Эти два старых фотографа были асами в игре в домино, они всегда играли в паре, понимали друг друга без слов и как правило одерживали победу за победой. У меня не было постоянного партнера, и я садился с геофизиками, которые приходили поиграть или поболеть. Игра проходила очень эмоционально и всегда интересно. И игроки и болельщики получали заряд бодрости на весь оставшийся рабочий день.
Однажды мы с каким-то геофизиком играли против двух фотографов и я чудом закончил игру тем, что поставил две костяшки одновременно: пусто- пусто и две по шесть. Это был высший класс в игре. Наши противники автоматически получали звание генералов. Когда я таким образом закончил игру, то фотографы были вне себя от досады – никогда они прежде не становились генералами. Но и на старуху бывает проруха…
Мне было двадцать пять лет, а они вот-вот собирались уйти на пенсию, и такое окончание нашей партии в домино вывело их из себя. Они ругались от досады очень долго, и никак не хотели поверить, что теперь они получили генеральский чин. Но им сделать уже ничего нельзя было, кроме как примириться с присвоением звания генералов.
После этой моей победы я стал уважаемым человеком и когда я к ним заходил, то всегда отдавал им честь – двум генералам.
Дятел
Пришла на уральскую землю холодная пора. Начиная с поздней осени пернатым помощникам приходится все труднее добывать в огороде червяков и букашек. И я начинаю подкармливать воробьев, синиц, выражая, таким образом, признательность за то, что все лето они боролись в огороде с вредителями. Когда выяснилось, что исчезли червяки в яблоках, то я объявил воробьям и синицам благодарность и увеличил в три раза количество кормушек – была всего одна, а стало три.
Начиная с утра, весь пернатый народ слетается ко мне в огород на завтрак, обед и ужин. Так как встаю поздно, то птичий корм засыпаю в кормушки вечером. Это в основном мелкая крупа и хлеб. Нечастым гостям снегирям и дроздам я посадил рябину и несколько лесных яблонь с мелкими яблоками. Яблочки они уже съели, а рябину еще нет – берегут ее для января и февраля. Нахальные сороки уже с удовольствием съели оставшиеся яблоки, до которых я не мог дотянуться, когда осенью собирал урожай на молодой яблоне.
Для синиц я вешаю сало, которое они очень любят. Его срезаю вместе со свиной шкурой с грудинки. Мне такие куски свиной шкуры не съесть, а синицы с удовольствием лакомятся. И долбят своими носами по окну на кухне, когда сало на этой шкуре исчезает. Сороки тоже любят сало, и срывали его с яблонь, когда я его туда вешал. Мне это показалось несправедливым, и я стал привязывать сало стальной проволокой к веткам деревьев. Но так как они продолжали, есть сало на проволоке вместо синиц, которым оно было предназначено и которым ничего не оставалось, то пришлось привязывать сало проволокой на газовую трубу. Есть сало сорокам стало неудобно – я наблюдал из окна, как пыталась одна крупная сорока сесть на трубу рядом с куском сала, но у нее никак это не получалось. Она была слишком толстая. Тогда сороки стали есть это сало в полете – порхали над салом, и кусали его прямо в полете.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
