– Да ладно тебе, Дядь Юра, не пыли, ты ж уже всё решил, командуй.
– Значит так, Синай, слушай внимательно, повторять не буду. Идёшь с нами, это не обсуждается! Анчар впереди, мы метрах в ста сзади. Ты справа от меня, чуть что – на землю и не отсвечиваешь, пока не скажу. Понял?
– Понял, но в чём собственно дело? Задание у меня простое, походил, покричал, собрал кого нашёл и к своим.
– Походил, говоришь? А ты в курсе, где уже заминировано? И не только нами! Сюда Укры как к себе домой шастают, они километрах в полутора за посёлком, в любой момент сюда зайти могут. Чем воевать будешь? У тебя с БК, что?
Мне поплохело. Я прекрасно понимал, что Дядя прав во всём. И дело было даже не в том, что патронов было всего десять штук – то есть одна обойма, просто я вдруг отчётливо понял, как мне повезло, что разведка оказалась своя, а не укропская. О минах думать вообще не хотелось.
– Ну, и что мне делать? У меня задание!
– Я тебе уже всё сказал. Идём, тройкой, не шумим, в остатки жилья заходим осторожно. Анчар – первым, мы страхуем. Если кто живёт, увидим, не сомневайся. Всех, кого сможем, соберём. И смотри, в случае чего, в бой не вступаешь, забираешь всех, кого успеем собрать, и бегом через дамбу. Понял?
– Понял, а вы как?
– Мы уйдём, не сомневайся. И учти, нам без тебя легче будет, так что, никакого геройства!
В общем, поладили. Так и ходим, уже четвёртый час. Сорок пять минут движемся, пятнадцать, отдыхаем. Это как сказал Анчар, чтобы глаз не замылился. Честно признаюсь, не знаю, что бы я вообще без них делал. У меня не только БК, воды с собой не было, про еду я естественно тоже не подумал. А вопрос – как бы я поступил если бы наткнулся на раненых, кроме стыда у меня уже никаких чувств, не вызвал. Даже бинта с собой не взял!
– Ты Синай, не обижайся, – говорил Дядя Юра на одном из привалов. – В следующий раз умнее будешь, запасёшься. А ещё лучше – сам не ходи больше – что там у вас, помоложе, никого не нашлось?
– Да не подумали, как-то, об этом.
– Ну вот и учись, а лучше – думай и заранее планируй. Сегодня, я думаю, уже всё, десяток домов всего осталось, сомневаюсь, что кого ещё отыщем, но и то – хлеб.
Он, конечно же, оказался прав. Кроме ещё одной женщины, вышедшей к месту сбора самостоятельно с меленькой девочкой на руках, никого мы больше не обнаружили. Хорошо хоть раненых не было.
Я уже собрался было пройтись ещё разочек, благо время позволяло, как шедший впереди Анчар, вдруг поднял руку и, не ожидая наших действий, юркнул куда-то в развалины.
– Тихо, Синай! Чую, накликали.
– Я ничего не слышу.
– Я пока тоже, но Анчар точно что-то услышал, у него слух такой, что собаки завидуют. Да и чуйка, слава богу.
Через несколько мгновений мы тоже услышали какой-то не совсем ясный гул, явно приближающийся со стороны украинских позиций.
– Ну вот и всё, дружище, – не спеша произнёс Дядя Юра, – Быстро уводи людей, сюда не возвращайся, нашим скажешь, что хохлы в посёлке будут минут через двадцать – тридцать. Но сюда так просто не доберутся, не зря же мы все проходы заминировали. Плюс – наши их из миномётов накроют, тут всё давно пристреляно. Так что успеете с запасом. Да и мы с Анчаром, если что, подсобим. Он стрелок классный, а хороший стрелок, да с фланговым пулемётным прикрытием, это тебе не хухры-мухры… Но, надеюсь, что до стрельбы, всё-таки, не дойдёт.
Я очень хотел, что-нибудь сказать на прощание, в конце концов, просто пожелать удачи. Но все слова вдруг, стали казаться мне никому не нужной банальностью, и я просто молча кивнул.
– Вот и молодец, и запомни в следующий раз не ходи. А сейчас бегом давай – тебя люди ждут.
Я оглянулся на остановку, а когда через мгновение повернул голову, Дяди Юры рядом уже не было. Когда успел? Как при такой комплекции можно двигаться совершенно без звука? Чёрт, что-то сказать всё-таки надо было. Ну да ладно, бегом так бегом, времени осталось немного, да и старик, скорее всего, не сможет двигаться быстро, плюс дети, плюс кое-какой нехитрый скарб на двух маленьких тележках. Да и несколько неподъёмных, даже внешне, сумок оптимизма мне не прибавляли.
Но всё обошлось, дамбу перешли минут за пятнадцать, а там уже были наши.
На этом собственно мои приключения и закончились. Нас накормили – чай, пряники. Автобус пришёл вовремя. Если конечно не считать миномётных залпов, которыми наши изрядно попортили кровь укровермахту, который видимо посчитал, что получит остатки посёлка совсем уж даром.
– Это всё вы молодцы! – Радостно сообщил мне командир миномётчиков. – Все проходы, разведали. Координаты сообщили, ещё и в процессе откорректировали. Так, что мы отстрелялись, как на учениях.
В том, кто на самом деле молодец, у меня не было ни малейших сомнений, я, конечно, в число молодцов не входил, ну ни коим образом. Впрочем, наших миномётчиков, это совершенно не волновало, и поразмыслив, я понял, что они совершенно правы.
На мой вопрос – что же произошло с разведгруппой, мне ответили, что они навели мины на цель и спокойно без боя ушли по запасному четвёртому маршруту.
В тот момент у меня больше вопросов не было, а потом пришёл автобус, и началось: разгрузка провизии, медикаментов; погрузка раненых, беженцев; все это на какое-то время поглотило меня полностью. Короче, о том, что мы с разведчиками даже не попрощались, до меня дошло только на следующий день. Не попрощались? Да мы, в общем-то, толком и не поздоровались. Ничего, думаю, ещё пересечёмся, шарик маленький, а пообщаться хочется, уж больно мужики колоритные и какие-то свои в доску. Опять же, торчу я им и воду, и сухпай. А то, что воду мы при встрече обратим в водку, можете даже не сомневаться! – Синай, я или не Синай! Да и на закуску, что-нибудь получше сухпая найдём! В общем, при встрече разберёмся, были бы все живы-здоровы.
И пускай будет мир!
Донецк
Апрель 2016
Ганфайтер
Мы ждали восемь долгих лет
(избранные главы)
Глава 1
Танки идут
Танки шли по центральной улице посёлка. Длинная колонна, напоминающая стольную гусеницу, пожирающую всё на своём пути. Они были старыми, ещё с советских времён, но мощные гусеницы властно вминали мягкий от весеннего солнца асфальт, и грохот стоял такой, что стёкла в ближайших к дороге домах тренькали, словно кто-то водил неумелой рукою по струнам расстроенной арфы.
Люди, вышедшие на улицу, окаменели и остались стоять там, где их застала эта громада, только глаза ошалело провожали одну за одной мелькавшие машины. На первом танке дёргалось сине-жёлтое знамя. Грозно и зловеще рвалось оно на ветру и издали напоминало чудовищную двуцветную голову гремящего металлического насекомого. Из каждого люка до половины выглядывали застывшие солдаты. Казалось, их лица были неживыми, мертвенно-серого цвета, и в каждом танке, в каждой торчащей из него фигуре читались угроза и презрение к нам, живущим в этом посёлке.
«Враги», – не говорили нам, но давали понять своими гордо закинутыми головами в касках солдаты. В таких касках в Великую Отечественную шли в атаку на врага. Вот и мы для этих, прочно застрявших в люках, такие же враги.
В колонне, марширующей по главной улице, двигалось десятка два тяжёлых танков, остальные БМП и БТРы, попалась и пара пушек со стволами внушительного калибра, названия которых тогда ещё никто из нас не знал, но понимал, что вся эта груда металла предназначалась нам. Смерть шумно ползла по ещё недавно мирному донбасскому посёлку.
Но отнюдь не все были встревожены и удивлены такому появлению: кое-кто, восхищённо улыбаясь, прыгал с телефоном и снимал на камеру «гостей». Солдаты, конечно, заметили этот тёплый приём молодой женщины, но никак на него не отреагировали, разве что ещё больше приосанились перед камерой. Дама эта родилась в Донбассе, но почему-то её всегда тянуло к «потiчкам» и «мiсточкам» Галичины, к колядкам и вышиванкам. Впрочем, в вышитой сорочке нет ничего плохого, если только она не становится пеленой на твоих глазах, закрывая собой остальной мир и заставляя ненавидеть всё, чем дорожат другие. Звали женщину Софией.
В это же время на центральной улице появилась ещё одна женщина, Мария. Как и первая, она обращала на себя внимание, выделяясь из застывшей массы. Уверенно шла по улице, и не вдоль обочины, а ближе к середине, шла параллельно бронированной технике, и та двигалась всего в метре от неё, как бы немного объезжая, чтобы не задеть. Женщине было куда свернуть: вдоль дороги слева от неё тянулся тротуар, но она с явным вызовом продолжала спокойно двигаться по дороге, как будто, не замечая лязгающих гусениц на расстоянии протянутой руки, даже головы не повернула в сторону колонны. На перекрёстке пару раз презрительно сплюнула прямо под гусеницы, ожидая какой-то реакции от военных. Те, конечно же, это увидели, но реакции не было.
Техника прошла через мост своим курсом, а грохот и рычание ещё раздавались вдали. Люди не торопились расходиться, не обменивались впечатлениями, а долго стояли молча и озадаченно смотрели вслед исчезнувшей колонне.
Ребристые следы гусениц, вспахавших асфальт, – были первая весточкой грядущей войны.
– Гады, – зло произнесла женщина, смело шагавшая наравне с танками.
Любительница фотосессий ей возразила:
– Они пришли нас защищать.
– От кого?
– Как от кого? От российской армии. Они идут на границу с Россией!
