«Тамилочка, я не сплю. Готовлю для вас с Софи комнату. Приезжай рано утром. И… да, ты правильно поступаешь. Отпусти прошлое, как чемодан без ручки».
Улыбаюсь громоздкому, почти чужому дому и семеню в детскую – до рассвета два часа… Нужно поспать – впереди тяжелый день.
Вацлав.
– Я перегнул палку, Яр. Вот что случилось. – Постукивая по столу пальцами, отвечаю на фирменное приветствие Огнева.
«Как делишки?» – разве серьезные адвокаты так выражаются?
– Не понял, шеф. Ты… все-таки ездил к ней?
Ярик усаживается в кресле напротив меня и откладывает заботливо приготовленные Региночкой бумаги.
– Ездил. Напугал до чертиков. Грозился украсть ребенка, если…
– Ты идиот, Черниговский! Я же вчера пошутил! Нет, ты точно идиот… – Яр с силой хлопает ладонями по бедрам и вскакивает с места. – Я же образно выразился, Вац. Боже мо-ой… – он театрально взмахивает руками и изображает на лице ужас. – Ты понимаешь, что она может сделать? Обратиться в полицию, настрочить заявление об угрозах, домогательствах… Ты уверен, что Нестерова не записала ваш разговор? Черниговский, я когда-нибудь тебя убью!
– Да, я идиот! – окончательно раздражаюсь я. – Не знаю, что на меня нашло! Она… она так меня просила. Плакала так, что я… Внутри возникло какое-то странное чувство. Беспомощность, что ли. – Поднимаюсь и отталкиваю кресло. Отворачиваюсь, не желая смотреть Ярику в глаза.
Признаваться больно. Слова царапают горло, как разбитое стекло или песок. А признаваться в собственной слабости больнее вдвойне.
Успокойся, Вацлав. Остановись. Разожми напряжённые пальцы, опусти ладони в карманы брюк и посмотри в окно. Дыши глубже, чувствуй, как кровь бежит по венам, пробуждая в теле тысячи мурашек. Серое сгущается, закрывает неподвижное осеннее солнце, а листья – коричнево-красные и неживые звенят на ветру. Качаются в такт его рваным порывам, раздражая своей податливостью.
Я отстраняюсь от унылой, будто нарисованной черно-белой картинки за окном и возвращаюсь к столу. Всю ночь я думал о Тамиле. Гадал, уедет ли она из дома, испугавшись моих угроз, или останется, чтобы вступиться в схватку с головорезами?
– Вац, ты запал на нее? – выдержав небольшую паузу, осторожно произносит Яр.
– Нет… не знаю.
– Что случилось? Почему ты не рассказываешь про Басова? Это как-то связано?
– Ты убьешь меня во второй раз, – бросаю, с досадой потирая затылок.
– Шеф, мы одна команда. Попроси Региночку сварить кофе, и выкладывай… что там у тебя?
Исполняю желание Огнева. Освобождаю стол от бумаг, снимаю пиджак и зову Регину. Разговор будет долгим. Ри кокетливо подпирает ножкой дверь, виртуозно удерживая керамический поднос с дымящимися чашками. Выкладывает их на стол, демонстрируя глубокое декольте и подаренное мной нижнее белье.
Ярик провожает девушку сальным взглядом и сосредоточивается на кофе. Делает жадный глоток и переводит на меня полный любопытства взгляд.
– Не томи, Черниговский.
– Мне нужно срочно жениться.
– Кхм… Ты шутишь? – Огнев прокашливается. Возвращает чашку на стол, утирает рот салфеткой.
Пересказываю наш со стариком Басовым разговор, намеренно умалчивая о чувствах и болезненных воспоминаниях, всколыхнувшихся в душе. Яр понимает меня без лишних слов. Дураку понятно, что означается жениться на Стелле: прогнуться под Владимира, позволить связать себя по рукам и ногам. Да что там себя! Бизнес, авторитет, репутацию. Свободу. Я ведь когда-то готов был отдать жизнь ради Стеллы… Как же быстро все поменялось.
– Басову нужен штамп в паспорте? Вац, это же проще простого! – жестикулирует Яр. – Предложи Региночке стать твоей женой. Только сначала подготовь ее – чтобы не грохнулась в обморок от счастья! – довольный собой, хихикает он.
– Какая Регина? Ты с ума сошёл, Яр? Она двух слов связать не может! Басов раскусит обман через минуту! – бросаю я, меряя кабинет широкими шагами. Черт! Почему старику вздумалось давить на меня именно сейчас?
– Какая разница, Вацлав? Это всего лишь фиктивная жена. Покажешь Басову паспорт и…
– Нет, Яр. Владимир слишком умен и хитер, чтобы верить документам. Он пригласил меня на юбилей, и туда я должен явиться с женой. Умной, красивой и влюблённой в меня.
– Ну ты даешь, Вац! Среди твоих знакомых «малыш, забыл, как тебя зовут» таких нет. Скажи, где мне ее искать? Элитные эскорт-агентства?
– Не-ет… Только не это, Ярик. – Опускаю руки в карманы и пялюсь на пейзаж за окном, будто там – в осенней серости, таятся ответы на мои вопросы.
Думай, Вац, думай!
– На фиктивный брак согласится женщина в безвыходной ситуации. Догадываешься, куда я веду?
– Н-нет. На брак с тобой согласится любая здравомыслящая женщина. А… если ты отблагодаришь ее, так вообще… – неуверенно бормочет Ярослав.
– Свяжись с Тамилой Нестеровой и назначь встречу в моем кабинете.
– И что мне ей сказать?
– Скажи, что я тот, кто решит ее проблемы.
У меня темнеет в глазах от предвкушения свидания с Тамилой. Чудовищная опасность, которую я возле нее ощущаю, будоражит, стягивает грудную клетку тугим обручем, пьяня подобно наркотику. И, вместо того, чтобы бежать от нее со всех ног, я добровольно иду к ней…
Глава 8.
Вацлав.
– Тот есть ты хочешь сказать, что Нестерова нас послала? Тебя и меня? – протягиваю, столкнувшись с идиотским взглядом Ярика.
– Сейчас, Вац.
Физиономия Огнева выражает радость, удивление, любопытство – что угодно, только не обреченность. А мелькнувшая на дне карих глаз смешинка убеждает меня в собственной догадке.
– Передаю дословно, – Яр изящно достает из кармана листок, сложенный вдвое. И торжественно зачитывает, не взирая на мой испепеляющий гневом взгляд. – «Передайте этому самодовольному, гордому, беспринципному, жестокому человеку: если ему что-то от меня нужно, пусть приходит сам! А не посылает помощников!»
– Я понял, Яр. Можно было… не зачитывать. – Бросаю, напустив на лицо равнодушие.
– Да ладно тебе, Вац. Она забавная… эта чокнутая жена Нестерова. Тебе не кажется, что мы с ней намучаемся? Попроси Региночку и…
– Нет! Куда приходить? Или… сначала позвонить? – неуверенно произношу я.
– Она продиктовала адрес гимназии и время… И что же ты – поедешь? Сам? Просить ее об одолжении? Ты – мужчина, о чьем внимании мечтают все свободные и не очень женщины города? Ты – завидный холостяк, который…
– Перегибаешь, Яр. Не люблю лесть, ты же знаешь.
Прячу листочек с адресом гимназии в кармане и выхожу под осеннее хмурое небо. Оставляю пальто на заднем сидении внедорожника и сажусь за руль. До встречи с Тами у меня уйма времени… Можно выпить кофе или съездить домой и переодеться, а можно… застать ее врасплох, заявившись раньше времени. Снова увидеть ее такой – запыхавшейся, растерянной, сбитой с толку. Услужливое воображение рисует синие, как луговой василек глаза, пухлые губы без помады и бьющуюся голубую жилку на ее шее. Женский страх и мужское превосходство. Испуганная жертва и гребаный охотник. Самодовольный жестокий человек – или как она меня называла? Так и есть – я не пытаюсь строить из себя другого, обласканного судьбой типа. Я обломок, выживший после крушения судьбы…
Сигнальная лампа внутри истошно орет, но я, похоже, не слышу ее требовательного предупреждения… Лезу в огонь, поддавшись обманчиво ласковому трепету.
