В эту минуту густые облака затянули луну. Я собралась уходить и уже сделала шаг, как раздался звон цепей… Мой взгляд упал на берег. И тогда, мадам, я его увидела.
Это был он, точно он! Вынырнув из ивовых веток, он заскользил по траве и приблизился почти к самому подножию беседки. Подняв руки, он произнес: «Марта! Марта!.. Он убил меня!» Представляете?! Бедняга, такой бледный, он показал мне свою кровоточащую рану на виске… Прежде чем исчезнуть, он, звеня своей цепью, произнес: «Он убил меня в автомобиле!»
В этот момент позади Фанни раздался неприятный звук бьющейся посуды. Мадам де Лабосьер тут же обернулась. Это ее муж только что уронил на пол тарелку и стакан.
– Будьте осторожнее, darling, вы так перебьете весь наш сервиз из богемского стекла.
VIII
Если бы Лазарь нам только поведал…
Час назад месье Сен-Фирмен отправился на поиски жены и уже успел объехать все окрестности в своем старом тильбюри[18 - Тильбюри – легкая открытая двухколесная карета, с крышей или без. – Прим. ред.], запряженном запыхавшейся лошадью. Нигде не найдя супруги, он, наконец, решил заехать в Ла Розрэ. От нотариуса не стали скрывать, что беглянка у них, и он, принеся мадам де Лабосьер свои извинения и назвав жену чокнутой, увез ее домой.
Чтобы убедить Марту в необходимости вернуться к мужу, мадам Лабосьер пообещала завтра же навестить ее. Молодую женщину снова осаждали галлюцинации, и Фанни заверила ее, что она может рассчитывать на ее моральную поддержку.
– Вам следовало бы отправить ее в путешествие, – посоветовала Фанни нотариусу. – При таком состоянии унылое прозябание на вилле у реки вряд ли поможет!
– Вам хорошо говорить! А у меня дела, – ответил Сен-Фирмен.
– Но она взрослая и прекрасно может путешествовать самостоятельно!
– Она слишком меня любит!
И старикашка, гнусно усмехаясь, хлестнул кнутом свою клячу. К этому времени Жак уже час как спал, видимо, у него не хватило терпения дослушать рассказ несчастной Марты о галлюцинациях.
Он даже не спросил жену, как она намерена поступить с ночной гостьей, не собирается ли она предложить ей переночевать у них. После того как Жак собрал осколки посуды, столь неловко им разбитой, он удалился по-английски.
Комнату Жака отделял от спальни Фанни только ее будуар. Прежде чем вызвать звонком горничную, Фанни постучала в дверь к мужу. Последние признания Марты она считала крайне важными, а потому спешила поделиться ими с Жаком… Но стучала она напрасно: никто ей не ответил. Ей показалось странным, что муж так быстро заснул и даже не дождался ее, чтобы полюбопытствовать, чем в результате завершилась странная эскапада и бредовые рассказы малышки Сен-Фирмен.
Бесшумно повернув дверную ручку, она приоткрыла дверь.
– Вы спите? – шепотом спросила она.
Ответом ей стало ровное дыхание, доносившееся из темноты комнаты.
Немного поразмыслив, она закрыла дверь, столь же бесшумно, как и открыла ее, и, вернувшись к себе в спальню, пригласила Катрин, которая молча помогла ей раздеться, потом Фанни завершила вечерние приготовления ко сну и легла в кровать, но заснуть ей удалось с большим трудом.
Жак встал рано утром. В хорошую погоду на завод, расположенный всего в паре километров от замка, он любил ходить пешком. А так как день выдался прекрасный, он отослал двуколку вместе с грумом в замок. Золотистые лучи солнца пронизывали шапки покрасневшей листвы небольшого леса. Природа радостно просыпалась, прихорашивалась и сбрасывала с себя последние обрывки ночной пелены.
Далеко внизу, насколько хватало взгляда, до самого берега Сены, и влево, до опушки леса Сенар, простирались земли, принадлежавшие хозяевам замка. Как говорила его жена: «Это поистине королевское поместье!»
– Любуетесь своими владениями?
Внезапно раздался голос у него за спиной, от неожиданности Жак вздрогнул. Это оказался доктор Мутье. Улыбнувшись, Жак протянул ему руку:
– Да, любуюсь. По возвращении Андре хочет мне продать эти владения, а я ничего другого и не желаю, кроме как купить их. Однако, дорогой гость, вы, оказывается, ранняя пташка!
– Ах, вы же знаете, что, приезжая в поместье, я всегда совершаю пешие прогулки… Мне надо похудеть.
– Вы правы, доктор, – согласился Жак. – Для врача-спиритуалиста вы действительно излишне полноваты…
– Не стану отрицать, друг мой… Я слишком привержен некоторым плотским удовольствиям. Судите сами: только что я велел вашей кухарке приготовить мне на завтрак два яйца всмятку и принести их ко мне в комнату… Это было очень вкусно!
Жак остановился и несколько секунд рассматривал радостное лицо славного доктора, его пухлые губы и, заметив искренний взгляд за золотой оправой очков, произнес:
– Доктор, это будет между нами, признайтесь, что вы, самый живой из всех живых, сами не верите всему тому, что рассказали нам недавно вечером…
Но «папаша Мутье», как его называли в редакциях научных журналов, где доктор снискал уважение коллег за то, что весьма отважно расширял область применения животного магнетизма Шарко и дерзал совмещать трансцендентальный и крайне ортодоксальный спиритуализм с экспериментальным спиритизмом Крукса, даже подскочил от возмущения:
– Что вы такое говорите! Полно!.. Тем самым вы меня оскорбляете!.. Некоторые считают меня больным, но вы сами видите, что я не похож на больного!.. Не хватало еще, чтобы меня принимали за шута!.. И это перед выходом первого номера журнала, который совершит революцию во всех кружках, где так или иначе изучают науку о магнитных силах и различных формах внушения…
– О, вы нам об этом не рассказывали!..
– Это пока секрет… секрет научный и светский, если можно так выразиться, и он принадлежит не только мне!.. Однако такому другу как вы, я могу рассказать… тем более, что я ваш должник, ибо вы оказали мне гостеприимство, и у меня появилась возможность работать в тишине над нашим первым номером…
– И как будет называться ваше издание?
– «Астральная медицина»! А знаете, с кем я работаю? С великим Жалу!
– Тем самым великим Жалу, членом Академии наук?
– А еще он читает лекции в Школе политических и социальных наук! И как читает!..
– Значит, дорогой мой друг, вам очень повезло!..
– Надеюсь!..
Великий, удивительный Жалу! А какие лекции он читает!.. Такого успеха в Сорбонне не знают с давних времен!.. Вот уже два года, как в Школе политических и социальных наук красавец Жалу (немного высоковат, чтобы претендовать на безупречную красоту, но какой элегантный, какой изысканный, вы бы видели!) читал лекции по философии, совмещая их с экспериментальными занятиями по изучению медицины души. Каждый вторник скупо обставленная аудитория подвергалась безудержному напору миниатюрных женщин и их лакеев, отважно идущих в бой, дабы сберечь и отстоять место для своей хозяйки… Таких восторженных слушательниц называли жалузистками… А какое начиналось ликование, когда в аудиторию входил мэтр! Женщины были готовы подвергнуть себя любым экспериментам, лишь бы разобраться в медицине души!
– Однако он не дурак, этот Жалу! – с улыбкой заметил Жак.
– Дорогой мой, не надо так улыбаться… Это действует мне на нервы… Жалу – это предтеча!.. Он шагнул вперед, и никто в научных кругах не решается следовать за ним… Впрочем, у нас другие последователи…
– И вам, похоже, передалась их увлеченность…
– Я ведь пообещал, как и Жалу, разузнать секрет смерти! Это наименьшее, что можно сделать, равняясь на человека таких великих достоинств, как Жалу! Вы ведь знаете Жалу?
– Видел его однажды во время торжественного заседания Академии.
– Превосходно, через несколько дней я вам его представлю. Да, он приедет сюда, чтобы вместе со мной прочесть финальную корректуру первого номера, который станет настоящей сенсацией… Мы впервые намереваемся обосновать теорию о возможности внушения мертвым! Поэтому для журнала мы выбрали заголовок: «Астральная медицина»… Вот увидите!.. Мы непременно обратим вас в свою веру!..
– Я в этом сомневаюсь. Впрочем, я предпочитаю просто теорию возможности!
– Дорогой мой друг, мы люди науки, а следовательно, осторожны… Все серьезные исследователи, желавшие разобраться в спиритизме, выполняли все необходимые условия, лишь бы эксперимент удался. А они были не дураки.
Они медленно и методично исследовали все стадии явления… Месье Баркас[19 - Томас П. Баркас (1819–1891) – британский спиритуалист, автор книги «Очерк десятилетних исследований феноменов современного спиритуализма» (1862).] потратил на изучение десять лет, месье Крукс – шесть лет, месье Оксон[20 - М. А. Оксон – псевдоним Уильяма Стейнтона Мозеса (1839–1892), английского священника, одного из первых проповедников спиритуализма.] – восемь. И только после тщательного изучения всех фактов, после того, как они ознакомились со всеми явными странностями явлений, они приступили к поискам причин, способных их породить. Наблюдая за различными группами, они собрали множество результатов, которые следом обобщили и пришли к выводу, что духи не только существуют, но и вмешиваются в нашу жизнь!
– С каким убеждением вы это говорите! Однако скажите-ка, – Жак словно вспомнил о чем-то весьма интересном, – скажите… вам известно, что мадам Сен-Фирмен снова видела призрака?..
