– Он так переживает за меня, считает, что я слишком умна и добросовестна, чтобы работать на временных должностях. С ним я не притворяюсь, говорю все, что думаю, а он в ответ только восхищается, как можно быть такой юной, но при этом такой проницательной.
– А сколько ему, этому мужчине? – спросила я озадаченно.
Пар практически бесшумно вылетал из освежителя воздуха и оседал на листьях растений. Нанами оживилась и всем телом подалась вперед.
– Сорок пять. У него жена и ребенок, ничего такого он себе не позволяет. Даже когда мы встречаемся где-нибудь вне работы, то просто ужинаем вместе, разговариваем. Он хорошо воспитан. Сначала я думала, что от мужчины, который ходит в такие места, нужно держаться подальше, но, пообщавшись с ним побольше, поняла, что ошиблась на его счет. Он очень порядочный.
– Хорошо, если так. Но все-таки у него жена и ребенок. Даже если между вами ничего нет, со стороны может создаваться иное впечатление. Будьте осторожнее, чтобы это знакомство не обернулось для вас проблемами.
– Да, вы совершенно правы! Я хочу продолжить общаться с ним, но при этом сохранить дистанцию.
Нанами рассуждала здраво, но было видно невооруженным взглядом: этот мужчина уже успел завладеть ее сердцем. От жалости к ней у меня заныло в груди.
Впервые Нанами Асада пришла ко мне год назад. Ее сосед по квартире, парикмахер, постоянно одалживал у нее деньги, потом еще и втянул ее в свои любовные интрижки. Нанами переживала это очень тяжело, а тот парень в итоге бросил ее. Из-за него она впала в депрессию, практически перестала есть. Тогда младшая сестра Нанами, волнуясь за ее здоровье, привела девушку ко мне на прием.
На первом же сеансе Нанами заявила: «Я могу сама со всем справиться, мне психолог не нужен». Потом она посмотрела прямо на меня и произнесла уверенно, словно клянясь: «Я больше никогда не привяжусь к мужчине». Я хорошо помню, какими исхудавшими были на тот момент ее руки и ноги.
Постепенно состояние моей пациентки начало улучшаться: она устроилась в компанию, которая занималась подбором временных сотрудников. Там Нанами стала спать сразу с несколькими коллегами-мужчинами. Осторожно, чтобы не задеть ее гордость, я посоветовала Нанами не смешивать работу и личную жизнь:
– Мужчина зависим от мнения общества. Если он почувствует, что отношения с вами угрожают его положению, то тут же сбежит, раня при этом вас.
Тогда Нанами лишь неопределенно кивнула, но позднее призналась, что ее очень задело, когда один мужчина перестал даже отвечать на ее сообщения.
Я решила, что пора закончить разговор о служебных романах Нанами, которые не назовешь серьезными даже с натяжкой, и сменила тему:
– В одном фильме я услышала такую фразу: «Когда пытаешься вернуть то, что у тебя украли, теряешь это окончательно». Как вы ее понимаете?
Нанами растерянно молчала.
– Я не говорю, что работать в ночном заведении – плохо, но вы должны понимать: это не поможет вам поправиться. То же касается и интимных связей с разными мужчинами. Если вы действительно получаете от них удовольствие, тогда никакой проблемы здесь нет. Но правда ли это именно то, что вам нужно?
– Я больше не встречаюсь с этими мужчинами. Сейчас у меня в целом все хорошо.
– А ваш новый знакомый? Вы думаете, он даст вам то, чего вы хотите?
Нанами промолчала. Всего несколько мгновений назад она вся светилась, окрыленная надеждой, а теперь сидела передо мной, понурая, как будто само слово «радость» было ей незнакомо. Я мягко продолжила:
– Послушайте, Нанами. Вы называете мужчину, которого только что встретили, порядочным и очень добрым. Но вам не кажется, что человек – довольно многогранное и непостоянное существо? Например, зачастую по подходу к работе и общению человек может показаться очень ответственным, а на деле выясняется, что он, скажем, не умеет обращаться с деньгами или сбегает при первых трудностях. Вы ведь прекрасно это понимаете, правда? Почему же вы тогда завышаете собственные ожидания и рассчитываете, что этот мужчина окажется именно таким, каким вы хотите его видеть?
– Не знаю, – проворчала Нанами.
В этот момент она не была похожа на взрослую женщину, а напоминала скорее маленькую девочку.
Сеанс закончился. Оставшись одна, я вздохнула, налила в чашку воды из-под крана и принялась поливать растения, которыми был уставлен кабинет. Капли воды с кромки чашки стекали мне на пальцы. Как же сложно бывает понять, что тобой движет: страх одиночества, любовь или страсть. Особенно в молодости. Я надеялась, что Нанами сможет разобраться в себе до того, как ей снова сделают очень больно.
Обедать я пошла в ресторанчик неподалеку. Только я сделала заказ – комплексный обед[6 - Комплексный обед в японском ресторане – это набор стандартных закусок и гарниров (рис, суп мисо и другие), которые подают вместе с основным блюдом.] с хирэкацу[7 - Хирэкацу – отбивная из свиного филе в панировке.], —как внутрь, раздвигая темно-синюю занавеску норэн, зашла моя коллега, Риса. Убедившись, что все места, даже за барной стойкой, заняты, она подошла ко мне и, заправляя каштановые волосы за уши, спросила:
– Не против, если я к тебе подсяду?
Я кивнула. Она взяла меню и заказала комплексный обед с большой порцией хирэкацу.
– Кстати, видела тебя в «Родительском часе»! Наконец тебя снова туда позвали! Жаль, что по телевизору так мало говорят про воспитание детей. Конечно, подобные программы отнимают хлеб у нас, клинических психологов, но ведь консультацию у специалиста не каждый может себе позволить.
– Это точно. Но вообще это такой тонкий вопрос, соглашаться на участие в телепередачах или нет. Многие отказываются: боятся, что их будут упрекать в саморекламе.
Когда принесли заказ, я взяла в руки заляпанную маслом бутылочку с соусом. Еда в этой забегаловке была невероятно вкусной, хоть и невзрачной на вид.
– Юки, ну ты-то настоящий профессионал, тебя в этом обвинять не станут.
– Ошибаешься. Я просто притворяюсь, будто ничего не замечаю.
Мягкая, мелко нашинкованная капуста выглядела очень аппетитно, но я уже наелась, поэтому оставила ее на тарелке. Риса же съела свой обед подчистую и осушила чашку горячего чая. На мой взгляд, ее внешний вид был чересчур вызывающим для работы в клинике. Взять хотя бы этот красный свитер с глубоким V-образным вырезом или накладные ресницы. Но, как ни странно, мы с этой темпераментной женщиной прекрасно ладили.
На кассе я долго не могла найти в сумке кошелек. Видимо, где-то забыла. Было неловко, но пришлось одолжить деньги у Рисы, чтобы оплатить счет. После обеда мы вместе вернулись в клинику. Я села за рабочий стол и принялась за анализ анкет пациентов, когда услышала, как на регистратуре кто-то назвал мое имя. Через секунду дверь офиса открылась:
– Простите, я муж госпожи Макабэ.
В дверях стоял Гамон в деловом костюме, с дорожной сумкой в руках. Длинные распущенные волосы и неизменные очки, хоть и смотрелись хорошо с костюмом, все равно выглядели чересчур повседневно.
– Гамон, что случилось?
Он подошел ко мне и протянул кошелек.
– Ты оставила его на столе в гостиной. Я во второй половине дня буду занят на работе, подумал, лучше сейчас его завезу, вдруг понадобится тебе.
– Ой, спасибо большое! Извини, тебе пришлось специально из-за этого ехать.
Он улыбнулся и успокоил, что ему было по пути.
– Ну, работай дальше, не буду отвлекать.
С этими словами Гамон вышел, и Риса, которая сидела за соседним столом, восхищенно сказала:
– Какой у тебя прекрасный муж! Что-то в нем есть необычное, чем он занимается?
– Он свадебный фотограф. Поэтому и в костюме пришел.
– А, фотограф! Тогда понятно. По нему видно, он человек творческий, не даст держать себя на коротком поводке, – она кивнула с таким видом, будто ей все стало ясно.
– Да-да. Кажется, ему с детства говорили, что он похож на огромного Снусмумрика[8 - Снусмумрик – персонаж серии книг о муми-троллях финской писательницы Туве Янсон, свободолюбивый путешественник.].
– Понимаю. В этом плане фриланс очень удобен: можешь сам решать, когда тебе работать, а когда отдыхать.
– Это точно. В итоге получается так, что наш сын чаще ест то, что приготовил он, а не я.
Пока мы болтали, подошло время дневных приемов. Я встала из-за стола. Не даст держать себя на коротком поводке, значит… все-таки, когда мы встретились четырнадцать лет назад, Гамон был гораздо более независимым.
Мои размышления прервало новое сообщение на телефоне. Увидев имя отправителя, я оцепенела. Мне казалось, мы оба следуем негласной договоренности не писать друг другу на телефон. Я быстро пробежала глазами по тексту сообщения и сунула мобильный в карман.
