Она сдвинула брови и блеснула зелёными глазищами.
– Не простить – значит потерять навсегда.
Ленка наклонила голову, и мне захотелось погладить её затылок. Но я не решилась. Тихонько вздохнула и провела рукой по стене, по геометрическому рисунку ковра, на фоне которого я сидела, как застывший манекен с прямой спиной и прямым взглядом.
– Он тебе изменил.
– А я его прощу!
– Простишь измену?
– Я так хочу!
Она встала, как бы подчёркивая, что тема исчерпана, и медленно прошлась по комнате. Плотно закрыла шторы, чтобы предотвратить доступ жары в квартиру, и опустилась на диван, подобрав под себя ноги.
– Жизнь проще, чем тебе кажется!
– Не проще, чем сама жизнь, – парировала я, готовясь к психологическому террору, который она осуществляла мастерски.
Приподняв левую бровь, она задержала взгляд на моих обгрызенных ногтях. Потом перевела на свои, украшенные дорогим маникюром, и снисходительно улыбнулась. Не стала давить на мою психику. Избрала другой, более изощрённый психологический манёвр, чтобы возвысить своё мнение над моим.
– Ты думаешь, стоит ценить свою жизнь, если не исполняются желания?
– А ты удавись! – фыркнула я и отвернулась. И спрятала между ног свои обгрызенные ногти.
– Хорошая мысль! Удавиться! И навсегда остаться непобеждённой. Запомниться сильной, юной и красивой.
– Ценой смерти?
Она усмехнулась.
– А ты знаешь другой способ?
– Дешёвый фарс!
Впрочем, мы стоили друг друга и дополняли как части банаховых пространств[3 - Геометрическое свойство “Дополняемые пространства в банаховых пространствах”.].
#
С годами мои принципы смягчились. Я перестала быть категоричной. Научилась принимать измену, прощать недостатки друзей и мириться с ущербностью морали. Только в одном сохранила твёрдые и искренние убеждения: если мужчина любит, то любит. Не изменяет, не доминирует, не манипулирует. И, конечно же, не подвергает домашнему насилию.
Всегда помнила Ленкины слова: стоит ли ценить свою жизнь, если не исполняются желания? Нет. Не стоит. Потому что человек живёт, чтобы реализовать свои смыслы и желания.
Муж перестал вписываться в мои желания и определённые мною смыслы. Тогда я взяла дочь и чемоданы и выехала из его квартиры. Кто-то скажет: круто! На самом деле круто. Но как тяжело было потом!
#
Всё лето Ленка просидела дома и только изредка появлялась на пляже. Высокая, узкобёдрая, с длинными стройными ногами и широкими прямыми плечами. На переносице громоздились солнцезащитные очки – редкая вещица для тех времён. Шумных компаний она избегала. С Мией находилась в ссоре. Была одна. Всегда одна.
Расположившись на песке, она читала Лема или Хейли, или журнал “Иностранная литература”. Недолго. Минут двадцать. Потом собиралась и уходила. И так до следующего утра.
Я была пляжным завсегдатаем, вращалась в шумных компаниях, загорала до цвета шоколада. Всё приносило мне восторг и удовольствие: жаркое солнце, прохладная вода, песчаные плёсы, хорошая книга и весёлая компания. Я жила со вкусом. Даже неразделённая любовь не являлась для меня отравой или неутолимым горем, а была кисленькой вишенкой на торте.
Ленки, Алекса и Мии в моей жизни было немного. Но однажды Мия пригласила меня в гости. У неё была трёхкомнатная квартира со стандартным интерьером шестидесятых: трёхстворчатый зеркальный шкаф, круглый стол, венские стулья и небольшой сервант, наполненный хрусталём. Сама Мия была просто восхитительна. Она сидела на подоконнике, курила сигареты “ВТ” и высказывала радикальные мысли.
– Я не хочу замуж. Выйти замуж и родить ребёнка – это может каждая. А ты попробуй стать шлюхой. И не просто шлюхой, а изысканной насладительницей секса!
Я отмалчивалась. Тема секса давалась мне с трудом.
Не получив восторженных откликов, Мия разочаровалась и решила поддать экспрессии. Она стряхнула пепел в окно, снисходительно на меня глянула и торжественно объявила:
– Если говорить о любви, то меня любит брат.
Вот с этим текстом цель была достигнута. Я ужаснулась: инцест? Мия утвердительно кивнула: инцест! Достала сумочку, извлекла письмо и зачитала несколько строк, адресованных ей, любимой женщине. От брата. Любимого мужчины.
Свернув пополам листок, она загнула пять сантиметров, уложила в почтовый конверт и опустила в модную сумочку. Клик-кляк. Замочек защёлкнулся.
Ну, что тут скажешь? Инцест!
Мия дёрнулась.
– Не понимаешь?
Я помотала головой: не понимаю.
– Любовь и секс – это разные вещи. Любовь любовью, а секс нужен дополнительно. Для личного удовольствия.
Что ж, фраза, достойная Нефертити. Мия облегчённо вздохнула. Завоевать понимание девственницы оказалось не так нетрудно. Она взяла кофейную чашечку, брякнула серебряной ложечкой и предложила мне прокатиться на лодке. Я согласилась. А что? Покататься на лодке – это большое удовольствие.
На следующий день мы встретились на берегу Иртыша, который отличался быстрыми и холодными водами, опасными водоворотами и песчаными плёсами. Врезаясь в серо-зелёную гладь, моторка отбрасывала водяные крылья и летела навстречу солнцу. За высоким левым берегом простиралась бескрайняя степь. На низком правом берегу произрастал реликтовый сосновый бор.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
