Сижу, ухмыляюсь. Знакомая ситуация. Ну так, в общих чертах.
Так вот, священник со своим юристом (нашел девочку среди прихожан) бегал-бегал по инстанциям, и забегался. Вроде и отказы письменные никто не дает, и обещают всякое, а землю не выделяют. Наконец, вроде, дело сдвинулось с мертвой точки, участок дали. Именно там, где нужно. Проект границ утвердили и предварительное размещение объекта согласовали. Ну, наш отче и расслабился, пожертвования начал собирать потихоньку.
Но вот только приходит он как-то на свой участок, а там, опаньки, заборчик стоит. Основательный такой, бетонный. И собачки лают. Цепные. И охранники ходят сонные. Вроде и сонные, а на территорию не пускают. Странности какие.
Батюшка наш опять забегал туда-сюда, да и выяснил, что градоначальник своим волевым решением все ранее данные распоряжения отменил и землю москвичам-таки и отвел. Под то самое развлекательное.
Вот тут отец Сергий и начал волосики у себя со всех мест выдирать.
– Ага, – вмешиваюсь, – и тогда он продал душу дьяволу за участок земли.
Темные брови моего собеседника медленно ползут на лоб.
– А как вы догадались? – интересуется.
Я откидываюсь на спинку кресла и покровительственно улыбаюсь.
– Опыт, – отвечаю, – не пропьешь. Просто это было самое абсурдное решение в данной ситуации. Но, как я понимаю, самое действенное.
– Безусловно, – соглашается собеседник и чешет пальцем переносицу.
– И кто был тот придурок, который это сделал?
– Простите, что?
Так, переводим текст на цивильный лад.
– Кто совершил указанную сделку от вашего имени, не сообразуясь с возможными последствиями своего шага?
– Это был я.
Медленно краснею. Хорошо же наши переговоры начались. Вот так с ходу взять и обозвать собеседника придурком. Ай, Ирина, молодца! Давай еще ему на костюм остатки кофе выльем, а потом в занавеску высморкаемся. Самое то получится, при твоей-то репутации.
– Я, – сжаливается надо мной, наконец, хозяин помещения, – был вынужден так поступить. Я заключил в свое время некое соглашение, согласно которому не имею права отказаться от подписания подобного контракта.
– То есть, – тихо проговариваю я, – каждый человек…
– Не каждый, – прерывает Хозяин, – вернее, каждый, но при соблюдении ряда условий. Словом, я вынужден был согласиться.
– М-да, – глубокомысленно замечаю я, – публичный договор штука такая. Неоднозначная. Ты предлагаешь, а всякая зараза… А священник этот чем руководствовался?
– Как чем? Он решил, что город погряз в грехе, и только наличие храма сможет исправить эту ситуацию.
– А он погряз?
Мой собеседник неопределенно пожимает плечами.
– Нормальный российский город.
– То есть, я вас правильно, понимаю, Сергий решил построить храм, чтобы спасти чужие души, а в обмен заложил свою?
– Вы все правильно понимаете.
– Странная ситуевина… И в чем проблема?
– Мне нужен этот участок.
– А Вам-то он зачем?! Под торговый центр?!
– Нет, он должен пустовать.
И замолкает.
– Вы меня простите, конечно, – возмущаюсь, – но отчего я должна каждое слово из Вас клещами вытягивать? Если уж вы сочли возможным обратиться именно ко мне, будьте так любезны ввести меня в курс дела полностью. Адвокат, он как священник! Ему врать нельзя.
Вздыхает.
– Эта земля принадлежит мне. На ней проводятся черные мессы. Временами – шабаши. Это моя земля. Я ее не отдам.
Он сжимает губы и пристально смотрит на меня. В черных глазах собеседника видны отблески пламени. Вот теперь мне страшновато. И да, теперь я его понимаю. Так и вижу, что покупаю я себе дачный участок, шашлычки собираюсь пожарить, приезжаю – а там трансформаторная будка. Может, она и для общего блага там поставлена, но имущество-то мое!
– Сочувствую, – говорю, – а просто слово свое не сдержать вы не можете?
– Нет.
– И какова перспектива?
– Думаю, будет судебный процесс.
Оба-на! Процесс! С другой стороны – ну, на то я и адвокат.
– А что, – спрашиваю, – в итоге, вы можете предложить своему оппоненту?
– Мне не нужна душа этого человека. Пусть забирает. Хоть прямо сейчас. Мне нужна моя земля. Обратно. И ваша задача этого добиться.
– А…
– А в качестве гонорара я предлагаю вам возвращение домой.
– Прошу прощения, но я, вроде как…
– Нет, Вы еще живы. Но в коме. Я могу сделать так, что вы очнетесь примерно через сутки после аварии. Если, конечно же, добьетесь результата.
– А если нет?
Улыбается левым углом рта и смотрит куда-то в сторону моего левого, опять-таки, уха.
– А если нет, придется Вам ознакомиться с работой цехов.
