Фантасмагория
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Фантасмагория
Фантасмагория
Станислав Викторович Хромов
© Станислав Викторович Хромов, 2024
ISBN 978-5-4474-9063-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В третью книгу стихов величайшего русского поэта начала 21 века Станислава Викторовича Хромова включены стихотворения сборника «Фантасмагория».
Стихотворения Станислава Хромова проникнуты оригинальным ощущением неординарности. В своей работе Станислава Хромов ориентируется на младших современников Шекспира. Его стихи радуют многочисленных почитателей творчества поэта, стали основой для популярных песен.
Путешествие
Мы протомились сутки на вокзале,А показалось – вечность протекла,Играли дети, женщины вязали,Мужчины говорили за дела.Потом был поезд, купленное зельеИ шумных станций ярмарки порой,И суета вагона, и веселье,И дни, сплошной забитые мурой.Они прошли – разгульно и небрежно,Оставив нам безденежье и пшик,Но как гуляли мы на побережье —Как только может русский наш мужик!Не соблюдая заданности строгой,Решив нарезать знатного крюка,Мы возвращались дальнею дорогой,Покинув опустевшие юга.Полны страстей и видом моложавы,Везде найдя и крышу, и прием,Исколесили чуть не полдержавы —Мы знали, что нигде не пропадем.И лишь теперь, спокойной жизни внемля,Вхожу в какой-то заданный режим…Поистине, величественно времяИ механизм его непостижим!И что бы мне на это не сказали,Все кажется, что в длительный загулЯ жил одни лишь сутки на вокзалеИ только на мгновение заснул.В столовой
Уже давно в окне вечернемСгустилась ледяная мгла,И шум, и гам по всей харчевнеЛетит из каждого угла.Кого-то мучает отрыжка,Кого-то матерная вязь,За стойкой женщина-ярыжкаСтоит, назад облокотясь.И слышен голос приглушенныйХмельных веселых мужиков:– Мне дочь Рокфеллера бы в жены,Пропил бы все и был таков!За ними, возрастом постарше,Попрятав в валенки ножи,Сят какие-то не нашиВ углу небритые бомжи.Они рассказывают были,Кого куда вела звезда,А за окном в морозной пылиГремят на стыках поезда.И мне уютно, я не скрою,Сидеть здесь в сумерки, покаПлывет угар над головоюИ горький запах табака.Здесь понимают с полуслова,Здесь люди к бедам не глухи,И потому вернутся сноваСюда назавтра питухи.Сижу и млею поневоле,Смотрю в окно, курю «Опал»,Как будто в дружное застольеНа дальней станции попал.Монастырь
Пивной убогая каютаИ грязь на целую версту,Но так на улицах уютно,Когда черемуха в цвету.И так светло и ясно станет,Когда бредешь, как нетопырь,Своими горестями занят,И вдруг увидишь монастырь!Дородный, каменный, старинныйКачает сонную рекуПод невесомою периной, —Видавший много на веку.И толпы сгорбленных строенийСквозь временную кутерьмуИ в летний зной, и в день осеннийВеками сходятся к нему.Он помнит батыевы ордыИ поступь броневых машин —Здесь промелькнули все народы,Прошли и схлынули с морщин.Здесь в послушании и страхе,Затеплив братскую свечу,Молили строгие монахиПобеды русскому мечу.Годами в каменных подвалахТомились смерды и князьяСреди лишений небывалых,Себя за прошлое казня.Велик и в немощи и в силе,В былом и в будущем един,Он отражение России —Хранитель, воин, господин!Фантасмагория
Железный, каменный, бетонный…А в стороне, как сирота,Она забытою мадоннойСтоит над чашею пруда.Терпя побои и увечья,Они стекаются сюда,Покуда быдло человечьеЕго любимая еда.Всегда поблизости и рядомНад ним кружится воронье,Клокочет он и дышит смрадомНа платье белое ее.Вбирая соки весей разных,Расправив щупальца дорог,В мазутной скверне и соблазнахЗалег зловещий осьминог.Коварный призрак недоступныйНуждой и косностью храним,И человеческие трупыЕще шевелятся под ним.На них, виновных и невинных,В свой час обрушится гроза,И ищут жертвы на равнинахЕго безумные глаза.Присоской доменной горящейОн выжег Каина печать,Чтоб всуе всяк сюда входящийПривык ее не замечать…Рождение города
Здесь на расплющенном камнемы собирались не раз,Сколько отсюда кругамивышло смертельных зараз!Здесь на расплющенном камневек не закончится наш.Снова, как было веками,вместе справляем шабаш.Здесь на расплющенном камнек князю мы шли на поклон,Вот он – в запарке и гаме,имя ему легион.Злые заблудшие толпы,серые в дымке дома —Все это лик его злобный,сила и воля сама!Где у заветного камняс жабой венчается жид,В полночь безвольно и срамнопьяница горький лежит.Где бесшабашно и праздномы веселимся гурьбой,Ночью глухой и ужаснойтемный творится разбой.Здесь – на расплющенном камне,глядя в бездонную высь,Всеми своими богамимы на крови поклялись!Число зверя
Рука с наколкой… Он исчез,Но я узнал его! О боже!Он говорил: «Попутал бес,Бывает в жизни, ну и что же…»Бараки, чей-то жуткий крик,Горит огонь в бездонной яме,И мне представилось на миг,Что там творится за дверями!…Они сидели и в упорЧело свербили напряженно —Так смерть сама в жестокий морПриходит в дом за прокаженным.И я, животный чуя страх,Бежал позорно, без оглядки,И все мерещились в глазахТри перевернутых девятки!..Водяник
Окружили домами высотными,Тротуаров глухими полотнами —Не вздохнуть,И текут нечистоты зловонные,Заполняют отдушины донные,Давят грудь.Берега завалили отбросами,Поливают кислотными росами,Чем невесть,Мне на завтра уже не загадывать,Пресмыкаюсь, не смея выглядывать,Зреет месть!Выйдет месяц ущербный над городом,Заморенный тоскою и голодомПокажусь над водой,Буду тихо сидеть огорошенныйНа бетонной развалине брошеннойИ трясти бородой.А пойдут по тропинке прохожие,На пугливые тени похожие,Притаясь,Я последнему ноги опутаюЗаржавевшей тугой арматурою,Брошу в грязь!И скорей утащу, чтоб не видел кто,Прямо в жерло бездонного омутаУцелевшего…Вы меня выживаете с родины,Ну какого вам тут у болотиныЛешего?А когда понаедут строители,Уберусь из последней обителиК вам в дома,То коварно, то дерзко орудуя,Где есть капля воды – стану всюду яМесть сама!Буду в кранах рыдать и грозитсяИ болотной водой половицыОкроплю,И кого-нибудь в ванной из шалости,Выбрав случай удобный, без жалостиУтоплю!Прадед
Встрепенется испуганно птахаИ от страха замрет на лету…Повернется надгробная плаха,Отворив за собою плиту.С неземною, чудовищной силой,Разгребая наваленный гнет,Встанет он над пустою могилойИ устало костяк разомнет.Оглядится вокруг на деревья,Поднимаясь в недюжинный рост,И увидит родную деревню…И за ним опустеет погост.Перепутавши запах могильныйС ароматами сладкими нивНелюдимый, огромный и сильный,Он ввалится, проход заслонив.Скажет, чтоб не кудахтали бабы,Чтоб еды и вина принесли,Опустив на столешницу лапыЗаскорузлые, цвета земли.И не слушая, как над полянойРасточают свой пыл соловьи,До утра понесет, полупьяный,Непонятные речи свои…Вий
Храня, внимательные слугиВедут его! И вот он здесь…Он занимает красный угол,Отодвигая все, что есть.Вполне загадочного вида —Большеголов, приземист, дик —Лукавый монстр,Квартирный идол,Он в душу каждую проник.Откроет медленное векоИ ищет, ищет… И найдет!И словно нету человека,И человек уже не тот.Его встречая каждый вечерПогибнешь ты в конце концов…Он души светлые калечит,Он воскрешает мертвецов.Он расправляется жестокоС любым, в ком теплится душа,Вперяя мертвенное окоИ мысли здравые круша.Из нетей вышедший недавно,Свою высматривает сыть,И ты, как кролик на удава,Глядишь, не в силах возразить.Не примет он чужого мненья,Мольбы, признания грехов,Не видит крестного знаменья,Не слышит первых петухов.Застыл недвижным истуканом,Раздвинув круг на целый мир,В тебя уставился экраномТвой князь, наставник и кумир!Время ночи
Как пробьет на часах полночь,Расстаюсь со спокойной маской,Не зовя никого на помощь,Озираюсь вокруг с опаской.После часа гляжу в окошко,Чтоб не видеть, как озверелоНачинает беситься кошка,Словно где-то отравы съела.В два я слышу, как стонут липы,Как стучатся ветра о крышу,И шаги, и глухие всхлипыИз прихожей и кухни слышу.К трем чужой становлюсь и грустный —Что творится тогда со мною,Когда входит, большой и грузный,И стоит за моей спиною!Нехороший ледок в четыреПробивает, плечи сутуля —Расходившись в пустой квартире,Он вокруг ворочает стулья.А к пяти набегают тениИ в углах незаметно тонут,Изо всех потайных виденийОстается небесный омут.Отрешенность приходит к кошке —Засыпает, в канат извита,И оранжевый шар в окошкеИсчезает вдали из вида…Бесы
1. Мелкий
Как стемнеет, в парке сонномПеребью все фонари,Прогуляюсь по газонам,Как ведется исстари.Заходи в мои пенаты,Эй, влюбленные, не трусь,Я хотя и не женатый,Из-за девок не дерусь.Наведу тоску-злодейку,Если хочешь, брошу в дрожь,Или вымажу скамейкуСолидолом – если хошь.Притаюсь в кустах под лавкойИ тихонько до порыСтану их колоть булавкой —Будто жалят комары.А потом зубами стукну,Завожусь в своем кустуИ вдогонку так аукну,Чтоб бежали за версту!Если кто, дела забросив,Ищет, где усугубить,Я как будто бы не против —Будем вместе водку пить.Поздороваюсь из мрака,Подскочу к нему нырком:– Закусить, – скажу, – однако,Не мешает вечерком.Сядем где-нибудь под ивойИ устроим передых,Я с улыбкой шаловливойРасскажу о молодых.Погутарим, похохочем,Разобьем пустой пузырь,Он заметит между прочим:– Молодец же ты, упырь!И нарежется без толку,Хоть до дому волоки…И тогда я прямо в холкуЗапущу ему клыки!2. Средний
Вечерний дым, раскаты рокаИ крик, и ругань на бегу…Он, притаясь в кустах до срока,Сидит один на берегу.Он отдыхает в предвкушеньиСвоих торжественных минут,Когда же правильным решеньемВ сторонку парни отойдут,Маячит тенью у забора,Почти на лешего похож,И ждет, когда в пылу разбора,Быть может, вынут финский нож.Тогда он вскочит и незримоШепнет у левого плеча,И нож, уже летящий мимо,Полет изменит сгоряча.В неясном шепоте слышнее:«Забудь, отбрось закона гнет!»И напружиненную, к шееСлучайно руку подтолкнет.И закружится в пляске дикойПо перекошенным устамТолпы притихшей и безликой,И захохочет по кустам.А в тишине ночного паркаУвидит пьяный сторож вновь,Как чья-то черная собакаС асфальта слизывает кровь.3. Старший
Его в толпе узнаешь сразу —Высок, нервозен, сухопар,Сквозит, почти не видим глазуИз пасти матовый угар.Заметит вдруг, засуетится,Расширит карие зрачки,Взмахнет, как раненая птица,Поправит мутные очки,И обходителен не в меру,Прилизан гладко и побрит,Скорей потащит на фатеру,И на ходу заговорит.Увы, я знаю их повадкиИ разговоры до утра,На них охотливы и падкиВсе фибры черного нутра.Он вызывает в людях смуту,Не развязать ее узлов,Когда, забывшись на минуту,Вникаешь в смысл этих слов.Любым житейским катаклизмамВ душе как будто бы не рад,И лишь прожженные цинизмомГлаза восторженно горят!Знакомства круг не ограничен,Он всех приветствует любя,И вечно пьян, и вечно взвинчен,И бельмы пялятся в тебя.Увы, я знаю их манеры —Пойми, прими таким, как есть,И сам останешься без веры,И забредешь куда невесть…Сводя в губительные круги,С собой вербует души в ад,А черных замыслов потугиПотом другие завершат.Его пронзительные глазкиПовсюду чудятся уже —В холстах, в кино, в печатной краске,И даже в собственной душе!Он многолик, умен, проворен,В дома распахнутые вхож,Заговорит любое горе,Когда по жизни невтерпеж.О злой судьбе, о тяжкой долеЕму расскажут без прикрас,Но плохо тем, кто поневолеЕму доверится хоть раз!Среди друзей немых и скучныхОн весел, в радости – скушен,Один на тысячу подручныхВо всех талантах искушен.Он в жизни мухи не обидит,Он в отношениях учтив,Он все предчувствует и видит,Себе на службу обратив.И темных нет на нем пометин,И в глубине кривых зеркалПростому глазу незаметенЕго пугающий оскал…Главк
Все в движении, дым коромыслом,И невольно присвистнешь: «Ого!»И не то, чтобы очень со смыслом,Но, однако, и не без того.То промчится какой-нибудь лешийИ исчезнет в дверях за углом —В эти двери ни конный, ни пешийНе пробьется за ним напролом.То, ныряя на лестницах гулких,Их ватага сорвется в бега,Помаячит в пустых закоулкахЗаполошная баба-яга.И в какие-то странные салкиВсе играют листами с утраПроносясь, секретарши-русалкиИ кикиморы-бухгалтера.Подивишься на гибкое телоИ на ноги, что чудно стройны —Разве нет никакого ей делаДо меня, до других, до страны?Но уносится, как на моторе,От забот очумевшая всяВ нешироком сквозном коридоре,Даже мельком глаза не скося.Ты стоишь в стороне не дыша ажИ гадаешь, кто правит здесь бал —Словно вдруг на чудовищный шабашНежелательным гостем попал.А в прохладной тени кабинета,Не понять – то ли мертв, то ли жив,Затаился невидимый некто,Воспаленные очи смежив.Он всему голова и опора,Он божок этих скользких лядин,Не вникая в кошмар коридора,Восседает на троне один.С тех времен, как поднялся и выросЕго тощий, занюханный трест,Он, порой поднимаясь на клирос,Своих подданных поедом ест.Мол, опять результат невысокий,А вассалы жируют опять —Тянет с вотчин последние сокиИ за пядью ступает на пядь.И уйдет он, не слушая хая,И глаза по привычке закрыв…И с проклятьями веси, вздыхая,Ликвидируют новый прорыв.Нарыв
Бывают странные прогулки,Когда в удушье городскомБредешь в глухие закоулкиОдним наитием влеком.И вот он, парк, вернее то, чтоНа прежнем месте пролегло,Но омерзительно и тошноТеперь ступать через него.В задах бетонного завода,Где запустение и мразь,Как жутко местная природаНа наш прогресс отозвалась!Крадусь тропинкою по краю,Прибавив шагу неспроста,И настороженно взираюНа зачумленные места.Гнойник разросшийся зеленый,Глухой болезненный нарыв —Ольха лишайная и кленыСомкнулись, опухоль накрыв.Сплошное месиво густоеВ утробе скрыло провода,Из труб, закисшая в отстое,Сочится мутная вода.Скелеты рухнувших скамеек,Трясина ржавая аллей,Да неизвестных юрких змеекДвиженье, скрытое под ней.И ощущаешь как-то сразу,Лишь стоит дух перевести,Что только нечисть и заразуОтсюда можно принести…ПАТОЛОГОАНАТОМЫ
Уже давно в полете души —Иные в райские миры…И бьют до времени баклушиНа нарах скучные жмуры.По всем углам и уголочкамПокой как будто и уют,И только бедным оболочкамГостить подолгу не дают.Мастеровыми дел заплечныхКантуют бренные тела.И подопечных охраняютОт постороннего тепла.Приняв положенные дозы,Одни среди кровавых луж,Здесь рассекают виртуозыПустые наволочки душ.Пластают так, что даже жуткоЗа них становится порой —Вот печень, сердце, часть желудка,А вот проклятый геморрой.И жизнь покажется химеройТакой бессмысленною тут…Не сомневаясь, той же меройИ им коллеги воздадут.Со знаньем дела и не робкоВозьмутся, крякнув, за пилу,И вот уж черепа коробкаЛежит пустая на полу.Мозги летят туда же следом,И как, добравшись до аза,Патологически при этомГорят анатомов глаза!И утолив дознаний страсти,Они вздыхают, как Сизиф,В куски искромсанные частиОбратно в трупы загрузив.Вот так и мы! Вскрывая души,Как те анатомы точь-в-точь,Мы рады выяснить, послушав,Бессильны чем-нибудь помочь.Блок
Они рождаются невольноВ тенетах жалкой суеты,Где просветление крамольно,И мысли грешным заняты.Они идут девятым валом,И гул их сердце леденит,Они ложатся покрываломНа глянец мертвенных ланит.В них все – и доброе и злоеПереплелось на много лет, —Там есть грядущее, былое,Лишь настоящего там нет.И каждый звук несется к смерти —До завершающей строки…Не верьте гениям, не верьте,Они безумно далеки!Странный союз
В союзе с практикою чтобыПознаний выморочить клад,Мы, отрываясь от учебы,Пришли на мясокомбинат.И вмиг, в сравнении со школой,Весь мир предстал наоборот, —Там дух стоял такой тяжелый,Тяжел и мрачен был народ.И сердце билось как-то глуше,Невольно впитывая страх,Когда ободранные тушиКачаясь, плыли на крюках.В огромной зале перед намиТела предсмертно бились там,И парни дюжие ломамиЛупили их по черепам.И в состоянии нирваныИм в сердце правили ножи,И кровь, стекающая в ванны,Переполняла этажи.Они шарахались по зале,Порой зловеще хохоча,И монотонно убивалиПод наблюдением врача.И было тяжко, как под грузом,Невольно видеть этот бред —Они работали со вкусомИ с перерывом на обед.И в этом реве, визге, гамеСтоял я, скромный ученик,Творилось странное с мозгами,Я потерялся и поник…Но с той поры во мне, признаться,Как жутко душу не трави,Презренье вегетарианцаРастет и пухнет на крови!Чертово колесо
Ползешь на огромную спину,Купив за полтинник билет,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиАвторизация