Дядя Вася показывает на микроскоп.
ДЯДЯ ВАСЯ: Интересно, как ты умудряешься расшифровывать все эти иероглифы на этом устройстве?
ИРИНА: И вы сможете, если захотите.
ДЯДЯ ВАСЯ: Нет, Ирина Александровна, это не всякому дано. Тебе, видимо, подфартило, и Боженька наградил таким зрением.
ИРИНА: Возможно.
ДЯДЯ ВАСЯ: А сейчас что будешь делать?
ИРИНА: Выполнять диссекцию образцов внутренних органов на предмет выявления патологий.
ДЯДЯ ВАСЯ: Ладно. Не буду тебе мешать получать удовольствие от изучения внутренностей, пардон, внутреннего мира покойного.
12
Рогожкин вместе с бойцами спецназа ждет команды, спрятавшись за машинами. На автостоянку выезжает «BMW», проезжает вдоль припаркованных машин и останавливается недалеко от выезда. Из машины никто не выгружается. Из «Мерседеса», стоящего в центре автостоянки, выходит Величко с кейсом в руках и, не спеша, направляется к «BMW». Дойдя к машине, он садится внутрь.
13
За его действиями из спецмашины наблюдают Игнатьев и Сухарева.
ИГНАТЬЕВ: Приготовиться!
14
В «BMW» за рулем сидит Беспалова и Величко.
ВЕЛИЧКО: А где Мироненко?
БЕСПАЛОВА: Занят. Принесли?
ВЕЛИЧКО: Как договорились.
Величко открывает кейс и показывает Беспаловой содержимое. В кейсе ровными рядами лежат пачки долларов. Величко передает кейс Беспаловой. Та закрывает его и небрежно бросает на заднее сиденье.
ВЕЛИЧКО: Остальное – после получения подряда.
БЕСПАЛОВА: Это не ко мне.
Величко открывает дверь, но продолжает сидеть в машине.
15
Сухарева поворачивается к Игнатьеву.
СУХАРЕВА: Он передал ей деньги.
ИГНАТЬЕВ: Вижу. (Говорит в переговорное устройство). Начали!
16
Со всех сторон к «BMW» бегут бойцы спецподразделения. Под руководством Рогожкина они вытаскивают Беспалову из машины и бросают на капот. Величко сам выгружается из машины и наблюдает за происходящим. К ним подходит Игнатьев. Тут же появляются понятые. Рогожкин выкладывает рядом с Беспаловой кейс с долларами.
ИГНАТЬЕВ: Здравствуйте, Анна Петровна. Это ваши сокровища?
17
В приёмный покой медбрат на тележке ввозит Евдокимову.
ЕВДОКИМОВА: (Стонет, говорит жалобным тоном). Подожди, сынок, дай отдышаться.
МЕДБРАТ: Вам то что, мамаша? Это я вас сюда затаскивал, а вы ехали.
Евдокимова открывает сумочку-ридикюль. Вынимает бутылочку и делает из неё несколько глотков.
ЕВДОКИМОВА: Помру я скоро.
МЕДБРАТ: От боли в ноге ещё никто не умирал.
ЕВДОКИМОВА: Не спорь со мной, сынок. Это мой организм, я лучше знаю. Всё, отплясалась. Пора и честь знать.
МЕДБРАТ: Согласен, мамаша. С ногами у вас действительно проблема. Танцевать не будете, а вот к господу Богу рано собираетесь. Не пришло ваше время.
ЕВДОКИМОВА: И не успокаивай меня. Молодой ещё. Прости, Господи, что не успела исповедаться. (Крестится). Очистить душу мою от грехов земных.
МЕДБРАТ: Успеете. Ещё двадцать раз к батюшке сходите. У нас замечательных хирург. Васнецова. Она вас мигом с того света вытащит.
ЕВДОКИМОВА: Ой! Плохи мои дела, нутром чувствую.
МЕДБРАТ: Что я вас уговариваю? Вот её увидите, сразу всё поймёте.
ЕВДОКИМОВА: (с надеждой). Ты правду говоришь?
МЕДБРАТ: А как же, мамаша! И пусть меня стукнет 220 вольт, если лгу.
ЕВДОКИМОВА: Где же мой ангел-спаситель, сынок?
МЕДБРАТ: В морге.
Евдокимова хватается за сердце.
ЕВДОКИМОВА: Ой!
МЕДБРАТ: Да не волнуйтесь вы. Она там подрабатывает. Сейчас придет.
Двери лифта открываются. В лифте – Ирина в белых бриджах и белой курточке, поверх которых надет клеенчатый фартук. Фартук весь в крови. На руках – резиновые перчатки. Они тоже в крови. Ирина снимает перчатки и фартук, складывает их и определяет подмышку.
