Повисло гробовое молчание, сквозь которое было отчётливо слышно, как жужжат зелёные мухи, кричат вороны и чавкает остатками кильки собака Дрист.
Сцена вторая
Действующие лица:
Местный долбоёб Славик
Гопники Сиплый, Мага и Поролон
Бомж Григорий
Брат Славика, десантник Витя
На детской площадке, где стояли вкопанные до середины, раскрашенные шины, было несколько пней. Пни эти приобрели очертания неких сказочных персонажей, не то гномов, не то гоблинов. Тот, кто вырезал эти скульптуры из пней, вероятно, мог бы пояснить, кто изображён. Но после получения аванса за работу от Жилкомсервиса, местный Микеланджело с деньгами ушёл в закат. Ну а скульптуры, кое-как выдолбленные из трухлявой древесины, покрашенные побелкой от насекомых, тоскливо торчали у всех на виду.
Рядом, на кривых ржавых качелях, времён вкусного пломбира, раскачивался одной ногой туда-сюда местный долбоёб-переросток Славик.
У Славика не было совсем ни каких талантов, но он от этого и не страдал. Школу свою от отсидел от звонка до звонка, от первого до девятого, уже лет как пять. Выше девятого класса Славика не допустили, ибо как сказала его классная руководительница: «Долбоёб, иди работать».
Но Слава, на самом деле, переживал мало от этого факта, работать он и не думал, а учиться такого не заставишь. Военкомат также отнёсся к данной личности с пренебрежением, поскольку эта личность имела кучу справок, написанных больничным почерком. На том свет и сошёлся.
Итак, Славик сидел, покачиваясь на крылатых качелях, в юном месяце апреле, а со стороны ближнего вагончика разливухи к нему приближались трое гопников.
Гопники были на районе не менее знамениты, чем пресловутый бомж Григорий. Они неоднократно были замечены в подлом поведении, но Фемида всё никак их не настигла.
Звали персонажей Сиплый, Мага и Поролон.
Вся цель жизней этих существ была проста – доить лохов. Иногда везло, иногда не везло. Иногда так не везло, что потом очень долго лечились. Но подход к лохам был уже наработан.
Троица зашла с тыла, когда Славик как раз рассматривал голых баб в телефоне, причём вопрос прозвучал в спину и очень укоризненно:
– Глубоко извиняюсь, но кем вы себя считаете в жизни?
Славик дёрнулся, оглянулся на гопников.
Те чинно подходили, руки в карманы. Сиплый, как самый старший в рабочем коллективе, достал пустую пачку сигарет, грустно заглянул в неё, театрально, и выдал вторую заготовленную фразу:
– Искренне рад буду, если вы предложите нам закурить.
– Ээээ, милостивые господа, не курю, и вам не советую, – проблеял Славик, он явно не ожидал такого поворота событий среди бела дня.
– А вам не стоит беспокоиться о нашем здоровье, – прогундосил снизу, из под кепки, Мага.
– Солидарен, – шепеляво добавил Поролон, – благодарю за понимание, но здоровье наше настолько крепкое, что и вам его такое же желаю.
Славик косо поглядел на кривую дверь подъезда, которая от сквозняка ходила вправо-влево, он ждал оттуда спасения своего в виде брата. А брат его, десантник Витя, пил сейчас в отпуске, не далее, чем в доме напротив. И Славик прекрасно знал, что Витя сейчас должен идти туда из дома, гулять со своими друзьями, на что и рассчитывал.
Но гопники то не знали этого, потому не унимались.
– Вижу я, вы пренебрегаете моим мнением? – сипло спросил Сиплый.
– Нет же, сударь, – Славик поспешно сунул телефон подальше, в штаны, на телефон уже косились вовсю гопники.
– Как нет? – артистично развёл руками Мага, – вы даже не ответили на первый вопрос, а ведь именно он является началом нашего диалога, вы же не можете так просто проигнорировать его?
Славик скользнул взглядом по окнам. Свет на третьем этаже моргнул и погас. Ага, значит Витя сейчас выйдет, как и говорил. Можно становиться смелее.
– Вы дурно воспитаны, – решился Славик на конфликт, – нельзя так подходить к уважаемым людям, причём втроём, исподтишка.
Гопники подались вперёд, Поролон стал заходить сбоку, явно вынашивая планы дать Славику в бубен, на том и закончить. Но Слава начал пятиться к подъезду.
– Куда же вы? – спросил Сиплый, – ведь ничего же нет обидного, в том, чтобы угостить сигаретой уважаемых людей? А если нет сигареты, так можно дать часы поносить, тем более у вас они настолько прилично смотрятся, что всем на зависть. Или вот цепочка на шее…
– А ещё можно дать позвонить, ведь я как раз хотел вас просить об этом-с, – добавил Поролон.
– Вот не скажите, что у вас мелочи нет, – пробормотал Мага, – у такого респектабельного молодого человека обязательно есть. Не трудитесь, я у вас сам найду.
Ситуация развивалась стремительно. Начал накрапывать весенний дождичек, под ногами было скользко, с ближайшего дерева капало за шиворот.
Гопники были со вчера подуставшие, приходилось бродить в поисках лохов до четырёх утра, причём с переменным успехом. Пару раз чуть не нарвались на бобик с ментами, один раз мимо проходили футбольные фанаты с бритыми головами и явными намерениями. Но обошлось.
Утром уже, проспавшись после балтики девятки с ягуаром, троица выплыла на новые поиски лохов. Ведь деньги, как и всё в нашем мире, не вечное.
Сначала Мага чуть не налетел на бомжа Григория, который довольно быстро хромал к соседнему дому. Мага покосился вслед и сказал, поморщившись, своим подельникам:
– Добрейшей души человек.
С Григория взять было объективно нечего. Все это знали, потому пошли дальше.
И тут судьба подбросила, вроде бы, простой и очевидный повод разжиться. Долбоёб Славик. Но про брата десантника джентльмены удачи, на свою беду, забыли.
Тем временем, гопники подпёрли переростка к стенке возле самого входа в подъезд. Сзади была лишь побелка, знатно пачкающая шмотки из сэконда. Славик вылупил глаза набок, откуда с тёмного провала лестницы раздавались тяжкие шаги, будто спускался слон.
Гопники тоже заподозрили неладное, но было поздно. В метре от них материализовался здоровенный, пьяный, в тельняшке и огромных говнодавах, братец этого задрота.
У Сиплого поперёк горла встал очередной вопрос. Раздался лишь хрип.
– Ээээыыыыыииии.
Десантник Витя, держа в руке наполовину пустую, наполовину полную, как кто желает, бутылку пива, медленно подошёл к компании.
Повисло тяжёлое молчание. Поролон, который уже, было, взял Славика за ворот, поспешно убрал руку. Мага уплыл на задний план, за Сиплого. Сам же Сиплый, будучи на острие, решил разбавить совсем уж грустное положение. Он глубоко вдохнул, как Есенин на родной Рязанщине, и сказал громко, непонятно кому:
– Дивные погоды стоят…
Витя, исподлобья, оценил его слова. Кивнул, помолчал полминуты. Потом басом ответил:
– Вы, как я вижу, господа, торопитесь?
