Затем присела на лавку отдохнуть. И тут увидела в печи три небольших углубления. В одном из них лежал кулек, точно такой же, какой бабка на завтрак развернула. Желудок заурчал, напоминая, что пора обедать.
Я взяла в руки кулек и развернула его на стол также, как это делала бабка. На столе тут же образовались разбитые чашки, сломанный самовар и что-то явно сгнившее. Кулек определенно был просрочен. Собрала скатерть-самобранку аккуратно в исходное положение и вынесла из дома, у ворот стоял большой бак типа мусорки, решила пока туда все сложить.
Раз я тут на время задержусь, надо подумать о пропитании. Обследовала два других углубления в печи. В одном было пусто, а во втором лежала желтая монета. Не золотая, не медная, а именно желтая. С двух сторон монеты была выгравирована корона. Наверняка здесь есть кафе или магазин, где еду покупают. Но вряд ли на эту монету можно разгуляться, иначе б ее просто так тут не оставили.
Раз поесть не удалось, так прилечь бы. И тут меня осенила мысль – чердак! Подошла к дальней стене и увидела тонкую лестницу, свисающую с чердака. Потянула за нижнюю ступеньку, и лестница со скрипом спустилась вниз. Я поднялась на чердак и приятно удивилась. Мой второй этаж был больше Настасьи Андреевны, по крайней мере, стоять я тут могла в полный рост. От головы до крыши было еще несколько сантиметров. На чердаке у одной стены стояла простая деревянная кровать с тонким матрасом, у другой – шкаф.
В шкафу висели белые рубашки и три сарафана: голубой в белый горох, розовый с вышитыми красными пионами и синий в какой-то мелкий цветочек. Внизу шкафа валялся белый кокошник, белая лента, маленькое зеркальце и пара толстых свечей.
Комната была вполне чистая, так что я ее быстро привела в порядок. Вынесла на улицу матрас и одно платье – синее в белый горох. В целом, все платья показались мне миленькими, и они определенно больше подходили для здешних мест, чем то, черное с рюшами, в котором я сюда попала и до сих пор в нем шлялась. Матрас также подвергся выбиванию, пока вся пыль из него не вышла.
После пылевых процедур очень захотелось вымыться. Кажется, у меня даже волосы стали цвета домашней пыли.
Взяв сарафан, я отправилась на задний двор. Деревья надежно закрывали от любопытных взглядов соседей. Поэтому я повесила сарафан на ветку дерева, набрала ведро колодезной воды, стащила с себя одежду и намылилась огрызком мыла, которое нашла у колодца. Затем пару раз облилась ледяной водой. Освежающий душ подействовал отлично. Пыль смылась, волосы от чистоты даже скрипели.
– Каайф.
И только теперь я поняла, что нет полотенца. Хорошо, что ветер был теплый, и можно было даже немного позагорать. Блаженные мысли прервала светлая голова Пети, появившаяся из-за стены дома.
– Хозяюшка, кличу тебя, кличу, а ты оказывается здесь.. Ой, извиняй! – Петя сильно покраснел, тут же закрыл глаза рукой, отвернулся и ушел к крыльцу.
Я успела только схватить с ветки сарафан, и то он зацепился, пришлось неуклюже тянуть ветку, чтоб хоть как-то прикрыться. Когда парень смущенно скрылся из виду, быстро натянула одежду. Очень быстро, конечно, не вышло, так как ткань не сильно хорошо села на мокрое тело.
Когда я вышла, Петя еще раз попытался извиниться, а затем спросил:
– А чего ты во дворе-то моешься, а не дома?
– Да где дома мыться-то?
– В баньке, за печкой.
У меня глаза на лоб полезли от такого заявления. Я обошла весь дом, не было там никакой бани. Парень повел меня в комнату. Увидев, как чисто все намыто, даже присвистнул.
Он подошел к печи, положил на нее руку, и печь отодвинулась, как на доводчиках. Мне осталось только охнуть. За печкой была небольшая деревянная банька. На стене висел веник, а на лавке стояло деревянное ведро с ковшом.
– Ты затапливаешь печь, и если хочешь попариться, открываешь вот эту заслонку. Тепло туда и пойдет.
Петя выдвинул красную заслонку, показывая мне, как это делается. Очень удобный механизм.
– Я это, принес инструменты. Ставни сейчас починим, а потом траву скосим.
Пока Петя снимал, чинил да устанавливал обратно ставни, я решила помочь ему и покосить траву. Очевидно, про газонокосилки тут и слыхом не слыхивали. Так что парень принес с собой косу. Ее наточенное лезвие сияло на солнце. Я аккуратно взяла косу за ручку, опустила ее на землю, слегка приподняла, прикинув, какой высоты трава будет красиво смотреться. Замахнулась, и лезвие опустилось на траву. Еще взмах – и коса срезала больше травы. В общем, я приноровилась, и это было довольно просто. Трава падала поверженным врагом на землю.
– Ой-ой-ой, ты чего творишь-то, нельзя так косить.
– А я кошу неправильно?
Ну что значит неправильно – результат-то есть. Вот траву скосила, значит верно все. Но выпендриваться было не время, он мне все же помогал. Петя взял у меня косу, показал правильную стойку и верные движения.
– На, теперь ты.
Я послушно взяла косу, встала в боевую стойку, занесла инструмент, и у меня сразу свело запястье.
– Аай! Это не просто!
– Конечно, и не женское это дело. Вон иди гостей встречай. А я тут скошу все быстренько.
В воротах стоял коник Настасьи Андреевны. Через его спину были перекинуты два каких-то тюка. Потирая запястье, пошла навстречу.
– Баба Настя решила, что вы тут с голоду помираете.
Вот уж было точно кстати. Есть хотелось невозможно.
– А ты чего хочешь, Снежана? Может свежей воды?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
