Моя? Твоя? Наша!

– В оформлении обложки использована фотография с https://unsplash.com

Часть 1

Через много лет, когда стали старше, они втроем уже не так любят встречаться в октябре в родном городе, погода тут всегда не жалует. Раньше промокнуть означало забраться в одну машину на заднее сиденье, прихватив у мамаши Нейта бухло, и распивать его всю ночь, пока не согреются друг о дружку под одним пледом, от которого порой пахло мокрой псиной. Но как бы не отнекивались от нежелания зябнуть в городе и вымокнуть, они всегда оказывались здесь. Вместе.

Нейт, Софи и Лекс.

Софи ждёт их в самом приличном кафе в городе, согревая руки уже с час. Ещё через десять минут она сдаётся и, скидывая оксфорды, подбирает под себя ступни, согревая их ягодицами. Пальцы на ногах еле двигаются, как заторможенные – Софи не планирует заболеть здесь или, не дай боже, опоздать на работу через несколько дней. Она себя не простит в отличие от её начальника, который с щемящем чувством наблюдает за ней несколько недель, делая поблажки. Кажется, все вокруг знают правду, что доводит Софи почти до ручки.

– Вам принести ещё чаю? – Официант встаёт перед ней, загораживая вход и не стесняясь, разглядывает гостью – приезжие тут редкость, да и ещё такие. Ухоженные и знающие себе цену. Только ни его внимательность, ни дружелюбие никак не растапливают гостью, она не сводит взгляд с двери с того момента, как пришла. Молодой человек вообще не уверен, что они пересеклись взглядом – он её просто не интересует.

– Да, и плесните туда чего-нибудь покрепче. – Официант собирается сказать, что у них семейное кафе и спиртное они не разливают, только сидр. – Я заплачу, сколько потребуется, правда.

Его подкупает то, что она поднимает взгляд на него. У неё зелёные глаза, слишком зелёные, то ли от освещения, то ли у неё линзы, но больше всего цепляет другое – лицо. Слишком детское и наивное для той, какой образ он увидел в ней изначально. И он сдаётся.

– Я сделаю, мисс. – Она открывает кошелёк. – Нет, не надо.

Он порывается опустить руку на её запястье, но останавливает себя – это будет перебор. Когда официант отходит, Софи опускает голову на сложенные руки на столе. Пара шумных выдохов и дверь с грохотом открывается, внутрь заходят два шумных мужчины.

– Лекс, да признай: я тебя в очередной раз сделал. И всё, закроем тему, меня, если честно, подзаебало. – Нейт идёт уверенно, оставляя на полу грязные следы от высоких ботинок, на которых налипла грязь. На него оборачиваются ближайшие столы, смотря как на уголовника. – Чо за место? Мы тут как экспонаты в ёбаном музее.

– Ты же такой один, особенный, – выплевывает Лекс, поправляя костюм. – Особенный настолько, что каждый долбанный раз ждёшь меня у черты города, чтобы посоревноваться. Ты когда-нибудь повзрослеешь или так и будешь?

– Ну не ной, а! Ты или соревнуйся нормально, или ссы в кустах.

Нейт первый замечает Софи, как и она его. Их взгляды пересекаются, и он ускоряется ко столику, пока его не опередил Лекс – соперничество у них ещё с подросткового возраста. Как бы не отнекивался Лекс и не строил из себя большую шишку, он до сих пор ведётся на вызовы Нейта.

– Это между прочим новая Мазерати, чёрт бы тебя побрал! И если я найду там царапок от твоей консервной банки, я тебя засужу!

– Да там грязь и всё, не очкуй, финансист! – Нейт его больше не слушает: он каждый раз так отвечает Лексу, зная наверняка, что попал на копеечку, но друг никогда не выставляет ему счёт, принимая это за поражение. Софи приподнимается над столом, чтобы поздороваться с Нейтом. Своих ребят она рада видеть всегда, вне зависимости, что в её жизни творится, особенно сейчас. Нейт продолжает оставлять небольшую щетину, которая, по его мнению, добавляет ему шарма в связке с байком, кожаной курткой и подтянутым задом – Софи согласна, на нём всегда виснут девушки, что десять лет назад, что сейчас. Светлые волосы, поставленные от влаги наверх, голубые глаза и бронзовая кожа делают своё дело, но с Софи он простой – тот парень, таскающий чипсы из магазина и таблетки валиума у матери.

– Привет, крошка! – Нейт притягивает её к себе за затылок и целует в щёку, слегка царапая кожу, но Софи нравится – это их обряд, как гонка у Лекса и Нейта.

За Нейтом появляется Лекс в дорогом костюме, как и всегда, ухоженный, будто он вот-вот окажется на страницах глянцевого журнала – из них троих он подскочил выше всех и старается удержать своё место. Единственное, где он расслабляется – это с ребятами, чувствуя себя как раньше.

Лекс хочет тоже поцеловать Софи, приобняв, когда Нейт обрушивает на него холодный душ, стряхивая с кожаной куртки влагу и вешая на спинку стула.

– Нейт! Я… – начинает Лекс.

– Парни-парни! Давайте вы свои писькомеры спрячете, пока я здесь, потом продолжите доказывать, у кого больше.

– Согласен! – Нейт садится на диван справа от Софи, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку, и снова поворачивается на подругу детства. – Господи, ты когда уже мясом-то обрастёшь, это невозможно! Опять замерзла? – Софи неловко кивает. Она ещё с детства вечно носила несколько свитеров, штанов, рубашек и футболок и больше походила на пугало или капусту. Единственный, кто не смеялся над этим – Нейт. – Давай свои ноги!

Он хватает её за щиколотку, ей приходится подчиниться, вытащив и вторую нагретую ногу. Приподнимая свою футболку, Нейт прикладывает ступни к горячему торсу, и Софи понимает, насколько ошибалась, когда сказала себе, что нагрелась. Она слегка шевелит пальцами и опрокидывает голову назад от наслаждения, отчего у Лекса щёлкает в челюсти – Нейт за полчаса достал его так, что ещё немного и на нём треснет пиджак от Дольче Габана.

– Вы тут свои прелюдия, может, перенесете куда-нибудь в укромное место, а? Нейт, как тебе подсобка? У тебя богатый опыт. – Лекс бесится и только лишь поэтому позволяет себе такое сказать в отношении друзей, о чём сразу же жалеет – он не прав, так нельзя.

Взглядом Софи говорит, что понимает его настроение, но не собирается терпеть это вечно. Его рука оказывается рядом под столом, и Софи сжимает её, поглаживая тонкими пальцами по ладони – Софи одним прикосновением умеет усмирять и Лекса, и Нейта, словно они дикие звери. Сейчас же они оба наслаждаются её близостью, Нейт даже замолкает на время, думая о том, что ему всю жизнь нравилось греть Софи. И не важно после дождя или, в декабре, когда она в школе пересаживалась от Лекса к нему, потому что замерзала в помещении настолько, что стучала зубами, рядом с ним она оставалась в тепле и уюте до конца марта.

Вряд ли Нейт признается: первый стояк у него случился в десятом классе, когда Софи неожиданно залезла к нему руками под свитер в курилке, водя по торсу холодными пальцами и прижимаясь всем телом к нему. Он чувствовал даже её дыхание через ткань, стараясь успокоится только за счёт никотина. Об этом он не признается друзьям – о таком не говорят. Она ему как сестра, даже больше – семья. Но в любом случае, вспоминая тот случай, Нейт снова испытывает желание быть для Софи кем-то большим, не только грелкой. На его напряжение в теле Софи поворачивается и наклоняет голову, спрашивая, что не так. Он пожимает плечами, играя зажигалкой и борясь с желанием ляпнуть ерунду.

– Так, ладно! И что у нас за повод, в конце концов? – спрашивает Лекс, осознавая, что Софи ещё не убрала свою ладонь с его руки.

– Можно я угадаю? – начинает Нейт, усаживаясь поудобнее.

– Нет! – в один голос говорят Софи и Лекс, слегка улыбаясь друг другу.

– Я, бля, сейчас не понял? Он, чо, уже в курсах? Ты ему ляпнула, а мне – нет? – на щиколотке Софи сжимается рука Нейта, не больно, Нейт может сильнее, но он наверняка помнит прошлый раз – они не разговаривали где-то полгода, когда он оставил синяк, разозлившись на новости.

– Ничего я не говорила Лексу, не параной. – Хватка становится слабее, но Нейт все ещё держит пальцы, ожидая правды, как будто Софи его спасательный круг. Может, она просто связь между ними с Лексом – то, что делает их сильнее, но порой ссорит. – В общем, я лучше покажу.

Софи снимает обручальное кольцо с пальца и кладёт на стол, слегка удерживая руку на нём, но делает это легко – Феликс остаётся где-то позади.

– Ебать, ну наконец-то!

– Софи, я так рад!

По очереди восклицают парни, давая друг другу кулаки по очереди – они делали так с подросткового возраста, когда она расставалась с каждым парнем – им никто и никогда не нравился. Буквально все были не такие, только Софи об этом узнавала по факту, когда ставила точку.

– То есть… Феликс вам тоже не нравился? – Софи наклоняет голову вперёд, почти говоря, что это невыносимо.

– Ну как тебе сказать… – Лекс ищет помощи у Нейта, у него с правдой-маткой явно близкие отношения.

– Да гандон он был, Лекс, чо ты мнёшься? Он никому не нравился, прости, мелкая. Ни твоим родителям, ни нам, ладно, признаю, на вечеринке по поводу помолвки твои подружки все потекли, но это ж не показатель?

– Да что ты говоришь? – ехидно спрашивает Лекс, смотря на друга, за что сразу же получает пинок по ноге, не вспоминая о том, сколько он отвалил денег за костюм – Нейт ничего не поймёт и скажет, что тряпки – это всего лишь тряпки. Легко ему говорить, к нему-то не приходит директор организации с суммарным заработком за месяц в несколько миллионов.

Нолики для Нейта всего лишь для того, чтобы забить в них болт.

– В общем, хотела сказать вам лично, свадьбы не будет, и просто… просто мы давно не виделись, я хотела на пару дней забыть, что творится за пределами города – надоело отвечать на сообщения, как все сочувствуют. Такое чувство, что это он меня бросил.

К их столику подходит официант пододвигает чай к Софи, стараясь не замечать, что она греет ноги под футболкой у парня.

– Эй, парнишка, налей чего-нибудь, нам надо отметить разорванную свадьбу подруги! – Нейт недвусмысленно намекает: он говорит не о сидре в меню.

– Боюсь, хозяин заведения против такого, – пока официант пытается корректно ответить, замечает, как Софи отпивает чай, благодаря его кивком за понимание. Так она утолит свою печаль, а с телом неплохо справляется и Нейт, который неожиданно вскакивает с места.

– Ну и говно же ты, Чарли, честный народ не можешь напоить, когда надо! – Он накидывает на себя куртку, собираясь уходить. – Чего расселись? Я здесь не останусь! Мелкая, одевай свои шлёпки, поедешь с Лексом, а то на байке холодно, встретимся у Джима.

Нейт выскакивает на улицу раньше, чем они дадут согласие или откажутся. Лекс опускает голову вниз, наверняка матерясь про себя – он знает эти вечера у Джима. Ему повезло, что их ни разу так и не поймала полиция и на него не завели дело, которое бы испортило его карьеру раз и навсегда.

– Если хочешь, я посижу здесь с тобой и поеду к Нейту один, у него тоже что-то случилось, а ты знаешь: его оставлять одного нельзя.

Софи опускает голову ему на плечо, попивая чай из кружки. Тот слегка отдаёт коньяком, но Лекс предпочитает промолчать, не двигаясь, пока Софи сама не отстранится – её прикосновения он получает не так часто, как Нейт – он бы тоже с радостью грел ноги Софи, хоть изредка, но их друг, походу, взял монополию. А ведь Лекс давным-давно признался ему в симпатии к Софи, Нейт сказал, что убьёт его, если он разрушит их трио своей любовью, потому что её легко можно засунуть в одно место, чтобы не свербело и забыть – Лекс ему поверил, он не хочет отпускать Софи, а чувства точно всё разрушат.

Официант подходит через пять минут более расслабленный, не замечая за столом Нейта.

– Что-то еще?

– Нет, спасибо. Сколько я должна за чай? – Софи садится, ища сумку.

– Я заплачу. – Лекс уже вытащил кредитку и отдаёт её официанту.

– Смотри, а то ведь я привыкну к тому, что ты платишь.

Софи залезает в оксфорды и накидывает пальто, кутаясь в него поглубже. Лекс притягивает её к себе до машины, согревая под пиджаком.

– Ты не передумала? – Лекс заводит мотор, в сердцах надеясь на отказ.

– Нет. Едем к Джиму.

Часть 2

Софи выкручивает температуру до максимума, снова замерзая. Если она держит руки прямо у потока воздуха, растирая ладони и пытаясь согреться, дыша на пальцы, то Лекс уже покрывается испариной. Он боится показать Софи, что ему жарко – она вечно из-за этого стесняется, словно досаждает всем вокруг своей причудой, поэтому он просто старается не двигаться, чтобы не стало ещё жарче, хотя от кожи салона буквально ощущение, что он сидит на сраных горящих углях в бане.

– Можем по дороге заехать в отель? Я бы переоделась. – Софи смотрит на Лекса, замечая испарину на лбу и уменьшая жар, откидывается на сиденье, засовывая руки под бедра – в конце концов, она не с Нейтом – он привык. Но и извиниться сейчас перед Лексом означает только то, что она всё поняла. Это ущемит его гордость и подстегнёт на очередной раунд соперничества – «а Нейт-то в этом лучше».

– Конечно, это же по дороге.

Лекс не понимает желание Софи останавливаться в отеле, который больше похож на придорожный мотель, только если интерьер получше. Она в состоянии приобрести номер там, где обычно снимает он, но Софи придерживается традиции, продолжая чуть ли не доводить его до белого каления. Софи это могла объяснить только ностальгией, их прошлым и корнями. Ей просто уютнее ближе к людям, к шуму и движению, к настоящей жизни, а не к глянцевой обложке.

Когда они подъезжают к отелю, моросящий дождь заканчивается, освобождая Лекса от необходимости открыть дверь Софи и довести её под своим пиджаком. Она выскакивает из Мазерати раньше, уже дожидаясь под козырьком отеля и махая рукой, чтобы и он выходил – Лекс и не думал, что она позволит ему зайти.

– Так, сеньорита, а доплата за нового постояльца? – спрашивает её администратор, больше похожий на нарколыгу с района.

– Мы на пять минут, нужно взять вещи. – Софи бросает на него взгляд, сверкая глазами и напоминая, что она заплатила ему куда больше указанной цены, чтобы её не доставали вопросами. Кажется, она пересмотрит политику благодарности.

– Ага, все вы так говорите, – бубнит он себе под нос, перекладывая карточки-ключи с одного места на другое. Лекс дёргается в его сторону от одной только мысли, что он может так говорить с Софи, но потом понимает, как хахаль выступает он сам, и такого просто не может быть – они с Софи друзья. И только.

Взгляд Лекса выхватывает впереди тонкую фигуру Софи: обтянутые в джинсы ноги, упругие и округлые ягодицы, которые так некстати попадают в поле зрение, когда она снимает пальто, и полоска кожи над ремнем от задранного свитера – соблазнительно белая и доводящая его сейчас до исступления – он давно не видел Софи такой, обычно она одевалась в несколько слоев, не позволяя взглянуть на себя иначе. Когда она вообще начала носить одежду ради красоты, а не удобства?

Засматриваясь на Софи, Лекс почти врезается в её спину, когда она останавливается у двери, чтобы открыть. Быстро стянув пиджак, он кладёт его на сгиб локтя, закрывая ширинку – чувствует себя подростком, давно он не вёлся на фигуру девушки. Хотя если подумать, когда у него последний раз был секс, это можно списать на недотрах. «Конечно-конечно, успокаивай себя, Лекс!» – ругает себя, заходя за Софи в комнату и замечая стоящий посередине чемодан.

Весь номер кажется вполне себе сносным и даже большим, состоящим из двух частей. Небольшая гостиная, а в приоткрытой межкомнатной двери он замечает большую кровать.

– Садись уже, Лекс. Такое чувство, что занимаешь всё пространство комнаты, – Софи аккуратно тянет его за рукав, толкая на диванчик. Да, Лекса часто сравнивали с Геркулесом из-за широких плеч, накачанных рук и грудной клетки. Какая бы девушка у него ни была, она всегда казалась миниатюрной и крохотной по сравнению с ним, особенно в постели – многим нравилось чувство, что он их защитит и собой тоже. Но Софи среди его знакомых казалась самой маленькой, словно он бы и сломать её мог, окажись в такой ситуации.

Софи, наконец, найдя, что искала, заходит в соседнюю комнату, не закрывая дверь – она слишком им с Нейтом доверяет, буквально свою жизнь. Так было всегда. Лекс же сейчас за себя точно не ручается, особенно, когда через щель он видит Софи без свитера – в кружевном лифчике. При повороте он даже различает вставшие маленькие соски, которые топорщатся через ткань, на них он реагирует каким-то мычанием и оттягиванием брюк вниз – он уже весь горит. До того, как она снимает джинсы. На подтянутых ягодицах такое же в тон бельё, буквально ничего не скрывающее от его взгляда. Лекс уже облизывается: он готов даже разрядить себя сам, просто смотря на Софи как по телевизору. После он почувствовал бы себя гадко, но сейчас, ох сейчас бы он получил истинное наслаждение – вряд ли теперь эта картина вообще выйдет у него из головы – Софи совершенство.

Она залезает в обтягивающее темно-зелёное платье на тонких бретельках, пытаясь сначала сама застегнуть молнию сзади, но у неё не получается.

– Лекс, ты не мог бы помочь? – голос Софи звучит очень устало, как будто даже с грустью, что она не в состоянии сама – вечно они ей помогают.

– А? Да, сейчас, – свой ответ Лексу кажется наигранным, как будто его поймали на месте преступления. Но он поднимается, стараясь держаться непринужденно, приоткрывая дверь. Софи так и стоит спиной с расстёгнутой во всю спину молнией, Лекс даже сейчас видит её трусики, заводясь только сильнее. Она поворачивается, выхватывая из рук пиджак, прежде чем он понимает это.

– Я подержу, а ты пока зачехли меня.

Лекс вспыхивает от её слов, понимая их совсем не так, как должен. Он подходит ближе, стараясь не тыкнуть ей ничем в бедро. Пальцы ловко подцепляют бегунок и, приподнимая оба края ткани, сводят их вместе, прикасаясь к обнаженной спине, от чего Софи слегка ведёт мышцами, выдыхая. Для Лекса это звучит как стон, от которого он смелеет и привлекает её к себе, прижимая достаточно, чтобы понять: это ей ничего не кажется. Софи не отстраняется, позволяя его руке коснуться не только бедра, но и скользнуть ниже до подола платья, коснувшись гладкой кожи.

Затылком Софи с закрытыми глазами упирается ему в грудь. Даже если сейчас и представляет другого – ему откровенно плевать, он подумает об этом позже. Двигаясь вверх, приподнимая мягкую ткань платья, не верит – они это делают, и если хоть один что-то скажет вслух, всё разрушится – дружба придавит их, как и сожаление. Наверное.

Софи на секунду отстраняется от брюк Лекса, пока он задирает её платье выше, буквально до талии, проводя по бедру, задевая кружево трусов. Ему хочется сорвать их и сделать так много, но это же Софи, а с ней нужно быть нежным, особенно сейчас, когда он давно никого не трогал – ему просто сорвёт башку.

Но Софи явно не понимает, упирается ягодицами в брюки сильнее, на её движения Лекс реагирует. Иступлено и желанно. Её пальцы быстро расстёгивают ширинку, он не замечает, как остаётся без брюк и как что-то, мягкое и прохладное, обхватывает его член – от такого он кончит быстро, даже слишком, Софи не надо выдумывать.

Отклоняясь, она упирается руками в кровать с задранным платьем и дрожащими коленями, она абсолютно не знает, что будет дальше и, вероятно, ей отчасти страшно – Лекс не зверь, чтобы брать её так. Вставая почти на колени, он мягко отодвигает трусики в сторону, чувствуя влагу, такую желанную, но утыкаясь лбом в ягодицу, он приказывает себе держаться – не так, только не так. Язык мягко проходит по мягкой коже, вызывая у Софи стон. Она толкается бёдрами назад, призывая его продолжать, где-то в сознании он задаётся вопросом: «Как давно они расстались с Феликсом?». Одной рукой он впивается в её ногу, сильнее, чем хотел бы – совсем не хочет оставлять ей следы. Свободной рукой он отодвигает правую ногу дальше, давая себе больше возможности.

Губами он приникает к клитору, посасывая его. От её вкуса у Лекса совсем сносит крышу – ему хочется больше. Ускоряя движение и снова останавливаясь, давай Софи выдохнуть и опереться на локти, припасть головой к кровати, как в принуждении – Софи покоряется ему, давая карт-бланш, а он боится, потому что любит её, всю её, а не только тело. Проникая пальцем и продолжая выводить буквы по клитору, Лекс не сдерживается и кончает на покрывало, но разрядка не приносит облегчения, пока Софи не останавливается, содрогаясь всем телом, сжимая его два пальца в спазме. Внутри тепло, слишком тепло, чтобы Лекс вынул так быстро пальцы, позволяя ей расслабиться, он отводит стенку немного в сторону, позволяя себе сделать проникновение ещё глубже, Софи на секунду вскрикивает не от боли, от приятной истомы, и он позволяет кончить ей снова, двигаясь в своём темпе, пока наблюдает за её покорностью и сексуальностью. Что Софи ещё умеет?

Кончив, Софи ложится на кровать лицом вниз на пару минут, а когда встаёт, не сразу поворачивается – Лекс боится её реакции и того, что последует после – Нейт его убьёт, размажет по стенке. Не фигурально.

– Нейт нас заждётся, Лекс. – На её губах играет такая же улыбка, как и всегда – она не врёт. Рядом с ним она опускается на колени и слизывает остатки спермы, аккуратно одевая ему боксеры и брюки, потуже затягивая ремень. – Пожалуйста, Лекс, не переживай, мне это было нужно так же, как и тебе.

Она обнимает его, стараясь сцепить пальцы за шеей, но не хватает росту, зато прижимаясь к нему, дарит ему успокоение – она не жалеет, и он не должен. Софи, накидывая пальто, уже стоит у двери и поправляет платье, аккуратно залезая в туфли.

– Не забудь пиджак, – прежде чем выйти, говорит Софи. Лекс ударяет себя по щеке, приводя в порядок, и хватает его с кровати. И как ему теперь вести себя с Нейтом? Он же раскусит их на раз-два, так ему кажется, пока он не видит Софи – она вообще не меняется в лице, только шире улыбается, потому что, наконец, согрелась.

Администратора они проходят спокойно, Лекс борется с собой, чтобы не повернуться – тот наверняка всё понял по нему, в машине он позволяет себе расслабиться, заводя двигатель и переключаясь на управление. Лекс хочет несколько раз начать разговор, но не находит слов до самого бара Джима.

– Ебать, вы прям торопились! – рядом с окном появляется Нейт, пугая его до усрачки.

– Нейт, я заезжала переодеться, – Софи поправляет пальто и, кутаясь в него, открывает дверь. Нейт оказывается рядом, окидывая её взглядом, проводит по волосам, заправляя за уши. Приподнимая её с сиденья, он ставит на землю, слегка задерживаясь с последним. Лекс покрывается потом, сжимая руль и видя, как тот проводит по спине Софи, целуя в лоб.

– Прекрасно выглядишь! – Нейт переводит взгляд на Лекса и меняется в лице. – Тебе, чо, особое приглашение нужно? Погнали уже, братан!

Лекс смотрит, как Нейт тянет Софи за собой и это заставляет его почти заорать, не может спокойно реагировать на то, что он к ней прикасается, на ней его – Лекса – метки. Она, чёрт побери, его и точка. Может, Софи и не нужна его защита, внимание и любовь, та, от которой она вечно убегает в отношениях, но он не станет терпеливо ждать подачки.

С силой захлопнув дверь машины, он думает: Мазерати у него долго явно не продержится из-за Нейта и Софи. В бар он заходит один под взгляд верзилы у входа, и тот наверняка пытается припомнить, откуда его рожа так знакома – зато Лекс помнит. С того времени он и отращивает волосы, скрывая шрам над ухом. Нейт постоянно влипал в историю, собственно, как и в тот раз – первый полез Нейт, Лекс просто не мог смотреть, как избивают его друга. Ну и как следствие всей истории: сломанный нос Нейта, шесть швов у Лекса, Софи тогда потеряла правую туфлю, бегая за помощью между одним любимым стонущим мужчиной и другим, она даже не помнит, в какой момент это случилось.

В баре не просто темно, тут можно выколоть глаза и ничего не поменяется, Лекс привык к другому уровню заведений, поэтому заходя в такие места, ему хочется откреститься от этой необходимости, только Софи и Нейт уже тут. Первые шаги Лекс делает неуверенно, боясь запнуться или наступить на кого-то, но привыкает и двигается уверенно до барной стойки, замечая Софи на высоком стуле. Перед ней уже стоит стакан с выпивкой, через трубочку она тянет наверх алкоголь, а Лекс не сводит с этих губ взгляда – хотел бы он её поцеловать.

– Дружище! Что будем пить? Шоты или ты староват для этого? – Нейт поигрывает бровями, жуя жвачку, на самом деле, он знает ответ – Лекс согласится на всё, не падать же в глазах Софи, и Нейт часто этим пользуется – буквально всегда. Это неправильно, но так он чувствует, что они оба в одинаковом положении, страдая по Софи. – Джим, нам как всегда!

– Нейт, ты не меняешься. – За барной стойкой стоит далеко не молодой человек, скорее как отец для них троих. Лекс до сих пор удивляется тому, как Джим и Нейт так хорошо ладят всё время, даже после разгрома в баре, после сломанных дверей, челюстей и всего прочего – Джим оставался им другом, больше Нейту. Он у них тут своего рода знаменитость: с ним многие здоровались, жали руки, скрипя челюстями или костями за прошлые стычки, но уважая, Лекс никогда не видел такого уважения в компаниях, сидя на двадцатом, тридцатом и даже сороковом этаже – все тебя и везде презирали.