Анастасия Акулова
Я – стихия
Пролог
Тихая ночь опустилась над лесом. Все жители небольшой близлежащей деревни давно спали, и лишь в одной добротной избе на опушке леса ещё горели свечи.
В печке потрескивали поленья, тепло наполняло комнату, в которой наконец-то наступил покой, правда, ненадолго. Крошечный человечек, только что увидевший свет, спешил заявить об этом всему миру, сотрясая избу громкими криками.
Полненькая пожилая женщина в цветастом платке, скрывающем седые волосы, помыла в стоящем рядом тазике окровавленные руки и осторожно взяла на руки ребёнка.
– Кто, Мила? – Тихо спросила уставшая роженица, едва сумев приоткрыть отяжелевшие веки.
Женщина добродушно улыбнулась, опуская плачущего младенца в тазик с тёплой водой.
– Поздравляю, – между делом отозвалась она, – У тебя родилась чудесная, здоровенькая малышка.
– Доченька, – измученно улыбнулась роженица, вновь откидываясь на подушку.
Несмотря на то, что ей, Кэтрин, местной знахарке, было трудно даже пошевелить рукой, каждую клеточку тела, каждую фибру души переполняло счастье. Женщина в свои тридцать два уже не чаяла даже забеременеть, не то, что родить абсолютно здоровую малышку.
– Муж будет счастлив, – вновь улыбнулась она своим мыслям, но поморщилась от боли при попытке пошевелиться.
Повитуха поджала тонкие сухие губы, растеряно взглянув в затянутое ночной мглой окно. Ей уже не верилось, что когда-нибудь это закончится. У самой трое сыновей ушло на войну. Очередную… Они, эти войны, растягиваются на столетия, давая простому люду, которому они вовсе не нужны, лишь передышку в два-три года. Откуда только деньги берутся на всё это? Впрочем, судя по взимаемым с них налогов, оно понятно. А всё эти чёртовы маги, зависимые от своих обожаемых артефактов!
Почти беззвучно пробормотав парочку проклятий в адрес вышеупомянутых особ, повитуха взяла полотенце, и, начав вытирать чуть притихшую новорожденную, буквально застыла на месте.
– Не может быть… – Неверяще прошептала она, надеясь, что ей всё это кажется.
Роженица, пересилив себя, с трудом приподнялась, встревоженно глядя на шокированную женщину.
– Что случилось? – Голос дрогнул от волнения.
Повитуха мгновение могла лишь растерянно и изумлённо смотреть на новоиспечённую мать, беззвучно открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
– Язык не повернётся сказать, – наконец, заторможено пролепетала она, поднося малышку к матери, – Лучше сама взгляни.
Та взглянула… и обомлела: предплечье малышки, словно цветные браслеты, обвивали четыре дракона, кажущиеся живыми.
Каждый с детства знает, что драконы – символ магии и могущества. Раньше, несколько веков назад, маги и ведьмы рождались со знаком звезды, а маги-стихийники – с изображением дракона, чей цвет символизирует стихию: синий – вода, изумрудный – земля, красный – огонь и прозрачно-голубой – воздух. Вот только проблема в том, что все маги и ведьмы исчезли с лица земли более пятисот лет назад и волшебство осталось только в предметах – артефактах.
Человека, умеющего пользоваться артефактом, считали магом, хотя у него самого изначально никаких магических сил не было. За эти самые артефакты с тех пор и ведутся нескончаемые войны, потому что магия – это сила…
– Это… это же… – сбивчиво, невнятно прохрипела Кэтрин, – Это… невозможно!
Девочка вновь перестала плакать и счастливо улыбнулась на руках у матери, перебирая ножками. Карие глазки, в которых, казалось, танцевали отблески огня, тут же стали ярко-ярко синими…
– Оказывается, возможно, – покачала головой старушка, сочувственно глядя на новорожденную, – Нелегко вам придётся, ой, нелегко… Ты не волнуйся, я никому ничего не скажу, а сама прячь девочку от шумной толпы, мало ли какие люди бывают на свете… тогда, небось, убережёшь её от этих иродов-артефактников…
Кажется, грядут перемены. Не дай Бог, чтобы она попала в руки к магам. Они и так беснуются из-за артефактов, не скупясь на смертоубийство, а коль про неё прознают – несдобровать.
– Не накликай беду! – Кэтрин взволнованно перекрестилась, – Скрою её здесь, подальше от внимательных глаз. Только, умоляю, сдержи слово, не говори никому.
– Вот те крест, не скажу, – пообещала повитуха, – Храни вас Бог. Пожалуй, мне пора.
– Доброй ночи, – машинально отозвалась Кэтрин, судорожно прижимая к себе малышку, которая, пригревшись у неё на груди, очень быстро уснула. Женщина чувствовала, как ровно бьётся совсем рядом её маленькое сердечко, и поняла, что нет в мире большего счастья, чем счастье знать, что её кроха жива, здорова, что она рядом. Ради этого не жалко ничего на свете. Лишь бы так было всегда…
Глава 1
На удивление жаркий вечер здесь, у самого леса, был особенно прекрасен. Палящее, как и днём, солнце золотило бескрайние луга и маленькие полянки, проскальзывая сквозь пышную крону вековых деревьев. Лес этот был смешанным, потому рядом с елями стояли берёзы и клёны. Всё вокруг пропахло первой земляникой, так и подбивая сорвать одну из этих вкусных ягод, растущих здесь всюду. По ясному небосводу разбегались белые барашки облаков, внизу у холма бойко журчал ручей.
У самого края воды, подобрав подолы платья и окуная босые ступни в прохладную воду, сидела девушка, задумчиво разминающая руки, то и дело с улыбкой бросающая в ручей прибрежные камешки. Полненькая, весёлая и румяная, с большим бюстом и миловидным личиком, она то и дело теребила высыхающие пряди медово-рыжих волос. Девушка краем глаза наблюдала, как поят своих уставших лошадей кузнец Кузьма и его сосед, крестьянин Фома. Здесь каждый житель знал друг друга в лицо.
– Кэролин, ты чегось там сидишь? – Заприметил её Кузьма, вдоволь напившись воды.
– Просто присела немного отдохнуть, – кротко улыбнулась девушка, поправляя сарафан.
– Эдак и не вырастет ничего, – уже обращаясь к крестьянину, вздохнул купец, – Пашем, садим, а оно всё под солнцем погибает.
– Видать, такова доля наша, – смиренно отозвался тот, – Случись чего, то питаться будем чем придётся. Не впервой.
– Твоя правда, – понуро кивнул тот, снова подхватив коня под уздцы, – Но всё-равно тревожно как-то. И хоть бы мелкий дождик прошёлся, а то земля как дерево.
– Что Бог послал, – пожал плечами крестьянин, – авось, всё наладится.
– Будем надеяться, – уже удаляясь, мечтал кузнец.
Девушка, которую некстати забыли, задумчиво посмотрела им вслед. А ведь и впрямь дождя долго не было…
* * *C восходом солнца уходят росы,В зеркальных бликах речная гладь.А в речке ивы полощут косы,Кругом приволье и благодать.Реснички вскинув, стоят ромашкиИ словно просятся на венок.И веет запахом сладкой кашкиЕдва проснувшийся ветерок.А солнце птицей летит к зениту,Объятьем знойным приходит день.И пышет воздух огнём разлитым,И не спасает лесная сень.Не слышно пташек в жаре несносной,В лесу молчанье и тишина.Янтарным соком исходят сосны,Смолой насытившись допьяна.От зноя стали глаза раскосы,Нырнуть бы в речку и не всплывать,Туда, где ивы полощут косы,Где днём прохлада и благодать.Денисова Л.КэролинПотянулась к одной из самой близких мне стихий. Вода. Спокойная и прекрасная, она способна как созидать, так и разрушать. Без воды не было бы нас, не было бы земли. И, возможно, это самая мощная стихия из всех четырёх. Пусть не столь стремительная и завораживающая, как пламя, но всё же…
Податливая стихия откликнулась, наполняя теплом всё тело, и, повинуясь мне, скопилась в тёмные тучи. Затем, потянувшись к воздуху, собрала их, и… стал тихонько накрапывать долгожданный дождик, орошая жаждущие влаги поля и леса.
Когда тебя наполняет стихия – это непередаваемое чувство. Будто ты сливаешься с чем-то мощным, неуловимым и свободным, становясь частичкой силы жизни, силы самой природы. Будто по венам вместо крови течёт та стихия, что ты призываешь… и это как минимум необыкновенно.
– Ого… – с той стороны берега, где-то далеко, послышался радостный голос Кузьмы, – Чудно…
Если мама узнает, ох и достанется мне на орехи! Потому что мне нельзя быть замеченной за использованием магии. Нельзя, иначе будет худо. Но ведь я делаю только то, что нужно не только мне?
…Как красиво и свежо у нас во время дождя!.. По ручью бежит красивая рябь, все запахи леса обостряются, свежо… И вспоминается беззаботное детство, когда бегала под таким вот дождём босой, напевая детские песенки. Вспоминаются тёплые дождливые вечера, в тот единственный год, что папа был с нами. Потом его и многих других снова забрали на войну… больше он не вернулся.
После этого мама жила только ради меня. Обучила своему мастерству – лечить хвори да раны всякие, в травках разбираться. Дело полезное. Но магию стихий строго-настрого запрещала использовать. Я в детстве очень расстраивалась из-за этого, так как тогда стихии мне казались живыми и дружелюбными. Почти что заточённая в маленькой избе у леса, я сделала их подругами своего детства, да и сейчас мне нет никого ближе них, кроме мамы.
Если честно, я перестала бояться того возможного будущего, которое предрекала мама, в случае, если обо мне узнают. Человек не может бояться вечно, иначе страх испепелил бы его изнутри. Чему быть, тому не миновать – так, вроде бы, часто говорят умудрённые жизнью люди. И я перестала понимать извечное мамино беспокойство на этот счёт, она боялась меня даже на рынок порой отпустить.
«Достаточно просто взглянуть тебе в глаза, и даже полный дурак поймёт, что ты переполнена стихийной магией» – укоризненно качая головой, часто повторяла мама, взволнованно поглядывая на меня.
Да, эта особенность во многом меня выдаёт. Цвет глаз меняется по настроению: когда злюсь – они карие, в них пляшет огонь, когда счастлива – они ярко синие, как вода, когда тоскливо – серо-голубые, цвет воздуха, а когда спокойна – изумрудные, это цвет земли. Так же меняются, когда применяю ту или иную стихию. Поэтому мама права, но… я устала бояться. К тому же, природную беспечность подстёгивал тот факт, что пока о моих силах никто не узнал, и потому оставалась крепкая надежда, что никто никогда и не узнает. Возможно, ради этого мне придётся всю жизнь быть одной, но я стараюсь не думать об этом и надеяться, что всё в жизни сложится, как у обычных людей – будет своё хозяйство, просторная избушка, любимый муж и ребятишки. Кто-то скажет, что это слишком скучные мечты, что от жизни надо требовать большего, но я в их число не вхожу. Каждый волен по-своему понимать слово «счастье» и стремиться к нему по-своему. Где-то за хиленькими стенами деревни, за этим лесом, начиналась другая жизнь – балы, королевский двор, увеселения, но я от такой жизни была далека и мало имела о ней представление. Обычно людей манит неизвестность, но конкретно в данном случае я за собой такого не замечала. Потому, читая сказки и романы – благо, мама обучила меня грамоте – я с трудом могла представить себя на месте героинь. Всё переносилось на привычный деревенский быт, в котором, кто бы что ни говорил, есть своеобразная прелесть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги