Дерево с фиолетовыми листьями

«Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный.»”Евангелие Мф. 13:3-23; Мк. 4:3-20;Лк. 8:5-15.”

Глава 1

Когда я высовывался из-за кабины, звук был такой, будто ветер треплет белье, развешанное для сушки на веревку. Мы с бабушкой сидели в кузове, она приобняла меня и глядела на дорожную ленту, которая как бы развиваясь, удалялась от нас. Игривый воздух ерошил мои светлые волосы, приятно охлаждал кожу. Красный “Ford” дяди Элжерона мчал нас в Сэй-Тукке, небольшой городок неподалеку о от нашей фермы, где бабушку ждали ее необыкновенные розы “Blue Moon”.

У бабушки за домом был садик. Там росли разные кусты, разноцветные лилии, еще там стояли такие закругленные белые деревяшки, которые были в красных розах, а рядом росли оранжевые. Чуть дальше, за садиком, в тени клена стояла деревянная лавочка. Бабушка работала в саду, а я играл возле нее с солдатиками или машинками. Когда бабушка уставала, она садилась на лавочку. Иногда я подходил к ней и играл с нею, ездил по ее рукам машинками или строил замки из кубиков.

Частенько она ласково звала меня: «Иди ко мне.»

Случалось, что я заигрывался и не приходил к лавочке, а потом, когда темнело, бабушка звала меня домой.

Она всегда вставала рано. Порою я просыпался вместе с ней, и мы шли завтракать, а иногда я просыпался один. Почему-то мне было страшно, и я громко кричал:

– Бабушка!

Бывало, она сразу отзывалась:

– Иду! – шла ко мне в спальню.

– Ну что ты кричишь? – улыбалась она мне. – Вставай, соня, идем на кухню.

Случалось, что мне никто не отвечал, и я вставал, бежал в зал к окнам и искал бабушку в саду, реже в огороде.

У бабушки было много журналов про растения и цветы, она хранила их на кухне, в комоде светло-лимонового цвета. Я частенько заставал её в компании этой кипы, которую она постоянно изучала, хотя казалось, должна была уже знать наизусть.

Помню, прошлым летом, бабушка рассказывала мне, как называется каждый цветок в ее саду, но все цветы так сложно назывались, что я почти никакие не запомнил. Как-то я пытался вспомнить хоть одно название, и в голове всплывало: “Спирея”, но я даже не помню какая она.

Свисая с зеркала заднего вида, плоский освежитель воздуха в виде вишен мотылялся из стороны в сторону, словно пытался сам себя убаюкать. Я спрыгнул с кузова первым и помог слезть бабушке. На ней было желтое платье с маленькими белыми цветочками. Она была в нем очень красивая. Хлопнула дверь машины, дедушка Элжерон выглянул из-за кабины.

– Я пока схожу к Нильсу, – бросил он, большим пальцем указав за спину.

У дяди всегда было очень серьезное лицо. Будто кто-то только что на славу повздорил с ним, а он отходил от этой ссоры. Из-за этого я боялся с ним разговаривать.

Бабушка кивнула ему. Затем опустила взгляд на меня.

– Идем, – улыбнулась она.

Я взял ее за руку, и мы пошли вдоль дороги, мимо магазинов и крылечек домов. Улица была пустой. Ни одного человека, только редко припаркованные машины. Дома на ней стояли в ряд, тесно прижавшись друг к другу. Вот мы прошли домик светло-голубой, как небо, а за ним, светло-зеленый “Avenue Сomputer”, от витрины которого я просто не мог оторвать глаз. Там стояли совсем новенькие телевизоры, белели компьютеры, аккуратно в ряд лежали игровые приставки с джойстиками. Какие они были красивые… Всего один раз я видел, как мальчик играл в приставку. Здесь, в этом же магазине. Он играл в игру, в которой человек ломал головой кирпичи и получал за это монеты, а потом прыгал на злых сов, превращая их в лепешки. Мальчик был толстым и сильно нажимал на кнопки. Когда мы возвращались домой, проезжая мимо “Avenue Сomputer”, я увидел, как он выходит с коробкой в руках, обняв ее и с улыбкой глядя на свою маму, которая была такой же толстой, как и он.

Я всегда хотел остановиться и постоять у витрины, но боялся попросить об этом.

Солнце было почти в зените. В жарком мареве по перекрестку медленно проехал синий трактор, бурча что-то себе под нос. Мы стали замедлять шаг. Перед нами вдоль дома под зеленой крышей столпились цветы. Где-то они стояли по одному, драматично отрекшись от других, в ином месте с компанией избранных друзей, а некоторые из них просто стояли в толпе, ожидая чего-то, будто бы им сказали что-то из разряда:

«Сегодня на улице Бейс-роуд состоится невероятное! Вы должны это увидеть.»

Над входом висела вывеска, на которой на темно-бирюзовом фоне голубыми буквами было написано:

«Цветы»

Стены внутри были такого же цвета. Здесь было прохладно и очень легко, сладко пахло цветами и водой. Магазинчик был небольшой, прямоугольный, почти полностью заставленный цветами и всякой цветочной утварью: разновидностью горшков, пакетами с землей, палками-подставками, садовыми гномами и прочим-прочим. От входа лишь небольшая дорожка вела к прилавку, который справа замыкала лестница в виде перевернутого козлиного рога. За перегородкой сидела темноволосая женщина в болотного цвета рубашке и черных очках, читала какой-то тонкий журнал, вроде таких, какие читает бабушка. Как только мы вошли, она оторвалась от него.

– О-о-о, Сия! Рада тебя видеть, – звонким низким голосом протянула продавщица, вставая со стула. Она расплылась в улыбке, и ее щеки маленькими яблочками набухли по бокам.

Продавщица подняла центральную часть прилавка вверх, заставляя петли взвизгнуть, вышла к бабушке.

– Привет, Энди, – также улыбаясь ей, пропела бабушка, поцеловав ее в щеку. – Как ты?

– Да все в порядке, спасибо, – и только сейчас она заметила меня. – О-о-о, Кит! Какой ты уже большой! Сколько тебе лет?

– Семь, – робко ответил я.

– Так вырос, – поднимая блестящие от изумления глаза и покачивая головой заявила продавщица.

– Да, – бабушка посмотрела на меня с улыбкой и погладила по моим золотым волосам. – Как там Роб?

– Нога опять болит, разнылась вчера ночью, и он не мог уснуть…

Я смотрел на железные перила лестницы, изогнутые черными завитушками в разные стороны, с петлявшими от них извилистыми линиями, похожими на стебельки цветков. Поручни у этой лестницы были из светлого лакированного дерева.

– Ну, а что врачи? – живо спрашивала бабушка.

Я пошел к прилавку, за которым на стене висел большой стеллаж с кучей маленьких ячеек, заполненный пестрыми разноцветными пакетиками с различными семенами.

«О-гур-цы, ко-фей-но-е де-ре-во, чай на-я ро-за», -читал я по слогам названия семян и разглядывал яркие картинки на них.

Затем мое внимание привлекло яркое свечение на прилавке. На левом краю стояли два деревянных ящика, над ними, сгорбившись, возвышались две лампы, проливающие из своих стеклянных глаз белый огонь. Казалось, если не выключить их в ближайшее время, то они наполнят ящики лучистым светом, который вскоре станет переливаться через края. Я подошел поближе. Внутри коробков стояли небольшие коричневые горшочки, наполненные землей, а в них зеленели пучки низких хлипких беспомощных росточков. Зеленые, салатовые, болотные малыши стремились к солнцу, желали расти. Они выглядели очень красиво. И тут я подумал, что тоже хотел бы вырастить дерево. Я бы смотрел, как оно растет, поливал бы его, ухаживал за ним, а потом, когда оно выросло бы большим, я бы построил в его каштановых кудрях домик и жил бы в нем…играл в солдатиков.

– Интересно? – окликнула меня тетя-продавщица, и я понял, что стою с открытым ртом. Она остановилась на лестнице, держась за перила, увлеченно наблюдая за мной.

– Красивые, – тихо сказал я.

Правый уголок ее рта бойко отполз в сторону, затем она отвернулась, и ступеньки под ее весом гулко заиграли, точно это была не лестница вовсе, а самое настоящее фортепиано.

– А куда пошла тетя?

– Она пошла на крышу, за розами, – просто отвечала бабушка.

Выезжая из города, мы проехали памятник в виде небольшой медной пирамиды, на которой было выгравировано:

«Сэй-Тукке основан в 1786 году.»

Снова вокруг нас распростерлись зеленые поля. В их просторе иногда возникали люди. Бабушка сидела в очках и читала что-то написанное на пакетиках с семенами. Прекрасные нежно – фиолетовые розы стояли рядом с ней, укутанные в черный целлофан. Помимо роз бабушка купила еще семена каких-то цветов.

– Бабушка, – наклонился я к ней.

– Ммм? – не отрываясь от чтения спросила она.

От волнения, сам того не замечая, я начал тереть указательный палец.

– Я хочу… вырастить дерево, – шепнул я ей на ушко.

Она отвлеклась от чтения. Ее очки блеснули на солнце.

– Хочешь вырастить дерево? – удивленно переспросила она.

– Ну..да.

– Какое?

– Красивое, – уверенно заявил я.

Бабушка улыбнулась.

– А ты хочешь, чтобы на нем что-нибудь росло? Скажем, яблоки? – поинтересовалась она.

– Не-е-ет, – покачал я головой, – я хочу просто дерево.

– Тогда в следующий раз поедем в город и купим тебе дерево. Видел какие там деревья у тети Энди?

– Но бабушка, я хочу сам вырастить дерево, из зернышка.

– Кит, милый, деревья очень долго растут. Это дело не одного дня, ты просто устанешь ждать, пока оно вырастет…

– Нет, бабушка, обещаю, я не устану, я буду каждый день выходить поливать его, ухаживать за ним, честно-честно.

Бабушка задумалась на секунду, затем отвернулась и что-то начала искать среди пачек семян. Когда она повернулась ко мне, у нее в руках был маленький квадратный пакетик.

– Держи, приедем домой и сразу посадим.

– Спасибо, бабушка, – я крепко-крепко обнял ее.

Упаковка с одной стороны была белая, а с другой – цветная.

– Кричали большие буквы на ней.

Я сидел на лавочке под кленом и ждал бабушку. Она возилась с розами.

Было жарко, но спасала тень деревьев и легкий ветерок. Я вытер пот под носом и вернулся к изучению пакетика. Внутри явно прощупывалось хороших размеров семечко. Порвав бумагу, я вытрусил на ладошку содержимое. Оно было большим, с фиолетовым панцирем. Если приглядеться, можно было увидеть на нем узоры из черных прожилок.

Бабушка отошла в сторону, вытирая лоб тыльной стороной перчатки, оценивая свою работу. Затем она повернулась ко мне.

– Кит, неси сюда пакетик!

Она протянула руку, и я положил в него зернышко.

– Хмм…тут потребуется помощь дедушки, – мы подошли к окну кухни. – Жерон! – Позвала бабушка.

Дядя образовался из глубины кухни, как призрак.

– Что? –чопорно спросил он.

– Расколи, пожалуйста, зернышко.

Дядя аккуратно взял семечко из ее оранжевой руки и вышел из кухни. Через несколько минут он вернулся с фиолетовым семечком в руках.

– Спасибо, милый.

Дядя ничего не ответил, лишь молча выбросил в урну сломанные доспехи фиолетового цвета.

– Никогда не видела таких семян, – заявила бабушка, пока мы шли к полянке.

Я пропустил это мимо ушей.

– Хочу здесь, – сказал я, указывая на свободное место в центре между садиком и лавочкой.

– Тут будет сильно палить солнце, давай, где есть небольшой тенек…вот здесь.

– Хорошо.

Бабушка отдала мне зернышко, а сама принялась рыть ямку. Через считанные секунды семечко было укрыто землей.

– Принеси леечку, милый, – вытирая пот с шеи попросила она.

Влага пропитала землю, сделав ее ласковой и податливой.

– Давай сделаем дереву оградку, чтобы знать, где мы его посадили, – бабушка собрала поблизости небольшие палочки, и мы сделала из них забор. – Когда появятся листики, нужно будет увлажнять их по утрам. Тебе придется набраться терпения, потому что расти оно будет долго…

Я был готов к этому. Был готов каждый день выходить и поливать мое дерево, и все же почему-то мне казалось, что долго ждать не придется.

День пролетел быстро.

Мы с дедушкой работали в хлеву, потом я помогал бабушке дергать траву в цветах, играл в солдатики и периодически подходил к заборчику посмотреть, как там дерево. Но раз за разом ничего не менялось.

Вечером в зале горел лишь торшер в рыжей шапке. Свет каплями оранжевой краски падал на коричневый диван, исполосованный рельефными линиями, на пол из темного дерева, ковер, на желтые страницы книги, которую я читал. Душно, хоть окна были открыты настежь. На улице пели сверчки и иногда шумели деревья. Я читал вслух и уже устал, поэтому всем своим видом, нарочными запинками, клеванием носом, показывал, как хочу спать. Наконец, бабушка отложила свое шитье и сказала заветное: «Идем».

Наша спальня находилась напротив спальни дедушки, в которой уже были закрыты двери. Я упал на подушку и закрыл глаза. Было слышно, как бабушка открыла дверцу шкафа и стала что-то искать. Тишина, затем какое-то шуршание. Я не мог спать без бабушки.

– Ба, ты идешь? – повернув голову к ней и открыв один глаз (второй открыть у меня просто не было сил), позвал я.

– Иду, – отозвалась она. В темноте я видел лишь ее черный силуэт, она надевала ночную рубашку.

Я еще долго ворочался и не мог уснуть из-за жары, бабушка тоже.

Кленовый сироп стекал с блинной башни, увенчанной кубиком масла. У меня так и текли слюнки. Яркое утреннее солнце затекало в небольшую кухню сиропом через коридор, масляными красками ложась на телесного цвета стены и светлую мебель, чуть-чуть не доставая до стола, что стоял у окна.

Я взял масло пальцами и положил на тарелку, затем скрутил блин и отправил его в рот. Он был очень сочным и сладким.

– Ну как, вкусно? – спросила бабушка, вытирая руки полотенцем.

– Очень вкусно, ба, – начиная жевать новый блин, отозвался я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.