Лиса прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза. Сталь все так же мелко дрожала, и эта дрожь передалась телу: прошла по коже, обдала льдом. На сердце плотнее прежнего затянулся узел из страха и отчаяния. Пугал инквизитор Хиото. Пугала собственная слабость. С горечью Лиса признала, что как только корабль зайдет на посадку и с ней встретится один из магистров – все кончится. Не будет больше нужды скрываться, лгать и терпеть боль. Ничего не будет. Какая-то мазохистская часть подсознания видела в этом смысл. Искупление. Очищение. Смерть.
Но другая ее часть отчаянно жаждала мести. Убийство матери и Евгении не должно сойти инквизиции с рук, а для этого нужно выжить.
Глава 6. Гори, ведьма, гори!
Фрегат «Пламя», система Нубиус-24bh, свободная космическая зона
«Стыковка завершена. Герметичность восстановлена» – рассыпались буквы на дисплее.
– Открыть шлюз, – приказал инквизитор Хиото, голос эхом прокатился по ангару.
Поправив ворот тренча, Хиото вытянулся по стойке смирно. К прибытию гостей приготовились основательно: в кают-компании накрыт стол, заставленный блюдами на которые извели остатки припасов; отчеты о последних операциях «Пламени» проверены с десяток раз, и даже чипы пленных успели обработать. Команда облачилась в новую униформу, специально прибереженную для подобного случая. Но главное – рыжая отступница, запертая в камере. Инквизитор Хиото уверился: благодаря девчонке он получит долгожданное повышение.
Система выровняла давление, и лишь тогда огромные створки внешнего шлюза открылись, обнажив длинный коридор стыковочного моста.
На борт «Пламени» ступил Его Преосвященство – магистр Ведилон.
Сгорбленный сухой старик неторопливо шагал по ангару, шурша огненно-красной мантией. Выцветшие глаза затянуло бельмами, отчего взгляд казался отсутствующим, холодным. Сопровождали служителя двое инквизиторов из личной свиты и вооруженные послушники. Дюжина, не меньше.
Хиото восторженно глядел то на магистра, то на его подручных. С видом сытых псов инквизиторы шли рядом с хозяином. Эти двое обладали властью куда большей, нежели капитан «Пламени», о чем Хиото сожалел. Не имел он привычки молить Творца о благах, но если просил, то лишь об одном – примкнуть к Магистрату и занять место подле Ведилона.
– Sanctae Inquisitionis illuminabit Deum lucis[6 - Да озарит Творец Светом Святую инквизицию.]. Приветствую на «Пламени», Ваше Преосвященство, – поклонился Хиото. – Инквизиторы: Поль, Токунов, мое почтение.
– Et erit Deus vobiscum[7 - Да прибудет с вами Творец.], Хиото, – проскрипел Магистр.
– Желаете отдохнуть с дороги? Скромный ужин приготовлен специально для вас.
Ведилон пренебрежительно махнул рукой. Заговорил Поль:
– Его Преосвященство желает перейти к делам.
На второй уровень поднимались по лестнице. Послушники тянулись следом за магистром, ни на секунду не опуская автоматов и нейросептов, хотя Его Преосвященству ничего не угрожало. О мании преследования Ведилона давно расползлись слухи. Одни считали, что служитель больно стар для священных обязанностей, оттого и чудилось всякое: заговоры, покушения. Другие говорили, будто Магистр связан с некой тайной силой, которая нашептывала будущее, и с ее помощью Ведилон ловко избегал посягательств на свою бессмертную душу. Хиото пустых догадок не строил, а строго следовал Кодексу, предписывающему: Магистрат – длань Творца, вершащая Его волю.
Лишь у зала совещаний Ведилон отпустил охрану. Послушники скрылись в длинном коридоре, не проронив ни слова. Решив, что бойцы отправились в кают-компанию, Хиото едва слышно вздохнул – теперь от ужина точно не останется даже куска хлеба, а пополнить запасы удастся не раньше чем через трое суток, когда «Пламя» зайдет на дозаправку на станцию Дева в системе Гаарта. К лишениям команда была приучена, но на голодный желудок нести Свет становилось куда сложнее.
Хиото нажал кнопку на панели, и дверь бесшумно скользнула в стену. Завидев эмблему Ордена, магистр осенил себя крестным знаменем. На стене мерцала бабочка, объятая пламенем. Вся суть сокрыта в этом знаке. Бабочка – душа, жаждущая обрести прощение, а пламя инквизиции несло избавление, приближая отступников к Свету.
Ведилон занял место во главе стола, Поль с Токуновым встали за спиной. В родстве инквизиторы не состояли, однако были похожи, точно братья. Оба высокие и жилистые, с острыми скулами и светло-карими, почти желтыми глазами. Уроженцы Альфа-Голсон – понял Хиото.
Откинув капюшон, магистр неторопливо поправил рукава расшитой золотом мантии.
– Хиото, надеюсь, я не зря отвлекся от священных обязанностей. Рассказывайте, а потом уже решим: стоит ли дело участия длани Творца, или же мы тратим время впустую.
Хиото включил хэндком и вывел проекцию звездной карты региона.
– Мы выполняли задание, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал мягко и в тоже время уверенно. – «Пламя» следовало по курсу, проложенному через систему Рамма-Гетса, в зоне ответственности Кавира. В этой точке, – Хиото ткнул пальцем рядом с красным карликом, – сканеры обнаружили незарегистрированную каравеллу. Повторное сканирование сопоставило сигнатуру двигателя с кораблем, проходящим по базе СГБ как работорговческое судно. Сотни преступлений, Ваше Преосвященство. «Пламя» не могло оставаться в стороне, и мы вступили в бой. Короткая схватка закончилась победой. Преступники задержаны, пленные освобождены. Но как выяснилось, среди жертв этих нелюдей оказались эспиритуалы, а это уже забота Ордена.
– Где они? – поинтересовался Поль.
– Заперты в камерах. Осмотрены и допрошены. Пятеро зарегистрированы в гильдии, работали на рудниках Кавира. Ничем непримечательны…
– Переходите к главному. Лишние разговоры не убавят хлопот, – оборвал магистр на полуслове. Сплел костлявые пальцы в замок и впился невидящим, мутным взглядом.
Хиото прочистил горло, щелкнул по хэндкому и вывел досье. С проекции смотрела зеленоглазая отступница с медными волосами.
– Шестая пленница – некая Евгения Шарманова. Незарегистрированна, в гильдии не состоит. Я провел два допроса, но она то молчит, то теряет сознание. Ее чип почти пуст, сколько раз его переписывали – сложно сказать.
– Кровь на пси-ген брали? – Поль пролистал досье. – Вот. Вижу. Пси-фактор ментальный, способность «вещие сны»… А это что за показатели? Не встречал такого. Взгляните, Ваше Преосвященство.
Магистр наклонился, жадно всматриваясь в проекцию белесыми глазами. От Хиото не ускользнуло, как Ведилон сжал кулаки, а на виске сквозь жидкие седые волосы проступила жила.
– Образец заберем, – отрезал магистр. – Пускай генетики Ордена тщательно проверят. Еще особенности?
– Да. Шарманова была адепткой Академии Психеи, но в базе данных о ней нет сведений. Только запись о зачислении, а потом девчонка словно испарилась.
– Хм, – Поль задумчиво поскреб подбородок. – Полагаете, она была свидетелем событий в академии? Возможно, состояла в заговоре и выведет на одну из ячеек Сопротивления?
– Я проверил информацию. В академии имя Евгении Шармановой знакомо. Она была подругой дочери заговорщицы – Рэйчел де Воль. Сначала исчезла де Воль младшая, а через несколько лет, в ночь раскрытия заговора, пропала Шарманова. Есть подозрения…
– Браво, Хиото! – улыбнулся магистр, сверкнув идеально ровными искусственными зубами. – У хорошего инквизитора всегда есть подозрения. Вы славно потрудились. Хочу лично провести допрос.
– Как будет угодно, – поклонился Хиото. – Распоряжусь, чтобы пленную немедленно привели в допросную.
* * *
Послушник Барталомео получил приказ капитана: пленную из шестой камеры привести в допросную.
В обязанности старшего смены подобные проводы не входили, на то есть дежурные, но с появлением на борту магистра инквизитор Хиото будто с цепи сорвался. То форма на ребятах не та – «Смените на новую!»; то грязь в недавно выдраенных отсеках находил: «До блеска вылизать!» Все приказывал и приказывал, а о том, что припасы заканчивались и команда несколько дней сухие протеиновые батончики на ужин жевала – о том капитан с подобным пылом не беспокоился.
Барталомео сплюнул, в сердцах помянув Хиото недобрым словом, и тут же огляделся по сторонам, в надежде, что рядом никого. Затер плевок подошвой ботинка, перекрестился и торопливо зашагал в отсек Е4.
У шлюза в отсек стояли двое с винтовками – дежурные. Черная форма послушников была идеально выглажена, стрелки на брюках острые, будто лезвие ножа, на груди сияла эмблема Ордена – бабочка в огне.
– Шестую ведем в допросную, – скомандовал Барталомео и открыл шлюз.
В длинном коридоре лампы горели через одну – замыкание двенадцатого модуля. К проблеме с питанием прибавилась поломка системы водоснабжения, и отсек превратился в сырой подвал с лужами. Климат-контроль активировать не спешили. Инквизитор Хиото полагал, что холод и сырость – лучшие помощники при допросе. Барталомео с инквизитором соглашался и против луж ничего не имел.
Пленница сидела в камере на огрызке пластика, поджав босые ноги. Из одежды на ней лишь длинная белая рубаха, успевшая посереть от грязи. Завидев надзирателей, девушка выпрямилась и горделиво подняла подбородок, но большие зеленые глаза глядели с испугом. Под правым растекся фиолетовый синяк.
– Paratus pro purificatione?[8 - Готова принять очищение?] – спросил Барталомео, как того требовал Кодекс.
– Est innoxium non timere[9 - Невиновному нечего бояться.], – уверенно ответила девушка.
– Встать, – приказал он. – Его Преосвященство магистр Святой инквизиции будет проводить допрос.
Девчонка побледнела, попытки храбриться слетели, будто шелуха. На негнущихся ногах она поплелась к центру камеры. Дежурный послушник надел наручники на тонкие запястья, снял кандалы и швырнул цепь в угол. Пленная стояла неподвижно, только руки едва заметно дрожали. Перепуганная, замерзшая, во взгляде мольба. Шестая не походила на одну из спятивших отступниц, которых Барталомео видел за время службы на фрегате. Жалость кольнула ржавой иглой, и пришлось приложить не дюжие усилия, дабы не смотреть на нее. Не видеть глаз, полных слез.
Тусклых ламп едва хватало, чтобы осветить коридор. Барталомео шел первым, позади плелась пленная в сопровождении дежурных. Ботинки хлюпали по лужам, вентиляторы гудели, поглощая вонь и сырость. Из соседней камеры послышался стон. За ним вой. Потом крик.
