– Не знаю.
– Значит, так. На проповедь ты уже не успеешь. Через пол часа твоя группа будет возле столовой, тебе нужно быть вместе с ними. Ты всё понял?
– Да.
– И помни, Бог всё видит.
Они ушли, а Тихон, как и обычно в редкие минуты свободного времени, стал вспоминать свою жизнь в приюте. Всё, чего он хотел сейчас, это не стать таким, как они. Как те люди, с которыми он вырос. Они были невероятно глупы и беспощадны. Лишь злость и ложь сопровождала их по жизни. Тихон ходил по коридорам, рассматривая иконы. Все эти образы были ему знакомы, казалось, он их где-то видел.
Тихона в детстве пугал один и тот же сон. Будто ночью он потерялся в огромном городе Псайко, и ему некуда идти. Его пугало, что он не может найти своё место.
Изучив этаж, Тихон пошёл к столовой, в которой уже стала собираться его группа. Все парни на вид были замкнутыми и необщительными. Тихон занял своё место в очереди. Их пускали по четыре, и они садились за ближайший накрытый стол. Ели все молча из-за страха наказания. Атмосфера была, мягко говоря, мрачная, но Тихон успокаивал себя, что всё это лишь временно. Всё это было лишь тяжелой лестницей к светлому будущему, которого было не избежать. Именно такие планы были в голове у Тихона.
Он доел теплый картофельный суп, отнёс тарелку и стал ждать свою группу.
После обеда группу отвели в храм, где священники читали проповеди:
Господи! Как размножились враги наши!
Многие восстают против веры нашей;
Многие говорят душе моей:
«Нет спасения в Боге».
Но Ты, Господи, щит пред верой нашей,
Ты слава наша, и Ты возносишь голову мою.
Гласом моим взываю к Господу,
И Он слышит меня со святого неба своего.
Каждое утро мы встаём, ибо Господь наш защищает нас,
И встаю, ибо Господь защищает меня.
Не убоимся всех народов,
Которые со всех сторон ополчились на нас.
Восстань, Господи!
Спаси нас, Боже!
Ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов наших;
Сокрушаешь зубы нечестивых.
От Господа спасение.
Над народом Твоим благословение Твоё.
Тихон сидел, зевая, но священники пытались заполучить внимание по максимуму и рвали голоса, которые эхом шли по храму:
Господи! Силою Твоею растёт вера наша,
И о спасении Твоем безмерно радуемся.
Ты дал нам, чего желало сердце наше,
И прошения уст наших не отринул.
Ибо Ты встретил веру нашу благословениями благости,
Возложил на голову вождя веры истинной венец из чистого золота.
Он просил у Тебя жизни;
Ты дал ему долгоденствие на век и век.
Велика слава его в спасении Твоем;
Ты возложил на него честь и величие.
Ты положил на него благословения на веки,
Возвеселил его радостью лица Твоего.
Ибо тот, кто ведёт нас к истине, уповает на Господа,
И во благости Всевышнего не поколеблется.
Тихон пытался найти в толпе Якова, но так и не смог. Возле него сидели двое парней, которые о чем-то шептались, но их диалог быстро пресекли, ударив одного из них длинной розгой по пальцам. Казалось, что в этих местах воспитывают бездушных машин, которые не способны на сочувствие. Проповедь сменил ужин, а затем их стали разводить по комнатам для сна.
Это были длинные холодные помещения, рассчитанные примерно от пятидесяти до ста человек. В них стояли двухъярусные железные кровати, которые ужасно скрипели, и старые деревянные тумбочки. Каждому из живущих здесь полагалась одна тумбочка для личных вещей, но иногда приходилось делить её на двоих.
Тихон зашел в длинную комнату, где кипела жизнь, и ему стало ужасно грустно. Он чувствовал себя чужим. Он пошёл, чтобы прилечь на свою койку, как вдруг к нему подбежал Яков:
– Тихон, ну как ты?
– Мы в одной комнате живем?
– Да, я тебя видел много раз раньше.
– Я, наверное, не такой внимательный.
– Знаешь, что?