в документе о социальном уровне?" – спросил мужчина, и моментально на экране появилась разъяснение этих обозначений. Цвета демонстрировали степень доступности и действенность каждого метода для увеличения социального ранга.
Просматривая способы повышения, мелькали только недоступные или малоэффективные средства улучшения уровня, обозначаемые красным и жёлтыми цветами. В самом низу оказался заветный зелёный.
– Волонтёрно-добровольное заседания суда в роли присяжного, – Шёпотом прочитал мужчина, скривив лицо. Нажав на кнопку завершения сеанса, быстрым шагом работяга двинулся прочь из социального центра.
Находясь в переполненной капсуле пневматической трубы, мужчина уставился на выцветший плакат нового правительства, обещающего перемены за счёт внедрения кибернетических и роботизированных технологий.
– "Общество будущего, ага," – прочитал мужчина и цинично ухмыльнулся.
После новостей о недовольстве граждан новой судебной реформой, ведущим к митингам и беспорядкам из-за введения цифровых судей, которые могут принимать решения без учёта мнения присяжных, заиграла реклама робо-судей от компании ОА "Заслон".
– "Жажда справедливости в мире, где правосудие становится роскошью," – начала реклама, описывая машины как вершину непредвзятости и эффективности, доступных каждому.
– "Робота не купишь, как и правосудие," – пробормотал мужчина скептически, задумываясь о невероятной гарантии неподкупности и честности от машин, которые, по его мнению, также могли быть подвержены манипуляции и настройке.
Когда двери капсулы открылись, он покинул её, продолжая размышлять о будущем судебной системы, которая полностью полагается на роботизированных судей.
– Бредовые сказки, – произнёс мужчина, шагая по улице.
Спустя десяток минут, пробираясь вдоль узких, переплетённых улочек промышленного квартала, находящегося на самом дне небоскребного лабиринта, поглощённого тенью высоко возвышающихся уровней гигантского мегаполиса наподобие улья. Здесь, в глубине городских недр, солнечный свет становился редкостью, лишь изредка играя на разноцветных неоновых вывесках, искажая день и ночь в вечную полутьму. Витрины магазинов и закусочных освещаемые искусственным светом, создавая эффект постоянного вечера, а воздух вибрировал от басовых звуков электронной музыки, пробивающейся из подземных клубов.
На улицах, усеянных потёртыми рекламами последних технологических изобретений, где каждый квадратный метр завален электронным мусором и старыми компонентами, люди перемещались среди автономных роботов-помощников и уличных торговцев, предлагающих сомнительные устройства и чипы улучшения способностей. От кибернетических модифицированных лиц с их светящимися глазами и вживлённой микроэлектроникой до групп маргиналов, скрывающихся в тени. Это место стало убежищем для всевозможных неудачников и мастеров на все руки, искателей приключений и тех, кто был вытеснен на периферию общества.
Запахи жареной еды соседствовали с пронзительным ароматом озона и химикатов, выпущенных из многочисленных неофициальных лабораторий и мастерских, разбросанных повсюду. Живопись граффити, расписывающая стены узких аллей светящимися красками, рассказывала истории о битвах кибер-удалецов и геройствах в виртуальных мирах, добавляя месту сюрреалистичного шарма в тёмной реальности.
Приоткрыв дверь потрёпанного жилого модуля, с виду выглядевший как маленькое убежище в большом механизированном мире, мужчина сразу же ощутил тёплую волну домашнего уюта. В маленьком, но таком комфортном пространстве, с потрескавшейся краской на стенах и старинными, но любимыми вещами. Хотя скромные размеры и заметные признаки использования, каждый уголок был наполнен светом и тёплом.
Встретившись с эмоциональным порывом, который была его женой. Он невольно подался радости и мимолётному счастью. Супруга, уставшая, но всё ещё искрящаяся энергией жизни, облила потоком любви и заботы, который мгновенно рассеял напряжение долгого дня.
"Серёжа, рассказывай, как там всё было?!" – в голосе женщины звучали нотки волнения и предвкушения хороших новостей. Хотя усталость, отражавшуюся в её взгляде, лицо сияло от счастья при виде мужа.
– Какая нетерпеливая ты у меня Анька! А накормить? Напои, постель расстелить, а потом и расспрашивать можно, – кружась в объятиях, шептал Сергей на ухо своей жене.
– Потерпишь. Забыл, что мы к Светловым идём? – прищурившись, произнесла Аня, выпуская мужа из объятий.
– Конечно, помню. Ты всю неделю рассказывала о том, что Дашку выписали со второй дочкой, и надо обязательно их с Пашкой навестить, – сказал Сергей, наблюдая, как Аня собирается к походу в гости.
– Конечно, ведь сейчас среди нас, простых работяг, иметь здорового ребёнка, большая удача, – приглушённо, с ноткой грусти, произнесла Аня, поворачиваясь к своему любимому: – Так долго будешь меня мучить? Говори, наконец! – женщина наигранно топнула ногой, показывая негодования. – Вечно ты меня терзаешь
– Всё нормально. Заявку оставил, но понимаешь, очередь очень большая. Придётся какое-то время подождать. – Нервно произнёс мужчина, тяжело дыша.
– Сколько ждать? Полгода, год? Или больше?? Надеюсь, что не как с новым жильём. – Произнесла женщина, стоя рядом с мужем в коридоре, готовая идти.
– Пока не ясно, Синеглазка. Желающих много, но мне предложили вариант… – Сергей покрутил пальцами в воздухе. – Терпи, рабочая, мамой будешь!
– Правда? – спросила девушка, но не требовала ответа на этот вопрос. Глаза загорелись, руки схватились и не отпускали друг друга, до самого порога Светловых.
Вся дорога до друзей превратилась для Сергея в мучительное путешествие сквозь собственные мысли, темнее самой ночи. Аня, сияла от счастья и волнения, неустанно рисуя мечты о будущей жизни втроём, обсуждая, как они преобразят маленькую комнату, в тёплом сердце дома, которую, не договариваясь, уже два года называли детской. Её голос был полон надежд и ожиданий, а каждое слово глубже вонзалось в сознание Сергея, напоминая о тяжёлом бремени сокрытой правды.
С упоминанием о детской комнате, его внутренний мир всё больше погружался во мрак. Сергей знал то, что Аня ещё не подозревала – их планы о ребёнке должны будут подождать, возможно, на несколько лет. Запрос об усыновлении или удочерение, не оставила никаких шансов на скорые изменения в их ситуации.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
