Соню посадили наискосок от Мишкиной «камчатки». Всего через две парты. Можно хоть все уроки пялиться на Зефиркины косички. А девчонка-то целые уроки то на учителя смотрит, то в тетрадке строчит. Строчит и строчит! Шоколадной пастой что-ли намазано, в этой тетрадке?! Одним словом – Зефиркина! Хоть бы разок оглянулась!
– Между прочим, – скажет Мишка Плуту, – мама и папа за одной партой сидели. С шестого класса. Папа всем говорил про маму – ну тогда она ещё мамой не была, а была школьницей… «Лёня – моя принцесса, – всегда шутил папа».
– Ну, и где они сейчас? – насмешливо спросит Плут. Его левый глаз не похож на правый и чуть-чуть косит. Отчего вид у Плута придурковатый.
– Дурак ты, – ответит ему Мишка. – И не лечишься.
Там, где на лыже-табличке бурой краской намалёвано «1 км» и «Трасса неутомимых ветеранов» ныряет вправо тропинка. Она огибает стройную, почти «новогоднюю» ёлочку, затем муравейник и выскакивает на полянку.
Сейчас и так незаметная тропинка скрыта тонким свежим снегом. По нему бежала цепочка следов. Кто это? Мышь? Белка? Маленькая собачка?
Вот и поляна. Переломанное, вероятно, ещё в стадии ростка, оно вымахало толстым, изогнутым два раза, отчего походило на застывшего любопытного динозавра. Динозавра с шершавой шкурой.
Сбоку динозавра притулился наспех сколоченный стол. Поваленный ствол служил скамейкой. Сидеть на нём было неудобно, косо, но чья-то заботливая рука приколотила к бревну дощечку.
Сначала Мишка подумал, что под столом валяется чья-то рабочая куртка.
Он подошёл ближе.
Нет, это не куртка. Под столом лежал человек.
Из-под досок торчала голова с растрёпанными волосами, с другой стороны – потрёпанный ботинок. Свежий снег вокруг густо усеян бумажными стаканчиками, пакетами и пустыми бутылками.
Птицы и белки растащили остатки трапезы. Их следы густо усеяли легкий снежок вокруг.
Мишка рассердился. Это его секретная поляна! Его таинственный остров! Здесь нет места для сна всяким пьяным!
Сердце билось гулко где-то в горле.
– Как бы ни выскочило, – отстраненно подумал Мишка. – Как жить с дыркой?
Он повернулся и пошёл, загребая снег кроссовками. Есть другие беседки. С кормушками для белок. Синицы так же радостно воруют зерна с твоих рук.
Нужно успокоиться… Хорошо бы сейчас оказаться дома, в старом доме в Санкт-Петербурге. Забраться с ногами на диван, приткнуться к маминому тёплому боку…
Постой, отдышись… Как там учил школьный психолог? Глубоко вдыхать и медленно выдыхать? Может, наоборот? Но дыхание не помогало. Тяжёлый воздух повис и колыхался, как тяжёлый занавес на сквозняке.
Мишка остановился: нет, так неправильно! Так не должно быть! Он ушёл, а там – человек.
Мишка со всей мочи рванул назад, на поляну.
Мужчина был там. Под столом.
– Эй, – позвал Мишка. Он уставился на торчащую из-под стола ногу. – Э-э-э… Здравствуйте.
В ответ ни храпа, ни всхлипа.
– Вы спите? – спросил Мишка, чувствуя себя глупо. – Что с вами?
В ответ заругались в кустах воробьи, недовольные Мишкиным вторжением.
Мужчина лежал ничком. Носом, глазами и всем, что на лице, прямо на земле. И, по-видимому, уже давно. На левой отставленной руке пальцы покраснели и скрючились.
– Надо бы проверить пульс, – подумал Мишка, но испугался. Как это – прижать пальцы к красной и разбухшей шее?
Он даже вспотел.
– Знаете что? – придумал Мишка. – Я приведу кого-нибудь!
– Ты видел здесь людей? – влез Плут. – Собачников? Бегунов? Хоть кого-нибудь?
Мишка задумался. Да, сейчас утро и лес пустой. На тропе никаких следов.
До города больше километра. Ну, добежит, Мишка до людей, позовёт на помощь. Взрослые обычно отмахиваются. У них всегда дел под завязку.
– Кто тебе поверит? – насмешливо спросил Плут. – «Спасите-помогите, там человек в лесу!» Ха-ха! Учителя скажут: «Фуфлонов, это было последнее предупреждение! Как ты оказался лесу во время уроков? Заблудился по дороге в школьный туалет?»
– Что же делать? – растерялся Мишка.
Плут ободряюще улыбнулась и приставила ладонь к уху.
– Позвони…
– Но мой телефон у бабушки, – растерялся Мишка. Да и кому звонить? Он не помнит ни одного номера. Только свой.
Плут скривился. «Что, чувачок, не врубаешься?» – говорил его вид.
– Ты думаешь? – догадался Мишка.
– Давай! – Плут оттянул и щёлкнул резинкой клетчатых штанов. – Или опять трусишь?
Иногда Мишке хотелось врезать Плутарху кулаком в нос. Или в насмешливо косящий глаз. Слишком часто придуманный друг оказывался прав.
– Трусишь! – косил глазом Плут. – Трусишки намочил!
– Исчезни, – прошипел Мишка. – Без тебя справлюсь!
Первым делом Мишка приподнял мужчине голову и подсунул под неё свою вязаную шапку.
– Не на мёрзлой земле лежать, – выдохнул Мишка. Ему стало легче. Первое дело сделано! – Она тёплая… и вообще. – Он добавил с невольной гордостью: – Подарок бабушки!
Сейчас подарок, так уж вышло, защищал голову незнакомца от замёршей земли.
Дальше он приподнял ногу мужчины за грязную штанину. Но руки соскользнули с обледеневшей ткани. Тогда Мишка покрепче ухватился обеими руками, широко расставил ноги и потянул со всей силы.
Мужчина не сдвинулся с места. Он казался тонким и лёгким, а на деле вытащить из-под стола – та ещё задачка..
Раскачивание ноги в тяжёлом ботинке тоже не дало результата.
