НЕЛЮДИМ: Положи на место!
ДЕД ВАСИЛИЙ: Кто ты такой, чтоб мне приказывать? А я – друг и соратник Зуева.
НЕЛЮДИМ: Положи на место!
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ему, пока он болеет, водка не нужна.
Нелюдим подходит к деду Василию, забирает бутылки и ставит их в сервант. Дед, молча, следит за действием Нелюдима.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Я милицию вызову.
НЕЛЮДИМ: Вызывай.
Нелюдим берет деда за шиворот и вытаскивает из дома.
24
Оказавшись на крыльце, дед Василий крестится и быстро покидает двор соседа.
25
Участковый Горбатов и следователь Афанасьев заходят в приемный покой больницы. Афанасьев за руку останавливает дежурного врача Еникеева, пробегающего мимо них.
АФАНАСЬЕВ: Нам нужно побеседовать с Зуевым, которого доставили к вам несколько часов назад.
ЕНИКЕЕВ: А вы кто?
Дежурный врач, нетерпеливо, топчется на месте. Афанасьев показывает ему удостоверение.
АФАНАСЬЕВ: Лейтенант Афанасьев.
ЕНИКЕЕВ: Что вы хотите?
АФАНАСЬЕВ: Я же сказал! Побеседовать…
ЕНИКЕЕВ: Не получится.
АФАНАСЬЕВ: Почему?
ЕНИКЕЕВ: Он без сознания.
АФАНАСЬЕВ: Когда его можно допросить?
Врач Еникеев пожимает плечами.
ЕНИКЕЕВ: Не знаю.
АФАНАСЬЕВ: А кто знает?
Врач показывает вверх.
ЕНИКЕЕВ: Господь Бог.
ГОРБАТОВ: Ну, хоть приблизительно? Это вы нам можете сказать?
ЕНИКЕЕВ: Не раньше завтрашнего дня. Рана очень серьезная.
26
Нелюдим осматривает дом Зуева. В центральной комнате, которая служит залом, кухней и столовой, он останавливается у кухонного стола и открывает ящик. Достает нож и с силой вбивает его в разделочную доску. Остриё ножа блестит от света лампочки, висящей под потолком. Нелюдим открывает холодильник и достает из него бутылку с молоком. Открывает бутылку и жадно пьет.
Далее проходит в комнату, в которой стоит кровать. Кровать аккуратно застелена цветным покрывалом. На кровати сложены друг на друга три подушки разной величины. Внизу лежит небольшой домотканый коврик. На стене – большой ковер. У кровати – тумбочка. На тумбочке лежат очки и книга с детективами. Комната с одним окном, которое завешано тяжелыми шторами.
Вторая комната, в которую попадает Нелюдим, приспособлена под кабинет. В нем – два окна. К одному из них придвинут письменный стол, на котором стоит ноутбук. У второго окна – большое высокое кресло. На подоконнике сложены в стопку книги. Это книги по юриспруденции. Одна стена занята шкафами с книгами, а вторая – фотографиями.
В центре висит фотография молодой женщины с ребенком. Нелюдим останавливается перед этой фотографией и долго-долго рассматривает снимок. Желваки играют на его изуродованном лице.
27
Ганошин проводит ночь в подвале заброшенного дома. Он вертится на бетонном полу, стараясь заснуть, подстелив под голову скомканный пиджак.
28
Баба Вера со свечной в руках идет по комнате. От свечки на стенах образуются уродливые тени. Баб Вера наталкивается на стул, плюется и тяжело вздыхает:
БАБА ВЕРА: Прости, Господи, за слова мои грешные. Но что они сдохли… эти ироды проклятые, что станцию взорвали. Чтобы у них руки покрутило, а ноги – скривило.
Она ложится на кровать, свечку на подставке ставит на табурет, стоящий рядом с кроватью. Креститься и дует на огонь. В комнате наступает тьма.
29
Якушев ест за столом, а Носов готовиться спать. Он снимает кроссовки и разминает пальцы на ногах.
НОСОВ: Кайф!
ЯКУШЕВ: Что ты делаешь? Я же ем.
Носов поворачивается к нему.
НОСОВ: Не понял?
ЯКУШЕВ: Иди помой ноги, кретин.
НОСОВ: Нежный?
Носов нюхает ногу, понимает, что Якушев прав, недовольно поднимается и идет в душ.
ЯКУШЕВ: Можешь заодно и носки постирать.
