Первач у Семёна Василича не самогон, а смерть фашистским оккупантам. Вышли в поле. Снег кругом, вьюга. Хотели было домой завернуть оглобли, да возвращаться охотнику без добычи – срамота, – засмеют ведь. Добавили для «сугреву», как глядь: посреди поля кабан-секач – метров сто и, прёт прямо на нас. Шутка ли сказать: «На ловца и зверь бежит». Ты знаешь, какие они свирепые бывают?! Я от волнения, никак не мог найти патроны на кабана.
– Про кабанов я знаю, а вот чтобы свиньи колхозные на людей кидались, слышу впервые. Так кто ж из вас стрельнул то?
– Оба, дуплетом из четырёх стволов картечью. Завалили вепря. Ближе подошли – свинья. Ну не бросать же убиенную посреди белой целины – добыча, какая-никакая – прости Господи!
– Ну, а дальше то что? Как вы её тащили?
– Мы ж то недалеко ушли. Племянник Семён Василича комбикорм на ферме развозил. Он знал, что мы на охоту пошли. Выстрелы услыхал и решил посмотреть как там и что….?
– Выпить он захотел. Знаю я его, как и твоего Василича, по прозвищу «Черномор». Хоть на рыбалку, хоть на охоту, без самогона шагу не ступят.
Глава 2. Высочайший интерес
Диалог с женой в поместье Архипа Захаровича на тему застреленной свиньи набирал обороты.
– Да ладно, будет тебе наговаривать-то на людей. Парировал хозяин. – Хороший парень, работящий. Подъехал. Крупная зверюга! Мы втроём еле справились погрузить её в сани. К Василичу везти нельзя – семья большая, к племяннику тоже – слишком много свидетелей – не желательная огласка. Ну и решили к нам. А дальше ты знаешь.
– Да, знаю, видела, как разделывать стали – опаливать паяльной лампой. А о том ты не подумал, садовая твоя голова, что люди скажут, зная, что живности, кроме кур мы никогда не заводили. И завертелся хоровод: то участковый на уазике, то председатель, а то и всё семейство мужского пола рода «Черноморов» с племянником у нас как на митинг съехалось. Участковый протоколом грозит, председатель штрафом в десятикратном размере…. Но, как и вправду, оказалось, первач Василича примирил всех. Из вас всех он лучшим дипломатом оказался. Прямо Громыко! Хотя и тебя, как дипломата понимаю: «Дипломатия – это искусство компромисса» твоя любимая поговорка. Я давно изучила твои дипломатические ходы, и вижу, куда ты клонишь. Мне только необходимо понять весомость аргументации, ваше сиятельство.
– Ну, те-с, так вот-с, извольте – припертый к стенке Архип Захарыч решил пойти ва-банк. Терять ему было уже нечего. План его был раскрыт более искусным дипломатическим приёмом. Было проиграно сражение, но не битва.
– Так вот-с, повторил он. Вызывает меня к себе первый…
– Дальше продолжать не могу, по причине моего волнения-с. Если вас действительно интересует развитие событий, которые произошли у «Самого», то извольте позолотить ручку.
Расчёт был верным, – женское любопытство неистребимо. Архип Захарович замолчал, попыхивая трубкой, рассеяно всматриваясь в газету. Курсы актерского мастерства он не заканчивал, но хорошо усвоил первую заповедь разведчика: «Выдержка, – это обратная сторона стремительности». Сработало!
– Вы-с сударь вымогатель, приблизившись вплотную, прямо в лицо проговорила супруга. Она понимала, что проигрывает раунд.
– И чего же вы хотите-с – может, на аперитивчик намекаете?
– Позвольте заметить, вы сами предложили. Что-то сушит во рту… Верная примета, – быть дождю.
– Да-с, у вас к выпивке примет много. То нос чешется, то кот когтями скребёт, а теперь вот сухость во рту, – проговорила Анастасия Павловна, ставя на столик перед мужем, графинчик с «анисовой» и стопку.
– Так вот-с, повторил хозяин. Вызывает меня к себе Иван Егорович и спрашивает…. Проговорив это, Архип Захарович наполнил стопку и аппетитно не спеша выпил содержимое. Лицо его слегка разгладилось. Закусив грибочком, он продолжил:
«Говорят, ты знаешь средство от подагры? Хотя, конечно, не ты, а друг твой – знахарь, владеет секретным рецептом снадобья „черноморушка“. Мои друзья уверяют, что бабули от него в девяносто пляшут как молодые в двадцать пять».
– Да ну что вы? – это явное преувеличение – ответил я ему, а сам подумал, что вы дражайшая, ни разу его не пригубили. Я был удивлён слышать такое от Губанова, а ещё больше о целительной силе самогона Черномора. Но факты вещь упрямая. В памяти всплыли воспоминания. Последний раз мы выпивали с Василичем на рыбалке осенью. «Назюзюкались» в лоскуты так, что оба попадали в пруд. Погода была нелётная, – по замерзали как «цуцики», пока мокрые дошли до дому. Вы ещё, почтенная моя супруга, обещались в горечах, конечно, не лечить меня – пьяную свинью, чтобы не повадно было. Но я, ни разу не кашлянул с тех пор. Вы же сами лечили меня каждые полгода от ОРЗ, – знаете, а тут здоров как бык.
– И что, вы только о самогоне говорили с первым секретарём обкома, он что, тоже хроник?
– Чур, чур меня нечистая! Да как вы могли об этом подумать, что – Сам! Подвержен такому пристрастию яко мы смертные…?!
– Извините-с, но вы сами завели меня в такие глухие дебри-с. Тогда о чём говорили – то, теряя терпение, перешла на просторечие жена. В чём фишка – то? Не о пьянице же, -Черноморе вы говорили на приёме первого секретаря?
– И о нём тоже, – наполняя вторую стопку, проговорил хозяин. Но, главное, первый предложил мне повышение, – да какое! Возглавить комитет природо – охраны в должности первого его заместителя. Звучит, а? Заместитель первого секретаря обкома партии Воронежской области. Архип Захарыч не стал церемониться со второй стопкой и выпил её залпом. Закусил и стал снова набивать потухшую уже трубку.
«Так, – подумала Анастасия Павловна, – пустили козла в огород».
– Ну и вы, конечно, дали согласие? Спросила жена.
– А как же-с?! – удивился рассказчик – от таких предложений, скажу я вам – не отказываются. Они делаются один раз в жизни. Он сам сказал, что природу я люблю и, как охотник люблю животных – мне и карты в руки. А главное борьба с браконьерством. Угодья по всей губернии – аж…, дух захватывает. Если как по поместью судить, то почитай душ не меньше тысячи, а то и двух. Егеря, инспекторы «Рыбнадзора», теперь это как управляющие поместьем будут. Ну и милиция само – собой. И заживём мы теперь с вами как у Христа за пазухой.
– Да, уж…. Будете теперь по всей губернии разъезжать и про меня, и про это поместье наше забудете. Будем видеться теперь раз в месяц по заказу.
– Не переживайте вы так, незабвенная моя Анастасия Павловна. Чтобы я забыл вас и наш уютный уголок, и усадьбу… Но я вам не всё ещё поведал об аудиенции в обкоме. После моего назначения первый вдруг спросил меня:
– А не врут ли люди о чудотворных свойствах «Черноморушки»? – Вы же лучше знаете своего соседа.
– Товарищ первый смею вас уверить, целительные свойства этого снадобья подагрой не ограничиваются.
– Вот как? – удивился первый. А что за человек этот целитель, кем работает? Хотя, я лично хочу с ним познакомиться. А то Нобелевскую премию ему присудят, а мы ничего не будем об этом знать. Что скажут наверху – проворонили? – С иронией проговорил первый? Так кем он работает?
– Скотником.
– Кем, кем? – удивился первый секретарь. Ну ладно. Это особого значения не имеет. У нас каждый труд в почёте. Ты можешь устроить встречу с ним инкогнито? Ты же понимаешь, как могут истолковать дружбу первого секретаря обкома и простого скотника?!
Архип Захарович замолчал, прицеливаясь к очередной стопке.
– Во, дела…. Так нам что, первого секретаря обкома партии принимать придется? – всплеснула руками Анастасия Павловна.
Вот теперь Архип Захарович пришел в прекрасное расположение духа. Поднявшись из-за стола, он спустился во двор, и медленно обходя усадьбу, удовлетворенно хмыкнул и стал бормотать под нос песенку из оперетты «Мистер Икс» Кальмана: «Да я шут, я циркач и что же…». Все было на месте и радовало взор хозяина. Выйдя через калитку в сад, он стал осматривать открывшуюся перед ним панораму: за садом и огородом живописную речку по правому берегу густо поросшую камышом, желтыми кувшинками и белыми лилиями на воде перед ним. Камыш рос не сплошной стеной, чуть правее он уступил место довольно широкому из желтого песка пляжу, а за ним огромному лугу, – ближе к реке покрытому клевером и подорожником, а далее он был уже покосным с высокой травой, на котором трудились колхозники: косари косили траву. Свежая трава лежала рядками, а уже сухая, превратившаяся в сено, убиралась женщинами и укладывалась в копны. Эта картина напоминала идиллию патриархальной Руси и очень была по душе хозяину и помещику, коим и представлял себя Архип Захарович. А почему нет? Никто не вправе ограничивать мечту и полет фантазии даже чиновнику средней руки, которая воодушевляла и вселяла умиротворение и спокойствие.
Глава 3. Тайный визит
После обхода усадьбы, получив эстетическое наслаждение и хозяйское удовлетворение «барин» неспешно вернулся во двор, оглядывая поместные постройки: дом, гараж, баню, летнюю кухню и стал было подниматься на веранду.
– Так-с посмотрим, какой у нас сегодня день…. О, пятница. Впереди выходные. Может, с Василичем рыбалку замутим, – произнёс он вслух как бы между прочим, но так, чтобы было слышно жене. Ответа не последовало.
Хозяин не успел усесться в свое любимое плетеное кресло, как в калитку не вбежал, а влетел почтальон. Телеграмма молния: «Встречай на повороте сег тчк. в 18.00 тчк. Первый». Ничего лишнего. Так работают только профессионалы. Секретность была соблюдена.
Внезапная новость о приезде первого секретаря обкома слегка «ошарашила» обладателя поместья. Внутренне он вроде бы был готов к приезду высокого гостя, тем не менее, сомневался, что сам «генерал-губернатор», как он называл первого секретаря в импровизированных постановках с Анастасией Павловной, соизволит снизойти и оказать честь местному представителю дворянства и крестьянскому люду. «Так, так, так смекал Архип Захарыч – надо срочно выходить из образа. Дворовый спектакль с поместьем здесь никак не к месту – скаламбурил он. Не дай Бог проговориться. Тогда не только позора не оберешься, а так и будут потом смеяться и уж „звание“ помещик как закрепится, то на всю жизнь. Черномору хоть бы что, он то – ведь скотник и к этому второму имени давно привык, а мне никак нельзя рассекречиваться. Для души, в своем имении – да, а на людях нет, – как – бы не оплошать…».
– Ну вот, мать, – едет к нам дорогой Иван Егорович Губанов, – первый секретарь Воронежского обкома партии. Миссия секретная, смотри не проговорись соседкам.
Не успел уйти почтальон, как во двор въехали «вороные».
– Ах, как стати, – воскликнул хозяин. Так, заносите всё в дом, а мы, – он кивнул Степану, – едем.
Чёрная волга весело побежала по деревне. Черномор был уже у калитки.
– Что случилось Захарыч? – озабоченно спросил он, – на тебе лица нет.
– Да нет, нет, – всё в порядке. Гость приезжает в шесть вечера, да никто – ни будь, а сам генерал губернатор. Успеешь приготовиться?
– Подготовиться к чему? – Удивленно спросил Семен Василич. – Он что, с проверкой едет?
