– Мне пятнадцать, Крутышка. И как я уже сказала, когда я была маленькой, нам не на чем было смотреть видео.
Ив почувствовала укол вины. Иногда она забывала, что была не единственной сиротой в этой комнате.
– Ой, Лем, прости!
Девушка отпустила подвеску и отмахнулась.
– Забудь.
Ив провела пальцами по своему начесу и снова посмотрела на репликанта.
– Короче, сейчас всем заправляют «БиоМаас Инкорпорейтед» и «Дедал Текнолоджис», но когда-то была еще одна большая корпорация, «ГнозисЛабс». Они создавали андроидов. Сотая серия стала пиком их инженерных разработок. Эти андроиды были так похожи на людей, что их стали называть репликантами. Они должны были обеспечить «Гнозису» превосходство над другими корпорациями. Но эти репликанты вдруг решили, что они лучше своих создателей. Им каким-то образом удалось нарушить Три закона – обязательное программное обеспечение каждого бота. Они уничтожили главу «ГнозисЛабс», Николаса Монрову. А также отдел научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. После этого рухнула и вся компания.
– Как-то все это о-о-о-очень знакомо, – сказала Лемон. – Штаб-квартира «Гнозиса» находилась по ту сторону Стеклянной пустыни, да?
– Точно. – Ив кивнула. – Называлась Вавилонской башней. Я видела фотки. Высокая такая, до небес. Но когда началось восстание, реактор внутри нее разрушился и уничтожил все живое в радиусе пяти километров. А башня продолжает стоять. Целиком облученная. Принято считать, что сотая серия была полностью уничтожена взрывом. Но «Дедал Тек» и «БиоМаас» объединились и объявили всех андроидов вне закона. Это было первое, в чем они проявили согласие со времен Войны 4.0. Андроиды, предшествующие сотым, были уничтожены. А сотая серия после уничтожения Вавилона ни разу никому не встречалась.
Лемон кивнула в сторону тела, лежащего на верстаке.
– До сегодняшнего дня.
– Точно.
– Откуда ты все это знаешь, Крутышка?
Ив постучала пальцем по накопителю памяти, встроенному в ее череп.
– Спасибо науке, – ответила она.
Накопитель памяти представлял собой биологический модуль, который передавал данные, хранящиеся на кремниевых чипах, к поврежденному мозгу. Изначально он был разработан как инструмент для восстановления вернувшихся с Войны 4.0 солдат, получивших черепно-мозговую травму. Накопитель помогал им «вспомнить», как снова ходить или говорить.
Через много лет после окончания войны накопитель памяти стал доступен и для гражданских лиц, позволив людям получить доступ к энциклопедическим знаниям почти по любой теме. Заплатив необходимую сумму, можно было стать экспертом во всем – от программирования до боевых искусств. Конечно же, средний житель никогда не смог бы позволить себе накопитель памяти, особенно если жил в такой дыре, как Свалка. Должно быть, дедушке пришлось пойти на что-то из ряда вон, чтобы достать такой для Ив после…
…ну, после.
Нападение бандитов лишило Ив почти всего. Семьи. Глаза. Воспоминания. Но дедушка вернул ей последние – по крайней мере, постарался изо всех сил, а еще добавил к ним свои знания в области механики и робототехники, полученные благодаря работе на материке, и все это было собрано в блоки из полупрозрачного, разноцветного силикона, встроенные за ее правым ухом.
Ив предполагала, что он надеялся, она сможет занять себя, имея хобби.
Что это поможет ей держаться подальше от неприятностей.
Ее мысли унеслись в прошлое.
Одно из трех – это не так уж и плохо.
Лемон спрыгнула с верстака и медленно обошла вокруг тела.
– Значит, думаешь, наш мальчик-красавчик – один из тех ботов-убийц?
– Может быть. – Ив пожала плечами. – Остальные андроиды всегда выглядели как-то неестественно. Пластиковая кожа. Стеклянные глаза. А этот слишком уж натуральный, не может быть, чтобы не был из сотой.
– И Фридж-стрит знают, что мы подобрали его. Если они расскажут Серым плащам…
– Они ничего не станут рассказывать представителям закона, – вздохнула Ив, – когда есть шанс, что Банда сама может заявить на него права. А Фридж-стрит любят денежки.
– Как по мне, мальчик-красавчик ничегошеньки не стоит. Его нельзя продать. Нельзя никому рассказать, что он у нас. Напомни, зачем тогда мы вытащили эту штуку из Барахолки?
– Не припомню, чтобы ты особо напрягалась.
– Я слишком симпатичная, чтобы потеть.
Мисс Фреш наклонилась к лицу репликанта, провела пальцем вдоль его щеки до изгиба губ.
– Ну, раз мы не сможем его продать, кажется, я знаю несколько вариантов, как его использовать…
И тут глаза красавчика широко распахнулись. Зрачки расширились. Глаза стали неестественно синими. Ив даже ахнуть не успела, как репликант, словно молния, выбросил руку и вцепился в запястье Лемон. Девушка пронзительно завопила, а бот сел и так быстро обхватил ее рукой за шею, что Ив даже забыла, как дышать.
Но тут же она закричала и схватила отвертку. Лицо Лемон начало синеть. Продолжая удерживать ее в захвате, репликант приблизил идеальные губы к ее уху.
– А теперь успокойся, – сказало создание.
Ив оскалилась.
– Отпусти ее!
Репликант поднял глаза на Ив, его невероятные синтетические глаза ярко блестели в свете флуоресцентных ламп. Он ослабил хватку вокруг шеи Лемон, его рот то открывался, то закрывался, как будто ему никак не удавалось подобрать слова. Вернее, слово. В нем было столько радостного изумления, что у Ив защемило в груди, хотя она сама не понимала отчего.
– Ты… – выдохнул репликант.
Лемон схватила его за ухо, наклонила и резко дернула вперед. Бот перелетел через плечо Лем и рухнул на сломанного дрона-разведчика, валяющегося в углу. С влажным хрустом и брызгами крови андроид наткнулся на торчащий прут ржавого железа.
– Оу, – сказал он.
Ив оттолкнула Лемон за спину, вытянув перед собой руку с отверткой. Лем, держась за горло, тяжело дышала и часто моргала, чтобы избавиться от навернувшихся слез.
– Это было больно, фуг…
Репликант поморщился, поднялся с пронзившего его прута, оставив на металле пятно, похожее на кровь. Но тут же он с грохотом повалился на пол, прижимая руку к ране возле слота для монет на его груди. Ив схватила с верстака тяжелый гаечный ключ и занесла его над головой бота.
– Ана, не надо, – вымолвил он.
Ив моргнула.
– …Что?
– Ана, прости. – Репликант поднял вверх окровавленную руку. – Я не знал, что это ты.
– Меня зовут не Ана, фуг!
