– Держи.
Тот нехотя взял.
– Значит, Волохов прислал тебя ко мне, – с мрачной ухмылкой проговорил Корсак.
Петя кивнул:
– Угу. – И добавил, как бы извиняясь: – Он хороший м-мужик.
– А я не знал, что вы дружите.
– Мы не дружим. Виделись т-только у тебя на дне рождения. Ты тогда всем объявил, что я твой лучший друг. Вот он и запомнил.
– Ясно. – Глеб отпил из своего стакана, облизнул губы и сказал: – Ну? И как ты собираешься меня развлекать?
Давыдов пожал плечами:
– Пока не знаю. Хочешь, сыграем в шахматы?
Глеб сдвинул брови и чуть прищурился.
«Вот оно, значит, как, – думал он, глядя на Петю с мрачной иронией. – Друзья проявляют обо мне заботу. Как это трогательно! Прямо слезы на глаза наворачиваются!»
И все же он был рад видеть Петю Давыдова. В самом деле рад.
Корсак и Давыдов дружили еще со студенческой скамьи. В ту далекую пору оба учились на факультете искусствоведения и одно время даже делили комнату в общаге, пока «коммерческие дела» Глеба не пошли вверх и он не снял себе квартиру.
Петя Давыдов после окончания университета некоторое время преподавал, но потом бросил это безнадежное (главным образом, по причине заикания) занятие и посвятил себя любимому делу – фотоискусству, став довольно востребованным «глянцевым» фотографом.
– Ты чего такой мрачный? – снова заговорил Глеб, вытряхивая сигарету из пачки «Кэмела».
Петя пожал плечами:
– Ну, из нас д-двоих кто-то должен быть м-мрачным.
– Верно. Но я для этой роли больше подхожу, тебе не кажется?
Петя покраснел:
– Да, Глеб. П-прости.
Корсак дернул уголком губ:
– Не напрягайся. Все будет хорошо.
– Да, к-конечно, – поспешно кивнул рыжеволосой головой Петя.
Он отхлебнул коктейль. Потом еще раз. Нехотя отнял стакан от губ и сказал:
– Слушай, Глеб, тут через пару д-дней наши университетские собираются.
– Да, я слышал, – сказал Глеб, выдыхая табачный дым.
– Ты пойдешь?
Он мотнул головой:
– Нет.
– Зря. Наши ребята часто о тебе вспоминают. Особенно после того, как ты издал эту книгу. Кстати, как идут п-продажи?
– Нормально идут, – сказал Глеб.
– Да, она вроде бы стала б-бестселлером. Поздравляю!
Глеб пожал плечами, допил коктейль и снова потянулся за бутылкой.
– Брат, это ты зря, – веско произнес Петя. – Спиртное тут не п-поможет.
– Да ну?
– Т-точно тебе говорю.
– А что поможет?
– Дружеская б-беседа.
Глеб свинтил с бутылки крышку и усмехнулся:
– Ты сам-то в это веришь?
Петя поправил пальцем очки.
– Вообще-то не очень, – признался он. – Но попробовать-то стоит? Как д-думаешь?
– Думаю, что ты прав. Но какая беседа без бутылки? Давай допивай коктейль, я тебе смешаю новый.
– Напиваться тебе сейчас нельзя, – сказал Петя. – Это будет п-проявлением слабости.
– А по-твоему, человек всегда и в любых обстоятельствах должен быть сильным?
– Если этот человек мужчина, то да, – твердо проговорил Петя.
Глеб посмотрел на него исподлобья и усмехнулся.
Внешность Пети была обманчива и многих сбивала с толку. В трезвом виде Давыдов выглядел таким же безобидным интеллигентом, как Шурик в «Кавказской пленнице». Но стоило «безобидному интеллигенту» выпить рюмку-другую текилы, и он превращался в храброго и безбашенного рыцаря. В подвыпившем состоянии Петя грудью стоял за справедливость и готов был незамедлительно ринуться в бой, если видел, что кого-то обижают или унижают.
– Ты, Глеб, главное, не сдавайся, – сказал Петя, глядя Корсаку в глаза сквозь круглые стеклышки очков. – Мужчина д-должен быть сильным. Он должен быть воином.
