– Так скажи ему о Саше. Что изменится, если Богданов узнает о сыне? – недоумевает Антон. Оглаживает аккуратную бородку и внимательно на меня смотрит.
– Все изменится, Антон. Он… Мне придется его видеть. А мне это… больно, – выдыхаю, опуская взгляд.
– О боже, Ева… Только не говори, что любишь его до сих пор?
– Нет, нет, что ты!
– Тогда позволь мне скрасить твое одиночество, Ева? – хрипловато произносит Антон, прижимая меня к груди. – Я попробую сделать тебя счастливой, а этого Богданова мы… отправим в Москву сенатором. Она ведь этого хочет?
– Да, поэтому и просил подыграть. Для выборов. Изобразить красивую картинку для прессы. Но, ты не думай, я отказалась, а он…
– Предлагал деньги? – так же хрипло шепчет Антон, шаря огромными ладонями по моей спине.
– Нет, просто просил.
Господи, мне не хочется… Вольский торопится, а я не готова! Это всего лишь дружеская помощь, убеждаю себя, отстраняясь от Антона. Делаю вид, что не поняла его порыва – включаю чайник, раскладываю на столе чашки…
– Я могу остаться, Ев? – с надеждой в голосе произносит он. – Или ты позвонила мне только из-за Богданова? Я думал, что дал тебе достаточно времени подумать над нашими чувствами.
– У меня есть Саша, понимаешь? Я не могу торопиться и делать то, что хочется только мне. А ты… Антон, ты даже не пытаешься поладить с моим сыном. Почему?
Повисает вязкое молчание. Антон, как опытный политик, словно обдумывает наиболее приятный для моих ушей ответ. Отхожу в сторону, не желая слушать тягостную, плотную как туча тишину. Машинально хватаю со стола телефон, как по волшебству оживший в руках. Сообщение от Богданова, надо же…
«Ева, какие твои любимые цветы? Я хочу знать».
Глава 6.
Ева.
Спала я плохо… Выпроводила Вольского, сославшись на мигрень, доела печенье, досмотрела с Сашенькой мультик про богатырей и убрала игрушки в детской. Хотела выбросить дурацкий вертолет в помойку, но Сашка вцепился в него, как в некую ценность. Аж бесит! Что будет, если Илья станет с ним общаться? Вдруг Сашка переметнется на его сторону и забудет меня? Нет, такого уж точно не случится. Сдавливаю виски и расхаживаю по дому, усмехаясь своей буйной фантазии. Эка меня занесло! Мне надо отдохнуть… Выспаться или устроить себе выходной. Решено! Завтрашний день объявляется выходным. Мы будем дрыхнуть с Сашкой, позавтракаем вкусными сырниками, погуляем на детской площадке неподалеку. А потом я выделю несколько часов для себя… Записываюсь к косметологу, предвкушая долгожданный отдых. Мы с Сашенькой принимаем душ и засыпаем вместе.
Кстати, на сообщение Богданова я так и не ответила… Пусть сам шевелит мозгами, гадая, как ко мне подступиться…
Утро врывается в дом яркими солнечными лучиками, бесцеремонно скользящими по стенам, собачьим лаем и шумом шин по асфальту. Привычная суета летнего утра – шумная, беспокойная, будняя… Но у нас с Сашенькой сегодня все по-другому: ленивый завтрак, обнимашки и прогулка на роликах в цветущем сквере.
Сашка смеется и пачкается мороженым, а я останавливаюсь возле лавочки, чтобы ответить на телефонный звонок. Ну да, коллег-то я забыла предупредить о незапланированном выходном!
– Привет, Ириша! Потеряла меня?
– Ты чего это устроила, Аксёнова? – смеется Ира на том конце провода.
– А что? Я целый месяц без выходных. Вот… Решила отдохнуть, а то голова кругом от всех этих… событий, – произношу нарочито равнодушно, но голос предательски вздрагивает на последнем слове.
– Да я не про выходной, Евка! Наш офис стал похож на цветущий сад. Ты там мужиков с ума свела?
– Не понимаю, – протягиваю, вытирая влажной салфеткой ротик Сашеньки. – Какие цветы? Мне никто не звонил, а я…
– Богданов, наверное, весь магазин скупил, Ев. Пройти невозможно! Здесь и пионы, и орхидеи, и ромашки. Корзинки с герберами, тюльпаны, ландыши… Аромат стоит такой, закачаешься! Счастливая ты, Евушка.
– А с чего ты решила, что это Богданов? Ко мне вчера Антон приезжал. Может, он решил меня задобрить… – произношу, уныло растирая переносицу. Что я несу? Ну бред же? Не станет Вольский совершать таких романтичных поступков. Не такой он… Тогда, почему Илья до сих не позвонил? Не похвастался своим широким жестом?
– Ой, Евка, да не выдумывай, – отмахивается Ириша. – Вольский не станет играть во все эти игры для законченных романтиков. Это Илюша клинья к тебе подбивает. Что ты, кстати, сегодня делаешь?
– Сейчас Сашу оставлю няне и поеду к косметологу, – блаженно улыбаюсь я.
– Пока, подруга! Захочешь пообедать в городе, звони.
Анна Филипповна встречает нас улыбкой и ароматом свежего куриного супа. Обнимает Сашку и жалуется на жаркую погоду, цены на маршрутку, маленькую пенсию и неблагодарных детей. В общем, все по неизменному за много лет списку.
– Анечка Филипповна, поеду я, ладно? – легко сжимаю плечи пожилой женщины, смотря прямо в добрые глаза.
– Беги уже, егоза. Плохо как стало без Андрюши, – тягостно протягивает Анна Филлиповна. Она полжизни знала папу и помогала нам, когда была жива мама… В общем, свой человек – добрый и отзывчивый.
Вываливаю из шкафа свои самые лучшие наряды, остановив выбор на черно-белом шелковом платье из шелка. Собираю волосы в высокий хвост на макушке и подхожу к сейфу. Пора и моей малышке послужить – негоже маленькой красной Ауди пылиться в гараже в то время, как машину папы, на которой я ездила последние годы, дерзко испортили. Забираю ключи, брызгаю в ямку на шее любимые Montale и выпархиваю под ясное синее небо. Сегодня потрясающий день – яркий, как акварельный рисунок Сашеньки, ароматный, свежий. Хочется глубоко вдохнуть летнего воздуха, есть его большими ложками, чувствуя, как в душе расцветает хрупкий побег счастья. У меня все хорошо: есть сын и любимая работа, а остальное… Время покажет.
Запускаю двигатель малютки и трогаюсь в сторону города. Из радио звучит любимая песня, в окна рвутся вихри теплого воздуха, взвивая пряди, а солнце отражается от лобового стекла разноцветными бликами. Дорога радует отсутствием пробок. Подтверждаю свой визит косметологу и прибавляю газа, съезжая со Смоленского шоссе на мост. Пожалуй, я даже успею выпить кофе в торговом центре возле салона красоты.
«Впереди камера на шестьдесят», – любезно предупреждает девушка из навигатора.
Давлю на педаль тормоза, ощущая под подошвой туфельки… пустоту. Тормозов нет. Испорчены. Повторяю действие, убеждаясь в запоздалой догадке – и над этой машиной «поработали»… Под капотом ревет двигатель, а окружающая картинка пролетает за окном со скоростью в сто километров в час… Мышцы ломит от напряжения, пульс бьется в виски, а ступня намертво прирастает к чертовой педали. Снова неудача! Я кричу и что есть силы давлю на тормоз, смаргивая выступившие слезы. Из-за них красивый мост с ограждением из бронзы кажется невзрачным, а синяя, бегущая под нами река – расплывшимся темным пятном. Отбрасываю панику, схватившись за остатки здравого смысла. Одной рукой удерживаю руль, а другой тянусь за телефоном. Глубоко вдыхаю воздух, пахнущий пластиком и гарью, и звоню Богданову…
– Илья, я…
– Ева, прости за мой ребяческий поступок с цветами. Я просто хотел сделать тебе приятное, я…
– Илья, не надо делать никаких тестов ДНК. Сашенька твой сын, Богданов. Я прошу тебя о нем позаботиться, а я… – вздрагиваю от столкновения с железным ограждением моста. Панель приборов мигает индикаторами неисправностей: поломка рулевого управления, тормозной системы, аккумулятора, системы охлаждения двигателя… И много других, незнакомых мне значков. Все мигает, как яркая компьютерная игра…
– Ева, что происходит, ты где…
– Позаботься о своем сыне. А меня… наверное, больше нет. Уши закладывает от скрежета металла и похожих на взрыв хлопков под капотом.
– Господи, Ева, немедленно скажи мне, где ты…
– Александровский мост. Я… Илья, я тебя любила. Прости меня за все…
Машину ведет юзом, я отбрасываю телефон в сторону и безуспешно пытаюсь удержать ее на трассе. Кручу нечувствительный к моим действиям руль, давлю на педали, обливаясь потом, кричу, бью ладонями по обивке, а потом… сдаюсь. Опускаю голову на руль и срываюсь с моста в глубокую реку…
Илья.
– Босс, ты побледнел. Что случилось? – взволнованно произносит Саныч, медленно поднимаясь с кресла.
«Илья, я тебя любила… Позаботься о своем сыне», – из динамика давно рвутся хриплые прерывистые гудки, а в ушах звучит ее голос. Что это было? Прощание? И что она делала на Александровском мосту?
– Да отомри ты уже! – Саныч трясет меня за плечи и насильно вытаскивает смартфон из рук. – Что она сказала? Быстро соображай. Это же Ева звонила?
– Д-да… Она… Саныч, срочно выезжаем! – мгновенно встряхиваюсь я. Запускаю пятерню в волосы и тягостно вздыхаю.
– Ты хоть скажи, куда едем и в чем дело? Ее похитили? Илья, нет времени размазывать сопли!
