Рынок и другие порядки
Фридрих Август фон Хайек
Фридрих Хайек. Собрание сочинений в 19 томах #15
В дополнение к новаторскому вкладу в чистую экономическую теорию Ф. Хайек глубоко исследовал вопрос о том, как знание, рассеянное по умам множества отдельных участников рынка, может сложиться во всеобъемлющий порядок экономической активности. 15-й том Собрания сочинений, получивший название «Рынок и другие порядки», состоит из работ, написанных в течение всей научной жизни Ф. Хайека, в которых он предпринимал попытки разрешить «проблему знания».
Собранные в настоящем томе более 20 текстов публичных выступлений, эссе, лекций, включая Нобелевскую лекцию 1974 г. «Претензии знания», опираются на широкий спектр подходов, в том числе философию науки, физиологию мозга, теорию права и политическую теорию. Читатели могут проследить развитие мыслей автора от разработки концепции стихийного порядка в экономической науке, через интеграцию этой идеи в политическую теорию и другие дисциплины, до кульминации в виде всеобъемлющей социальной теории, объясняющей стихийный порядок в самых разнообразных сложных системах, исследованных Ф. Хайеком на протяжении его исследовательской карьеры.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Фридрих Хайек
Рынок и другие порядки. Собрание сочинений в 19 т. Т. 15
THE COLLECTED WORKS
OF FA HAYEK
Volume XV
THE MARKET
AND OTHER ORDERS
Edited by Bruce Caldwell
The University of Chicago Press
Книга издана при поддержке Фонда равития гражданских инициатив «Диалог» А. А. Столяров – Введ., гл. 5, 6, 9, 10, 13–15, Прил. А, Б; О. А. Дмитриева – гл. 1–4 (под ред. Р. И. Капелюшникова); Б. С. Пинскер – Пролог, гл. 7, 8, 11; Р. И. Капелюшников – гл. 12; В. В. Зотов – гл. 16
.
Электронное издание на основе печатного издания: Собрание сочинений в 19 т. Т. 15. Рынок и другие порядки / Ф. Хайек; пер. с англ. – Москва; Челябинск: Социум, 2020. – 604 с. – ISBN 978-5-906401-83-0; 978-5-906401-98-4. – Текст: непосредственный.
© Социум, перевод, 2020
© Комитет гражданских инициатив, 2020
© 2014 by The Estate of F. A. Hayek All rights reserved
Предисловие редактора
По хронологическому диапазону собранные в этом томе работы охватывают значительную часть научной карьеры Фридриха Хайека. Большинство из них взяты из трех ранее изданных сборников: «Individualism and Economic Order» (1948), «Studies in Philosophy, Politics and Economics» (1967) и «New Studies in Philosophy, Politics, Economics and the History of Ideas» (1978). Я надеюсь, что принципы отбора станут понятны из моего Введения.
Поскольку работы Хайека выходили как в английских, так и в американских изданиях, естественно, встает вопрос, каких правил орфографии и пунктуации следует придерживаться. Мы предпочли «смешанную систему», которая ориентируется на принципы, принятые в «Studies» 1967 г. Опечатки, а также мелкие неточности в цитатах из других авторов исправлены по умолчанию. Более существенные ошибки снабжены примечаниями. Поскольку каждая глава имеет самостоятельный характер, обычная практика приводить при первом цитировании полное название источника, а в дальнейшем сокращенное, соблюдается лишь применительно к каждой отдельной главе.
Я признателен за помощь Джеку Блэйделу, Эрику Говарду, Хансйоргу Клаузингеру, Джереми Ширмуру и Михаэлю Вольгемуту, которые уточнили нечеткие ссылки. Микаэль Ассу, Клэр Колдуэл, Хансйорг Клаузингер, Джон Льюис и Джеймс Мерфи перевели цитаты с французского, немецкого, латинского и греческого. Анжела Земонек, Сэм Колдуэл и Мэтт Пэнхенс помогли мне подготовить окончательный вариант рукописи. Участники семинара HOPE <Helping Overcome Painful Experiences>[1 - Здесь и далее угловыми скобками отмечены вставки и примечания, добавленные в русском издании переводчиком и редактором издательства (в первом случае – «Прим. перев.» и «Перев.», во втором – «Прим. изд.» и «Изд.»). Квадратными скобками (по всей книге) отмечены, как и в оригинальном издании, примечания и вставки редактора английского издания.>] в университете Дьюка в январе 2012 г. снабдили меня замечаниями по Введению. Преподаватели Углубленного австрийского экономического семинара при Фонде экономического образования в августе 2009 г., участники конференции «Проявления стихийного порядка в политике и обществе» в Фонде изучения стихийных порядков в феврале 2009 г., а также Пол Льюис прислали замечания на более ранний вариант Введения. Приношу всем им благодарность.
Я занимался данным томом несколько лет, и за это время немало сотрудников издательства University of Chicago Press – Дэвид Первин, Джон Трайнески, Джо Джексон, Шеньин Ву, Ронда Смит, Келли Файнфрок-Крид и Карисса Варданян – помогали мне при его подготовке к печати. Я благодарю их за отличную работу и поддержку.
За исключением раздела «Примат абстрактного» и приложенной к нему «Дискуссии», все ранее опубликованные тексты входили в состав сборников, выпущенных Издательством Чикагского университета. Я благодарен хранителям наследия Артура Кестлера за разрешение процитировать эти материалы.
Эту книгу я посвящаю памяти Джона Льюиса, который скончался от рака в декабре 2011 г.
Брюс Колдуэл
Введение
В XV томе издания «The Collected Works of F.A.Hayek» собраны работы, опубликованные за период, охватывающий большую часть долгой научной карьеры Фридриха Хайека; первая из них вышла в 1937 г., последняя в 1975 г. Они были написаны по разным поводам и причинам. Одни связаны с конкретными событиями – такими, например, как председательская речь в Лондонском экономическом клубе, инаугурационные речи в университетах Зальцбурга и Фрайбурга, участие в сборниках, изданных в честь друзей Хайека – Карла Поппера и Жака Рюэффа, – и его собственная Нобелевская речь. Другие являются чисто научными работами.
Тематика этих материалов весьма широка. Здесь и пользующиеся заслуженной известностью статьи о так называемой «проблеме знания», здесь и статьи по некоторым аспектами экономической теории, статьи о философии науки и социальной науке, о физиологии мозга, о методах экономистов, о происхождении различных социальных институтов, о теориях права, об интеллектуальной истории, об ответственности наставников и о многом другом. Поражает, с какой легкостью Хайек переходит от одного предмета к другому в рамках одной статьи: он ясно понимал взаимосвязь всех этих областей. Ниже я постараюсь показать, как в этой, на первый взгляд хаотичной, среде постепенно возникает и проявляется порядок, лежащий в основе идей Хайека и объединяющий их.
Материалы расположены преимущественно в хронологи – ческом порядке их публикации, за одним явным исключением. Выбранная в качестве пролога статья «Виды рационализма» изначально была прочитана как лекция в японском университете Риккио 27 апреля 1964 г. Она в полной мере отражает общую позицию Хайека. Хотя главной темой этой работы является критика того, что Хайек называет «рационалистическим конструктивизмом», он обсуждает еще целый ряд вопросов: неправильное употребление таких слов, как «планирование» и «социальный» (особенно в словосочетании «социальная справедливость»), отказ Джона Мейнарда Кейнса от его «ранних взглядов» на моральные правила, отношение правил к порядкам, желательность сотрудничества специалистов по юриспруденции, экономической теории и социальной философии, а также многие другие. Эта работа особенно подходит для пролога именно потому, что демонстрирует главную мысль Хайека: многие из этих на первый взгляд не связанных друг с другом тем на самом деле принадлежат к единому целому. Хайек считает, что первый проблеск этого единства заметен в статье «Экономическая наука и знание», которая является главой 1 настоящего тома и основана на его инаугурационной речи 1936 г. в Лондонском экономическом клубе: «Это подводит меня к тому моменту моего личного развития, когда я начал размышлять о всякого рода вопросах, обычно считающихся философскими, хотя прежде был чистым и узко-направленным экономистом-теоретиком, который занимался только техническими аспектами теории. Похоже, что все началось лет тридцать тому назад, когда я написал эссе “Экономическая теория и знание”, в котором я анализировал то, что мне представлялось центральной трудностью чистой экономической теории. Главный вывод заключался в том, что экономическая теория должна объяснить, как возникает общая упорядоченность экономической деятельности, при которой используются обширные знания, существующие только как ограниченные знания тысяч или миллионов индивидов и не объединяемые каким-либо индивидуальным разумом. Но оттуда был еще немалый путь до адекватного понимания соотношения между абстрактными правилами, которым индивид подчиняет свои действия, и всеохватывающим абстрактным порядком, который возникает в результате того, что в частных ситуациях он подчиняется этим абстрактным правилам. Только в результате тщательного пересмотра древней концепции свободы в рамках закона, основной концепции традиционного либерализма, и возникающих при этом проблем философии права я пришел к приемлемо ясному представлению о природе спонтанного порядка, о котором так давно уже говорят либеральные экономисты»[2 - Хайек Ф. Виды рационализма, настоящий том, с. 70–71.].
Настоящий том назван «Рынок и другие порядки». Хотя входящие в него тексты содержат много специальных тем (чего и следовало ожидать, если учесть, что они написаны в разное время, для разных аудиторий и с разными целями), общая тема, как Хайек отмечает выше, такова: это обнаружение порядков во многих видах не связанных друг с другом явлений природного мира, явлений общественных отношений и институтов, составляющих часть этого мира, – порядков, возникающих в силу регулярности поведения их значимых составных частей. Такой подход тема придает целостность тому, который содержит много на вид совершенно разных тем. Выстраиваемая в итоге социальная теория впечатляет своей широтой и оригинальностью. Вместе с тем, как станет ясно, ее создание было трудной задачей, при решении которой встречаются повторы некоторых тем.
Первым делом я прослежу возникновение этих идей в работах Хайека по экономике, относящихся в 1930—1940-м годам. Затем речь пойдет о включении некоторых ключевых идей в его работы по политической теории и в других областях. Существует распространенное мнение, что, когда Хайек обратился к политической теории, он перестал заниматься экономической. Я покажу, что это не так: он продолжал применять эти идеи в работе «Грамматика экономического исчисления» (которая, правда, не была опубликована)[3 - В идейном плане ближе всего к этой работе четыре лекции, прочитанные Хайеком в университете Вирджинии в 1961 г. и объединенные под названием «Новый взгляд на экономическую теорию».]. Наконец, я покажу, что наивысшим уровнем трактовки сложных адаптивных систем, или стихийных порядков, и самыми продуманными рекомендациями по их изучению отличаются работы Хайека, вошедшие в заключительную часть данного тома.
Часть I. Ранние идеи
Осенью 1931 г. Хайек приехал в Англию в качестве приглашенного профессора Лондонской школы экономики, а на следующий год получил место Туковского профессора экономической науки и статистики. В первые годы пребывания в ЛШЭ он принял участие в целом ряде дебатов: с Джоном Мейнардом Кейнсом о теории денег и экономических циклах, с американским экономистом Фрэнком Найтом и другими о теории капитала, а также с социалистами разных направлений о перспективах социализированной экономики[4 - Они впервые опубликованы в приложении к настоящему тому. Подробности можно найти в томах 6—12 издания: F. A. Hayek, The Collected Works ofF. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press; London: Routledge), а также в соответствующих редакторских введениях.]. В тот же период происходило активное обсуждение важности ожиданий, в котором приняли участие Хайек, Оскар Моргенштерн, ряд экономистов из Швеции и других стран; они рассуждали о том, какое значение следует приписывать термину «совершенное предвидение». В 1936 г. Хайек был избран председателем Лондонского экономического клуба и приглашен выступить с речью 10 ноября того же года. Хайек назвал свое выступление «Экономическая наука и знание» и объединил в ней темы, которыми занимался в предшествующие годы. Через три месяца текст был опубликован в журнале «Economica»[5 - F. A. Hayek, “Economics and Knowledge”, Economica, n.s., vol. 4, February 1937, pp. 33–54, перепечатка в издании: F. A. Hayek, Individualism and Economic Order (Chicago: University of Chicago Press, 1948), pp. 33–56 <Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок. Челябинск: Социум, 2011. С. 41–68>. Журнальный вариант содержал подстрочные примечания, удаленные в издании 1948 г.; кроме того, в версию 1948 г. внесены незначительные стилистические изменения. Версия 1948 г. взята за основу для настоящего издания, но удаленные примечания восстановлены и приводятся в квадратных скобках.].
Как впоследствии вспоминал Хайек, при подготовке текста выступления он ощущал «определенное волнение»: «Я тогда действительно начинал видеть вещи в новом свете. Если меня спросят, что я имею в виду, я, пожалуй, скажу, что вплоть до того времени мыслил, в общем, достаточно традиционно. А вот в моей лекции в Лондонском экономическом клубе “Экономическая теория и знание” я нащупал свой собственный стиль мышления… Я ощутил какое-то внезапное просветление, внезапное осознание того, что я пишу эту лекцию, испытывая определенное волнение. Я осознал, что, в общем-то, хорошо известные вещи я излагаю в новой форме, и, наверное, это был самый волнующий момент моей карьеры, когда я увидел напечатанный текст»[6 - F. A. Hayek, “Nobel Prize-Winning Economist”, ed. Armen Alchian (запись интервью, данного в 1978 г. при содействии программы Oral History Program, University Library, University of California – Los Angeles, 1983 [transcript no. 300/224, Department of Special Collections, Charles E. Young Research Library, UCLA]), pp. 425–426.].
Лекция «Экономическая теория и знание», как явствует из ее названия, посвящена роли допущений о знании в экономической теории. Стандартная теория того времени, которую Хайек называл «статической теорией равновесия», исходила из того, что все действующие лица имеют доступ к одному и тому же объективно корректному знанию. В начале 1930-х годов некоторые экономисты начали ставить эту посылку под сомнение – прежде всего потому, что она не позволяла адекватно ответить на вопрос об ожиданиях: «Распространяется ли доступ к полной информации также и на будущее?» Как показал Оскар Моргенштерн, посылка порождала причудливый результат[7 - Oskar Morgenstern, “Vollkommene Voraussicht und wirtschaftliches Gleichwicht”, Zeitschrift f?r National?konomie, vol. 4, 1934, pp. 337 ff. Английский перевод: “Perfect Foresight and Economic Equilibrium”, in Selected Economic Writings of Oskar Morgenstern, ed. Andrew Schotter (New York: New York University Press, 1976), pp. 169–183.]. Скажем, если допустить совершенное предвидение, то нужно допустить, что не только некое действующее лицо знает будущие действия всех прочих действующих лиц, но и эти последние знают ближайшие и последующие действия данного лица. Встает вопрос: как такой мир вообще может выходить из равновесия?
Анализируя проблему, Хайек начинает с разграничения равновесия для индивидуума и равновесия для общества, а также различает субъективное восприятие действующего лица и «объективное» знание ситуации, которым обладает внешний наблюдатель. Равновесие индивида не составляет проблемы: в любой данный момент от находится в состоянии равновесия по отношению к собственному субъективному восприятию – даже если это последнее не соответствует объективной реальности. (Следует отметить, что восприятие индивидуального агента может меняться по мере приобретения нового знания, но в любой данный момент он находится в состоянии равновесия относительно знания, наличного в момент принятия решения.) Но для того, чтобы в состоянии равновесия находилось общество, требуется гораздо больше, а именно: планы многих индивидуальных агентов должны быть скоординированы. А чтобы это произошло, субъективные восприятия должны соответствовать объективной реальности. Если нас интересует равновесие социума, тогда «вопрос, почему данные в субъективном смысле слова вообще должны приходить в соответствие с объективными данными, – это одна из основных проблем, требующих от нас ответа»[8 - См. настоящий том, с. 87.].
Равновесие общества Хайек определяет в терминах совместимости планов как ситуацию, при наличии которой предвидение «в особом смысле» является правильным. В мире, где все агенты имеют доступ к полной корректной информации, это происходит автоматически. Но в реальном мире, указывает Хайек, знание поделено или рассеяно (разные агенты имеют доступ к разным единицам знания), а также субъективно (т. е. может быть неверным). В таком мире постоянно происходит учет новой информации и приспособление к ней.
Можно продолжать говорить о равновесии, даже если допустить, что агенты обладают субъективно располагаемым знанием. Тогда движение к равновесию будет подразумевать трансформацию субъективных данных в объективные. В процессе устранения ошибок можно прийти к итоговому состоянию равновесия, при котором достигается взаимная совместимость ожиданий.
Но если к постоянной изменчивости мира добавить рассеянность знания, само представление о движении к итоговому статичному равновесию становится натянутой метафорой. В таком мире рассеянность знания не является неким ситуативным состоянием, которое раз и навсегда устраняется движением к финальной точке покоя. Это перманентная ситуация. Если все агенты действуют на основании разных единиц знания и обитают в мире, где данные постоянно меняются, то реальный вопрос сводится к тому, как фрагменты данных, присутствующие во многих разных умах, вообще могут быть скоординированы. В данной ситуации «центральный вопрос» таков: «…как может соединение фрагментов знания, существующего в разных головах, приводить к результатам, которые при сознательном стремлении к ним потребовали бы от управляющего разума таких знаний, которыми не может обладать никакой отдельный человек?»[9 - Там же. С. 104.]
В этой основополагающей работе Хайек не дает ответа на вопрос. Но сам вопрос о том, как возможна социальная координация в мире рассеянного знания, в мире ошибок и постоянных изменений, станет центральной проблемой всех его последующих трудов[10 - Исследовательская литература, посвященная этой лекции и ее значению для интеллектуальной эволюции Хайека, постоянно растет. Желающие получить дополнительную информацию, могут найти ее в книге: Bruce Caldwell, Hayek’s Challenge: An Intellectual History of F. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press, 2004); см. главу 10 и приведенные в ней цитаты.].
* * *
Незадолго до войны Хайек начал масштабный двухтомный проект под рабочим названием «Злоупотребления разумом и его упадок». Он задумал показать, как родственные доктрины социализма и сциентизма (последний представлял собой применение методов естественных наук в тех областях, для которых они не подходили, т. е. в общественных науках) совместно развивались и еще теснее переплетались по мере распространения из Франции на Германию, Англию и США. Осенью 1940 г. Хайек приступил к теоретическому исследованию сциентизма, которое должно было стать первой главой книги. Однако глава выросла в гораздо более обширную работу «Сциентизм и изучение общества», которая выходила тремя частями с 1942 г. по 1944 г. в журнале «Economica»[11 - F. A. Hayek, “Scientism and the Study of Society”, Economica, n.s., vol. 9, August 1942, pp. 267–291; ibid., vol. 10, February 1943, pp. 34–63; ibid., vol. 11, February 1944, pp. 27–39; перепечатано в: The Counter-Revolution of Science: Studies on the Abuse of Reason (Glencoe, IL: Free Press, 1952; reprinted, Indianapolis, IN: Liberty Fund, 1979 <Хайек Ф. Контрреволюция науки: Этюды о злоупотреблении разумом. М.: ОГИ, 2003. Гл. 1 – 10>). Последнее издание: F. A. Hayek, Studies on the Abuse and Decline of Reason, ed. Bruce Caldwell, vol. 13 (2010) of The Collected Works of F. A. Hayek, chapters 1 – 10. Проект «Злоупотребления разумом» так и остался незавершенным; более подробная информация о его истории содержится во введении редактора в последнем издании.]. В промежутке между публикацией первой и второй частей Хайек написал работу «Факты общественных наук» (глава 2 настоящего тома). Первые два раздела «Фактов» представляют собой краткое изложение содержания более обширной части.
Хайек сообщает, что выступил с «Фактами» 10 ноября 1942 г. в Клубе моральных наук Кембриджского университета; эту дискуссионную группу возглавляли два выдающихся философа, двоюродный брат Хайека Людвиг Витгенштейн и Дж. Э. Мур[12 - Осенью 1940 г., когда уже шла битва за Англию, Лондонская школа экономики была эвакуирована в Питерхаус, Кембридж, где оставалась в годы войны. В своих воспоминаниях Хайек называет несколько случаев, когда он встречался с двоюродным братом, но нигде не говорит, что Витгенштейн присутствовал на его докладе в клубе.]. Принимая во внимание состав аудитории, следует считать небезынтересным следующее обстоятельство: Хайек начал с упоминания о том, что пришел в науку как исследователь общества, «полностью уверенный в универсальной пригодности методов естественных наук»[13 - См. настоящий том, с. 108.]. Он, несомненно, хотел заверить философов, что высоко оценивает возможности методов естественных наук, когда они применяются в сфере этих последних. Ошибка, по мнению Хайека, совершается лишь тогда, когда данные методы используют в общественных науках.
Главная идея Хайка состоит в том, что факты общественных наук отличаются от фактов естественных наук, и поэтому для их понимания необходим другой метод. Объекты человеческой деятельности – в качестве примеров он упомянул такие, как «инструменты, продукты питания, лекарства, оружие, слова, предложения, средства общения или акты производства[14 - Там же. С. 110.], – определяются не их объективными свойствами, а человеческими интерпретациями. Подобным же образом, когда мы интерпретируем действия другого человека, будь то в повседневной жизни или с позиции обществоведа, мы оперируем понятием мнений или намерений, которые мы приписываем действующему лицу, и делаем это посредством аналогии с нашим собственным сознанием. Это особенно очевидно, когда мы пытаемся осмыслить культуру, сильно отличающуюся от нашей собственной. Особенно примечательно, что в процессе осмысления чужих действий мы используем не конкретные, а абстрактные понятия:
«Когда мы говорим, что у человека есть пища или деньги или что он произносит слово, мы подразумеваем, что он знает, что первую можно есть, второе можно использовать для покупки чего-либо и что третье можно понять…
Мое знание об окружающих повседневных вещах, о конкретных способах выражения мыслей и эмоций принесет мне мало пользы при интерпретировании поведения жителей Тьерра-дель-Фуэго. Но мое понимение того, что я имею в виду под средствами достижения цели, под пищей или оружием, словом или знаком и даже, вероятно, обменом или подарком, все еще будет полезно и даже существенно для моих попыток понять, что они делают»[15 - Там же. С. 113, 117.].
Кратко говоря, классификации, в которых фигурируют абстрактные категории, и интерпретации, в которых используются эти категории или модели, играют ключевую роль в нашем осмыслении человеческой деятельности. К этим идеям Хайек вернется в книге по психологии, «Сенсорный порядок» (1952), а также в более поздних работах, помещенных в данном томе[16 - F. A. Hayek, The Sensory Order: An Inquiry into the Foundations of Theoretical Psychology (Chicago: University of Chicago Press, 1952); <новое издание: F. A. Hayek, The Sensory Order and Other Essays, ed. Viktor J. Vanberg, The Collected Works of F. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press; London: Routledge), vol. 14 (2017)>. «Интерпретативный поворот» Хайека в этой и в других работах сам по себе инициировал различные интерпретации его идей в исследовательской литературе; одни авторы видят в нем свидетельство того, что Хайек поддерживал герменевтику, а другие – инфильтрацию постмодернизма. См., например: G. B. Madison, “Hayek and the Interpretive Turn”, Critical Review, vol. 3, Spring 1989, pp. 169–185; Theodore Burczak, “The Postmodern Moments of F. A. Hayek’s Economics”, Economics and Philosophy, vol. 10, April 1994, pp. 31–58. Критика этих мнений: Caldwell, Hayek’s Challenge, appendix D.].
