– Ага, хотелось бы верить… – бурчу я себе под нос.
Дернувшись, останавливается лифт, расходятся его двери, и мы оказываемся в каком-то центре управления. На больших экранах – мерцающие изображения звезд, непонятные графики и диаграммы, полуразобранные блоки управления выстроились вдоль стен, а середина занята большим столом. В зале полно народу, все кричат и мечутся.
– Аврора? – недоверчиво спрашивает чей-то голос из середины зала.
Это капитан Красавчик. То есть Тай.
Он стоит рядом с сестрой – той, у которой ярко-оранжевые волосы, Скарлетт, а с ними молодой парень с белой как бумага кожей. Видимо, бетрасканец, как и командир де Стой. Только на этом парне какой-то экзоскелет поверх формы, и он жужжит и щелкает, когда его владелец ко мне поворачивается.
Все трое сейчас смотрят на меня, будто я кролик, которого Кэл достал из шляпы. Я чувствую, как тот у меня за спиной переступает с ноги на ногу, складывает руки на груди.
– Привет, – говорю я.
Весьма надежное вступление.
Скарлетт хмурится:
– А эта что здесь делает?
– Сперва Несломленные, – говорит Кэл. – Вопросы потом.
Я про себя соображаю, что Несломленные – это и есть та взбунтовавшаяся фракция, о которой он говорил, и от вида окружающих лиц у меня будто кто ледяным пальцем по позвоночнику проводит.
Тайлер кивает.
– Кэт, будешь патрулировать периметр на «Лонгбоу». Держись так, чтобы тебя не видели. Кэл, на тебе средства обороны. «Призрак» будет здесь через десять минут, если мы каким-то образом не помешаем ему.
Мимо меня намеренно впритирку проходит девушка с татуировками, которую я видела в лазарете. За ней, дребезжа, смыкаются дверцы лифта.
Кэл глядит на меня и шагает к каким-то консолям.
Я хочу спросить, что тут происходит, но решаю, что, судя по царящему настроению, лучше не лезть под ноги.
Так что я отступаю к стене, становлюсь рядом с пожилым с виду сильдратийцем. Сердце гонит милю в минуту, и есть у меня отдельное желание найти щель и туда забиться. Много всего получается. Я как-то могу пережить мысль о двух веках заморозки, если не думать слишком много о последствиях. Вполне примириться с тем, чтобы тайком удрать на корабле с кучкой незнакомцев. Принять, что все вокруг мне врут. Но теперь я до кучи еще и попала под атаку. А это уже все-таки лишнее.
Хотелось бы мне сказать, что зал полон обученных специалистов, работающих со слаженностью хорошо смазанной машины, но ничего похожего не наблюдается. Легионеры друг друга перекрикивают, задают вопросы и не ждут ответов, повышают голоса чуть не до визга. Если это и есть экипаж, которым Тай не хотел командовать, то я его понимаю: никто ничего не слушает, а со стороны видно, как отчаянно нужно, чтобы они это делали.
Я смотрю на стоящего рядом старика, который единственный ничем не занят.
– Меня зовут Аври, – тихо говорю я, потом, видя, насколько официально его лицо и безупречна осанка, добавляю с небольшим поклоном: – Аврора Цзе-Линь О'Мэлли.
Он смотрит на меня вопросительно, как на собаку, только что исполнившую забавный трюк.
– Меня зовут Первый Путеходец Танет Лираэль Аммар, юная терранка, – отвечает он голосом низким и спокойным. – Можешь называть меня Первый Танет.
– Те, кто там, на военном корабле… – Я пытаюсь проглотить слюну, горло ноет и болит. – Они нас убьют?
– Несомненно, – говорит он тем же голосом, которым называл свое имя.
Ничего себе кошкин хвост. Из огня да в полымя.
Эти несерьезные слова еле слышны у меня в голове, и дыхание становится странно поверхностным, будто кто-то сжал мне грудную клетку. Но не могу же я погибнуть в самый разгар конфликта, которого даже не понимаю, на какой-то космической станции на двести лет в будущем.
Или могу?
Я же многое должна была сделать до этого. Я еще не попыталась найти маму, Кэлли, выяснить их судьбу. Хотя все эти долгие часы в контейнере, согнувшись в три погибели с «Магелланом» в руках, я совсем не чувствовала себя готовой увидеть на экране, что от них только имена и даты остались. Или, того хуже, что они пропали, как отец. Так что я даже пытаться не стала – а другой случай, быть может, не представится.
Хаос из вопросов и инструкций от членов экипажа прорезает голос Кэла:
– Средства обороны станции недостаточны для отражения атаки «Призрака». Придется применить все доступное оружие и приготовиться к абордажу. Несломленные пощады давать не будут.
Бетрасканский парень отвечает суховато, будто ситуация в чем-то забавна.
– Наш военный специалист советует нам схватить кухонные ножи и заостренные палки, а потом стремглав броситься навстречу верной смерти? Знаешь, Кэл, ты мне нравишься.
Его собеседник приподнимает безупречную серебристую бровь:
– У тебя есть план получше?
– Можем позвать Несломленных в бар пропустить по стаканчику, пофлиртовать, перетереть?
– Ты и правда никудышный воин, Финиан?
– Ну а ты и правда никудышный…
– Финиан, заткнись, – говорит Скарлетт, переглянувшись с братом. Она наклоняет голову, Тай вздергивает подбородок, и что-то между ними проскакивает. Язык брата и сестры – как у нас с Кэлли. Как был у нас с Кэлли.
Стала ли Кэлли композитором, как мечтала?
Интересно, каково это, когда в зрительном зале сидела только мама и старалась хлопать за меня и за папу.
Тай поднимает голову и обращается к потолку:
– Зила, связь есть хоть какая-то?
Неожиданно с потолка раздается голос:
– Одну минуту, сэр.
В открытом люке появляется пара ног в той же синевато-серой форменной одежде, и в следующую секунду – все остальное тело девушки примерно моего возраста. У нее темно-коричневая кожа, длинные курчавые черные волосы, убранные с лица и заплетенные в свободную косу, из-под которой видны крупные золотые серьги-кольца.
Выглядит как мои девочки-одноклассницы.
Она вводит с консоли несколько команд и кивает.
– Мощность сигнала достаточна, чтобы подать в Складку сигнал бедствия, – сообщает она. – Можем и поприветствовать сильдратийский корабль, если желаете.
Кэл качает головой:
