Больше, чем любовь

Плейлист

The Score – «Never Going Back»

Why Don't We – «Unbelievable»

Асия – «Лекарство от одиночества»

Parachute – «Waking up»

The weeknd – «In your eyes»

Три дня дождя, polnalyubvi – «Температура»

ANNA ASTI – «Летаю»

Akmal' – «Приснись"

OneRepublic – «Better Days»

Zvonkiy – Простые слова

Саша Санта prod. by Zeus – Счастливыми

Пролог

Перед моим лицом то и дело мелькали задние фары старой Нивы. На часах было почти половина одиннадцатого, и если бы я случайно не заметил в открытом окне старой развалюхи силуэт Ангелины, то не ехал бы сейчас за ней впритык. Хотя она явно не знала, что я позади, просто неумело вела эту тачку, то и дело странно виляя из стороны в сторону, дергаясь, неловко переключая скорости. Откуда она взяла эту тачку?

Когда я увидел Абрамову, почему-то почувствовал, как в груди сжимается сердце. А потом оно на мгновение замерло и тут же встрепенулось от волнения – не я один преследовал Лину, на горизонте маячил этот урод Чед. Он мог бы запросто догнать нас, но каким-то чудом большая фура вывернула прямо перед его носом, и Чеду пришлось дать по тормозам. Он отстал.

Лина свернула в сторону старого сквера; я не отставал, но чуть притормозил, стараясь не спугнуть ее. Что-то явно происходило, и это что-то было не очень хорошим.

Впереди показался полуразваленный ржавый забор, красная вывеска на нем гласила, что проезд дальше закрыт, но Ангелина, вместо того, чтобы остановиться, разогналась и снесла ограждение. Вот тебе и хрупкая особа. Я тихо усмехнулся.

Это девочка окончательно сошла с ума? Порча городского имущества, угон авто, ведь оно сто процентов не принадлежало ей. Дело приобретало неприятный запашок, мне нужно было как можно скорее догнать Лину, пусть мы и стали врагами под яркой плашкой «Номер один».

Пропустив между колесами валявшиеся на земле части ржавого забора, я въехал на закрытую территорию сквера. Вокруг не горело ни одного фонаря, повсюду валялся строительный мусор, откуда-то из глубины доносился лай собаки. Чуть дальше виднелась деревянная будка охранника, явно заброшенная. Администрация давно обещала привести это место в порядок, однако, кажется, не особо спешила выполнять обещанное.

Ангелина резко остановила Ниву у полуразбитого фонтана и выскочила на улицу. Она была слишком невнимательной – не сразу заметила мою машину, а когда все же обратила внимание, то замерла, словно фарфоровая кукла.

Ветер коснулся ее растрепанной прически, выбив очередную каштановую прядь из хвоста. В лунном свете глаза девушки казались драгоценными камнями, которые переливались яркими бликами. А еще в них читался страх вперемешку с беспокойством. Она заметно нервничала.

Я тоже вышел из машины и быстрыми шагами направился к Лине, оглядываясь на ходу. Июньский ветер проникал под мою одежду холодными пальцами, и, казалось, норовил дотянуться до шеи. Меня немного потряхивало. Но от ветра ли или от тяжелого предчувствия? Откровенно говоря, я нутром чуял, что опасность близко, ведь неспроста Чед так гнал за Ангелиной.

– Чья это тачка? – спросил я, когда подошел к девчонке. Ее безразмерная майка болталась на худых плечах.

– Тебя это не касается, проваливай! – прорычала Лина. Я заметил, как ее взгляд скользнул мне за спину, словно она тоже ждала, что фары Чеда сейчас осветят темный сквер. Значит, чутье меня не подводило. Ангелина во что-то вляпалась, и была сейчас в таком же отстойном положении, как и я.

– Что происходит?

– Ты не слышал? Я же сказала…

– Это машина Чеда? – я стиснул зубы, надеясь, что ошибаюсь. Иначе… это будет полный провал. У этого парня нет никаких моральных принципов, он как голодный волк: готов сожрать жертву с костями, даже если это жертва – его родня.

– Уходи, – прикрикнула она, а затем даже топнула ножкой.

– Ты угнала его тачку? Ты… ты хоть знаешь, что это за человек?

– Знаю, но тебя это… – попыталась повторить Ангелина свою заезженную пластинку.

– Зачем? Господи! – я смерил ее разгоряченным взглядом, пытаясь подавить волну злости, что росла во мне с каждой минутой. Вокруг нас стояла тишина, и сейчас она казалась зловещей; только шелест листвы и наше дыхание разбавляло атмосферу этого вечера. Я поднял голову, вглядываясь в темное ночное небо. Там не было ни звезд, ни туманных облаков. Слишком черное, оно словно окончательно потеряло надежду на свет, как и моя жизнь.

– Уходи, – прорычала Лина. – Прошу, уходи! – во второй раз она сказала эту фразу уже иначе, с мольбой в голосе.

Но уйти я не успел, хотя и не планировал: в старый сквер въехал серый пикап Чеда. Буквально пара секунд, и заглох двигатель, дверь открылась, оттуда вышел высокий тип с мощной бицухой. Короткий рукав его футболки открывал вид на татуировку, тянущуюся огненной струей до самых костяшек пальцев.

– Ну, привет, – поздоровался Олег Чедский. Он плюнул на землю жвачку и стал приближаться. Парень явно был раздражен. Тогда я перегородил ему путь, закрыв Лину собой.

– Ну, привет, – поздоровался я. протянул руку в качестве приветственного жеста. Даже улыбнулся, правда, вышло фальшиво, да только в темноте вряд ли было видно, насколько я искренен.

– С дороги, щенок.

– Как грубо, – хмыкнул я.

Чед скривился. Я знал, что он ненавидит богатеньких, считает нас обществом потребителей, которым добрый дядя засунул золотую ложку в рот.

– Я бы на твоем месте не был таким самоуверенным, твой папочка итак у меня на крючке, – заявил Олег. И в целом он был прав, крючок оказался похлеще любой удавки.

– Вечер перестает быть томным, – я пожал плечами и взглянул на испуганную Лину. В голове мелькало слишком много вопросов, но у меня попросту не было времени требовать на них ответов. Мы оба оказались в достаточно отстойной ситуации: Чед не спустит с рук угона, и я уверен, Лина это тоже понимает.

– Знаешь, я так ненавижу, когда трогают мои вещи.

– Я тоже, но было весело. Хотя твоя Нива еле ехала, ты не думал починить ее, дружище? – высокомерие так и сочилось в моем голосе. Я пытался сконцентрировать всю злость и внимание Олега на себе, и этим спасти Лину.

– Раз так, то, может, продолжим веселье? – Чед схватил меня за грудки и посмотрел тем самым взглядом, про который говорят, что впереди пропасть. Я почти провалился туда дважды.

– Не слушай его! – взмолилась вдруг Лина, возникнув рядом с нами. – Он все врет. Это…

– Замолчи, – прорычал я.

– Это я угнала твою машину, – продолжила Ангелина, переводя испуганный взгляд с меня на Чеда.

– Вот как? – пальцы Олега разомкнулись и он отпустил меня. Жаль, я планировал ему врезать. Терять уже было нечего.

– Эта девочка выполняет все, что я скажу. Она просто влюбленная дурочка, очередное развлечение. Ты же знаешь, дружок, – я похлопал его по плечу, и от возмущения брови Чеда поползли вверх. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не зарядить мне. С другой стороны, я тоже был на пределе. – У нас у богатых свои развлечения.

– Что ты… – прошептала Лина.

– Раз так, садись в тачку, – грозным тоном приказал Олег. – Пообщаемся.

– Не надо, пожалуйста… – умоляла Ангелина.

– Заканчивай, это раздражает, – кинул я ей. Слова давались мне тяжело, они, подобно пулям, дробили грудь, а вместе с ней и душу. – Ты такая скучная.

– В тачку, – повторил Чед. И, больше не медля ни минуты, я двинулся к дверям его старого пикапа. Уселся на пассажирское сиденье и вдохнул запах табака и освежителя воздуха.

А потом перевел взгляд на Лину. В голове вспыхнуло все то хорошее, что было между нами. Яркие искры, заставлявшие мое сердце биться чаще.

Но теперь все в прошлом…

Лина разомкнула губы и что-то прошептала, она словно видела мою фальшь насквозь. Как бы мне хотелось услышать в тот момент ее слова, ангельский голос. Да только все это было в последний раз…

Больше мы так и не встретились.

Глава 1

За четыре месяца до событий в прологе

Игрок команды «Торпеды» преследовал Ярослава Громова, игрока «Авангарда», не иначе как планируя напасть сзади и нагло увести шайбу. Даже мой младший взвизгнул, когда у номера пять, играющего за «Торпеды» почти получилось совершить этот маневр, но тут Громов резко остановился, и соперник упал на лед. Над ним стоял Ярослав. Он скинул с себя шлем, перчатки и бросился с кулаками на врага. Конечно, их начали разнимать.

– Не игра, а бои без правил, – устало протянула я. Мне никогда не нравился хоккей, но Вадим обожал его. Пожалуй, это был единственный вид спорта, который приводил в восторг моего шестнадцатилетнего брата. В детстве он хотел тоже рассекать по льду, забивать шайбы, однако не все мечты сбываются. Мама не планировала исполнять наши желания, ее волновала только личная жизнь, поход по ресторанам, и одежда, в которой она выглядела бы презентабельно.

Мама любила моду. Любила мужчин. И не особо заботилась о своих детях. И такие родители бывают…

– Громов крут! – присвистнул Вадим, а потом вскочил с места и закричал очередную дурацкую реплику, одну из тех, что здесь скандировали фанаты. Я снова вздохнула.

В нашем городе многие любили хоккей, более того, команда юниоров достигла невероятных результатов, а сам Ярослав Громов и капитан Александр Давыдов уже были выбраны в молодежную сборную. Оставалось два месяца до окончания школы, два месяца до того, как звезды маленького провинциального городишка покинут свое место обетования. И тогда вряд ли хоккей будет пользоваться здесь таким спросом. Скорее всего, и мы с братом перестанем ходить на матчи.

Игра закончилась победой «Авангарда» и дикими воплями болельщиков. Парни уходили в раздевалку под аплодисменты, их благодарили и уже ждали новых зрелищных побед. Вадим тоже радовался, искренне, от всего сердца. Его улыбка была теплой, наполненной чем-то большим, чем просто хорошее настроение. Я улыбнулась ему. Брат был моей опорой и единственным человеком, за которого я держалась.

– Как насчет мороженого? – спросил Вадим. Он пригладил рукой свои каштановые волосы, которые давно пора было подстричь: они стали слишком длинными, челка закрывала большую часть лба.

– Если только фисташковое, – ответила я.

Мы вышли на улицу, день выдался солнечным, несмотря на начало февраля. В толпые зрителей я увидела Лилю Ильину, мою лучшую подругу. Она шла нам навстречу и махала рукой. Ее пшеничные волосы были завязаны в дульку, а алые губы кривились от недовольства. Лиля тоже не любила хоккей, однако мы договаривались прогуляться вместе после матча. Выходной ведь… Нужно ловить моменты.

– Ну и чего так долго? – буркнула она, укутавшись в шарф мятного цвета. Несмотря на солнце, было ветрено. Вокруг росли высокие деревья, звук от шелеста листвы разносился по всей округе. Февраль у нас вообще обычно очень теплый – бывает и до двадцати доходит, как будто и не февраль вовсе. Сегодня выдался как раз такой, совсем не зимний день.

– Надо было заходить и смотреть с нами. Это было чертовски круто, – радостно сообщил брат. Он засунул руки в карманы своей старой черной толстовки. Пора было ее сменить, но Вадим не особо принимал подачки от мамы. Именно так он называл ее покупки, потому что многое из того, что имелось у нас в шкафу, принадлежало не нам, вернее, было куплено на деньги маминых ухажеров. Брат ненавидел подачки от посторонних, как он считал, людей.

– Фу, – поморщилась Лиля. – Скукота да и только. А уж Давыдова и в школе хватает. Еще сюда на него ходить смотреть.

– Ты должна гордиться, что учишься сразу с двумя крутыми игроками в одной школе, – возразил Вадим.

Так уж сложилось, что Саша, а еще его называли Давой, и Яр заканчивали то же учебное заведение, что и мы с Лилей. Только они были «ашками», а мы «бэшками». И, конечно же, звезды нас не замечали, да и, скорее всего, о существовании простых смертных не знали. Но, может, оно и к лучшему.

– Было бы чем гордиться.

– Уж им есть чем, – Вадим недовольно покосился на Лилю, она в ответ показала ему язык. Вот и весь разговор, когда один боготворит хоккей, а другой его на дух не переносит.

Мы свернули за угол ледового дворца и оказались рядом с парковочной зоной. У ворот, которые вели к выезду на дорогу, стоял высокий красный автобус с надписью «Авангард», на нем выезжали на разные матчи игроки команды, а за ним ряд из дорогих иномарок именитых брендов. Я зевнула и в этот момент споткнулась о мелкий камень, а когда опять подняла взгляд, почему-то замерла…

Из здания вышел Громов, а следом за ним его брат или кузен – я не знала толком, в каких связях находились Саша и Ярослав, но они точно были родственниками. Дава чуть более худой и жилистый, немного выше своего друга Яра. Тот же наоборот, был шире в плечах. Он напоминал медведя. Хотя, пожалуй, они оба походили на медведей, особенно когда на них была хоккейная форма. А вот походка у парней, если присмотреться, была совсем разная. Дава шел расхлябанно, едва поднимая ноги. Казалось, что еще несколько шагов – и стельки его дорогой обуви превратятся в пыль. Ярослав же шел гордо и уверенно. Казалось, попадись на его пути даже море, он бы и не подумал остановиться, и вода сама расступилась бы перед ним. Удивительно, но раньше я никогда не замечала такого вроде бы маленького, но весьма важного различия между этими двумя. На вид они были достаточно разными.

Ярослав вытащил телефон из кармана спортивных штанов и остановился, а Саша притормозил на ступеньках. Он повернул голову и неожиданно его взгляд застыл на мне. Долгий, изучающий, немного насмешливый. Если честно, это был первый раз, когда мы вообще смотрели друг на друга. Губы парня растянулись в улыбке, сверкнули белые зубы и он вдруг подмигнул… Мне?!

Я отчего-то растерялась, даже оглянулась, но скорее на всякий случай – мало ли, вдруг кто-то стоит позади. Однако вокруг никого не было, только мы трое.

Ярослав убрал телефон в карман, что-то сказал Даве, и, не получив ответа, проследил за его взглядом. Когда он увидел меня, его холодные, дымчатого цвета глаза словно сделались еще мрачнее. Он шевельнул губами, затем отвернулся и двинулся к машине. Следом за Громовым пошел и Саша.

– Что это было? – шепнула Лиля мне на ухо. – Сам Давыдов тебе подмигнул?

– Что? – хриплым голосом отозвалась я. Сердце в груди сделалось тяжелым, словно налилось свинцом. Я глубоко вдохнула, настолько сильно, что хватило бы на двоих человек. Однако это было не смущение… Скорее дурное предчувствие.

– Никто ей не подмигивал, – влез брат. – Кончай фантазировать. Пошли уже, я замерз.

– Да, я тоже. Тебе реально показалось, – отмахнулась я. – А если и нет, вполне возможно, что он принял меня за очередную фанатку. Знак любезности или типа того.

– Давыдов – законченный бабник, а Громов просто странный. От таких лучше держаться подальше, – заключила Лиля. И, откровенно говоря, я была с ней согласна. На все сто.

– Поэтому такие как ты пускают на них слюни, – буркнул Вадим, покосившись на Ильину. Та вдруг зарделась, отвернулась, и, к моему удивлению, не проронила больше ни слова за всю прогулку.

Но самое странное произошло утром – в понедельник.

Глава 2

Утро понедельника выдалось пасмурным. Моя бы воля, я бы осталась в кровати на весь день, но школа требовала дисциплины, поэтому пришлось вставать.

На кухне как всегда было тихо – мама редко баловала нас вкусными завтраками. Обычно она крутилась перед зеркалом, считая, что мы с братом уже достаточно взрослые, и можем самостоятельно сварганить себе бутерброды к чаю. Все было так, однако в холодильнике не оказалось колбасы или сыра, а чай закончился еще вчера. Кажется, мама забыла сходить за продуктами.

Я вздохнула, разглядывая пустые полки. Когда буду возвращаться, нужно обязательно забежать в магазин.

Я вышла в коридор, остановилась перед зеркалом и причесала свои каштановые волосы, которые уже достигали лопаток. Намазала губы прозрачным блеском и, накинув на себя серый тренчкот, отправилась в школу. Хорошо еще, мы жили в десяти минутах от нее, и нам не приходилось трястись в час пик в общественном транспорте.

Вторая декада школьного семестра не особо радовала. У нас практически постоянно шли проверочные тесты, а обсуждение предстоящих выпускных экзаменов не затихало ни на минуту. Правда сегодня как-то в корне отличалось… Даже чересчур.

Все началось после третьего урока, мы как раз с девчонками переодевались на физкультуру. Лиля закончила первой и выскочила из раздевалки в коридор ответить на звонок отца, а я задержалась, пытаясь распутать дурацкую шнуровку на кедах. И тут неожиданно раздался вой сирены. Он был настолько громким, что я невольно вздрогнула. Одноклассницы побросали вещи и выбежали наружу, а я почему-то так и застыла, сидя на корточках.

Через несколько долгих секунд сработала противопожарная система, и с потолка полилась вода. Я подняла голову. Капли хаотично падали на мое лицо, волосы и за шиворот. Все это напоминало тропический дождь где-то в азиатской местности с вечным летом и духотой. Довольно быстро я промокла до нитки. Даже не знаю, почему не помчалась прочь отсюда, просто по непонятной причине стояла и смотрела на входную дверь, словно ожидая продолжения.

В коридоре послышались шаги, голоса. Кажется, кричал учитель физкультуры. Я же продолжала стоять в раздевалке, словно ничего странного не происходило. Подумаешь, сирена воет. В груди даже ни разу не екнуло от страха. В рюкзаке запиликал телефон, и я двинулась к открытому шкафчику, чтобы ответить. Под ногами шлепала вода, будто я ступала по лужам на улице, а не по напольному покрытию в здании. Но, не дойдя двух шагов до шкафчика, я вдруг вздрогнула от неожиданного скрипа.

Дверь в раздевалку распахнулась, и на пороге вырос Громов. Да, тот самый! Его короткие волосы, черные, словно смоль, были мокрыми, а вдоль острых скул стекали капли воды. Однако мой взгляд зацепило не это, а обнаженный торс Яра. Я никогда раньше не видела его груди, кубиков пресса на животе и широких плеч. Вблизи юный хоккеист казался большим, словно дуб, и уверенным, как настоящий король джунглей.

Я растерялась и тут же почувствовала, как покраснели мои щеки. А уж когда Громов вошел в раздевалку, захлопнув за собой дверь, я и вовсе смутилась. Он несколько раз оглянулся, будто его кто-то преследовал.

– Это женская, – прошептала я, все еще находясь в легком ступоре от происходящей ситуации.

– Плевать, – буркнул он. Голос у Ярослава был холодным, с легкой хрипотцой, но при этом глубоким с насыщенным тембром.

Правда, как следует насладиться его звучанием мне не удалось. В коридоре явно происходил какой-то движ, нервная суматоха. Судя по всему, старшие кого-то искали и вот-вот могли ворваться в раздевалку.

Яр еще раз оглянулся, а его взгляд в очередной раз сделался мрачнее, как и тогда у ледового дворца, словно в этом парне поселилась промозглая осень. Он резко шагнул ко мне, и нагло схватил за запястье. Я и рта открыть не успела, как мы оба с ним оказались в двойном шкафчике в дальнем углу помещения. Он был единственным во всей раздевалке и для чего предназначался – непонятно. Громов силой запихнул меня внутрь, а сам встал напротив и захлопнул за нами дверцы.

– Ты спятил? – прорычала я, пытаясь выбраться. Однако Ярослав закрыл проход, упершись ладонью в железную стенку сбоку.

– Помолчи, – грубо отозвался он, чуть склонившись надо мной.

– В здании может быть опасно. Да и с какого перепугу я должна молчать?

– Нет никакой опасности, а молчать ты должна, потому что я тебя об этом очень вежливо прошу, – все в том же тоне ответил Громов.

Мне захотелось его ударить и желательно с ноги, но тут в раздевалку кто-то вошел. Теперь, даже если бы я выскочила, то скорее выглядела бы как виновница, будто я участница спланированной акции мятежа, нежели жертва, попавшая в шкаф случайно. Вряд ли мне кто-то поверил бы.

Тем более никакого пожара в здании, скорее всего, не было. Уж если Громов так говорил, то, вероятно, и сигнализация, и суматоха были делом его рук или дружков из его класса. Все у них там немного отбитые.

– Тут вроде никого, – раздался женский голос.

В темноте я плохо различала силуэт Ярослава, однако в какой-то момент он подвинул руку и случайно задел мое плечо. Воздух вмиг сделался тяжелым, горячим. В нем словно заискрили маленькие огоньки, а может, то были огоньки в моей груди. И я видела этому вполне резонное оправдание: полуобнаженный парень со мной в замкнутом пространстве. Мы едва знакомы, хотя нет, мы вообще не знакомы, ведь он вряд ли замечал меня до сегодняшнего дня. Одним словом, крайне абсурдная и нелепая ситуация.

– Эй! – прошипела я. – Ты… – однако договорить не получилось: Яр накрыл мой рот своей ладонью. Я почему-то была уверена, что смотрел он на меня с явным недовольством и раздражением. Все мое нутро отзывалось, ощущая на себе мужской взгляд, хотя мы не могли видеть друг друга. А уж когда его горячее дыхание коснулось моей шеи и щек, по венам, казалось, побежала лава. Это граничило с сумасшествием.

Голоса в раздевалке стихли, дверь захлопнулась, и Громов, наконец, убрал руку. Он приоткрыл дверцу шкафа, осторожно выглянув наружу, словно какой-то шпион из американского блокбастера, и в этот момент я со всей силы врезала ему по голени. Он тихо пискнул, но мне было уже плевать. Каков наглец!

Выскочив из шкафа, я вдохнула полной грудью воздух свободы; в маленьких замкнутых помещениях все же трудно дышать. Яр молча вышел следом, его взгляд, направленный на меня, был сродни удару, которым отправляют в нокаут.

– Что? – немного растерянно спросила я.

Он реально надеялся, что затащит девушку в шкаф, заткнет ей рот и ему все это сойдет с рук? Неужели все парни из хоккейной команды такие самоуверенные?!

Вместо ответа Ярослав лишь театрально закатил глаза. И прежде, чем он вышел прочь, в раздевалку завалился еще один спортивный представитель – Саша Давыдов. Тот самый парень, который подмигнул мне тогда на парковке. Количество хоккеистов на столь маленькой территории было не в мою пользу.

– Вот ты где, Яр! – воскликнул радостно Саша. Он улыбнулся, и на его щеках появились милые ямочки. – И не один, как я погляжу, – присвистнул он.

– Твоими молитвами, – прорычал Громов. Затем обошел своего дружка и выскочил в коридор, хлопнув дверью.

«Да что, в конце концов, не так с этим парнем?», – спрашивала я себя.

– Надеюсь, мой братишка тебя не обидел? – Саша подошел ближе, продолжая излучать дружелюбие. Даже внешне он был полной противоположностью своего то ли друга, то ли родственника – всегда улыбался, проявлял вежливость в каждом жесте. Поговаривали, Дава был душой любой компании. Да и девчонки его любили именно за открытость. Что греха таить, даже я как-то оттаяла при виде его лучезарного милого лица. А еще Саша был в майке, в отличие от кое-кого.

– Ну… – я тихо выдохнула и только сейчас опомнилась, что, наверное, выгляжу ужасно: мокрая майка, волосы, с которых стекает вода и под глазами, скорее всего, черные круги от туши. Одним словом, та еще красавица.

– В номинации грубиян года, Яр занял бы первое место.

– Не знала, что у него есть такие, – я показала пальцами кавычки, – трофеи.

– Поверь мне, у него их целая комната, – он усмехнулся, а я почувствовала, как напряженная атмосфера стала медленно покидать раздевалку. – А меня, кстати, Александр зовут.

– Я знаю, – слишком быстро вырвалось у меня.

Это добавило красок и без того неловкой ситуации. Я отвела взгляд в сторону, зажмурилась и молилась всем богам, чтобы не показаться смешной.

– А я вот твоего имени, птичка, до сих пор не знаю. Так… как тебя зовут?

Дава не сводил с меня своих кофейных глаз. Они у него были глубокие, миндалевидной формы с густыми ресницами.

– Ангелина, – улыбнулась я.

– Ангел значит, – произнес он то ли для меня, то ли для себя. Реплика прозвучала как утверждение. Однако наш разговор не продолжился, потому что в раздевалку пожаловал физрук.

Глава 3

Большая часть учебного дня пошла коту под хвост. На литературе к нам заглянула завуч Светлана Юрьевна и прочла лекцию о том, как нехорошо срывать уроки. На химии пришел директор, и с важным видом вещал о нашем будущем, которое не стоит портить глупыми выходками. Я наклонилась к Лиле – мы сидели с ней за одной партой – и прошептала:

– Зачем они устроили эти показательные лекции?

– Ищут нарушителя порядка.

– Так пожара все же не было? – предположила я, хотя это было вполне очевидно. Мальчишки развлеклись, повеселили народ, но скорее всего, останутся безнаказанными или же вообще наказание понесет кто-то другой. Обычная схема.

– Это была шутка.

– Тогда зачем эти дурацкие нравоучения?