Герцогиня поместья Лавилдей
Надежда Игоревна Соколова
Мне тридцать пять, и я попаданка. Хозяйке моего нового тела двадцать два, и ее считают старой девой. Родители отчаялись выдать ее замуж. Я сама туда не стремлюсь. Уж больно надменные мужчины вокруг. Что? Это красавчик тоже претендует на мою руку? Ну… Я ему заранее сочувствую…
Надежда Соколова
Герцогиня поместья Лавилдей
Глава 1
– Ах, Санни, ты себе не представляешь, какая это была красота! Цветы, ленты, шары – все украшения просто шикарные! В саду стояли арки, увитые цветами, и фонари, которые зажигались вечером, создавая волшебную атмосферу! А как волшебно пахли розы в саду у герцогини Лантри! Аромат роз был повсюду, и казалось, что мы попали в сказку! Жаль, тебя там не было! Санни, старший сын герцогини, Альтус, спрашивал о тебе. Он интересовался, почему ты не приехала, и сказал, что надеется увидеть тебя на следующем празднике, – моя младшая сестра Ингрид, невысокая шестнадцатилетняя шатенка с карими глазами и пухлыми губами, все никак не могла успокоиться. Переполненная впечатлениями о своей поездке к «самой герцогине Лантри», она готова была рассказывать всем желающим и о том доме, и о саде, и о старшем сыне хозяйки.
Как будто все это меня интересовало.
Я умелым движением распахнула веер и начала усиленно им обмахиваться, чтобы скрыть улыбку. Альтус, оказывается, спрашивал обо мне. Счастье-то какое. Нашелся кавалер. Великовозрастный увалень, которого герцогиня никак не может женить. Ну вот зачем он мне сдался? Я и без него живу спокойно. Высокий, плотно сбитый, неуклюжий, не умеющий поддержать светский разговор, Альтус годился в командиры, но не в мужья. Впрочем, он и был командиром. Служил при штабе, как сказали бы на Земле. Имел немалый чин благодаря связям своего отца, но на месте работы появлялся редко. Предпочитал все свое время проводить или в столичной резиденции, или в загородном поместье своей матери, где постоянно муштровал крестьян.
И вот такого типа прочили мне в мужья. Нет, спасибо. Я как-нибудь без него обойдусь.
– Нет, ты только послушай! Санни! Я же тебе рассказываю! – продолжала заливаться соловьем Ингрид. – Когда мы только приехали, нас встретила сама герцогиня Лантри. Она такая грациозная и элегантная! В длинном темно-синем платье из шелка, украшенном жемчугом, она выглядела как королева. Она приветствовала нас с такой теплотой, что я сразу почувствовала себя как дома! Угощения были просто великолепные! На столах были разнообразные блюда – от изысканных закусок до роскошных десертов. Я попробовала пирог с ягодами, который был просто восхитителен. А еще были фрукты, сыры, мясные блюда и, конечно, лимонад. Все было приготовлено с такой любовью и мастерством, что невозможно было устоять!
Я послушно кивала, делая вид, что внимательно слушаю. Да-да, вечер у герцогини Лантри всегда обсуждается с живостью во всех гостиных.
– Батюшка пригласил на обед графов Нартарских, – не унималась между тем Ингрид. – С сыном и племянником. В свете их считают завидными женихами. Санни, матушка надеется, что ты выберешь хоть кого-то!
Я вздохнула, услышав это. Моя младшая сестра всегда была полна энтузиазма, когда дело касалось светских мероприятий и потенциальных женихов. Но для меня такие встречи всегда были скорее обязанностью, чем удовольствием.
И вот что тут ответить? Что я в страшном сне видела семейную жизнь с сыном графа Нартарского, невысоким пухлым очкастым заикой, постоянно красневшим в женском обществе? Отличная партия, что и говорить. Просто мечта для любой девушки. Особенно для дочери первого министра, правой руки императора Гарольда Сильного, да будут боги благосклонны к нему.
И я снова промолчала, усиленно обмахиваясь веером. Благо погода позволяла.
На улице стояла поздняя весна. Дни были жаркими не по сезону. И дамы, особенно в свете и полусвете, уже расчехлили свои веера. Ими постоянно обмахивались и на улице, и в помещениях, изобретая любой повод для их использования. С помощью вееров давали понять собеседникам, что их шутки не уместны, звали на чай тех, кого хотели видеть, привлекали внимание к своим словам и делам, соглашались или спорили с собеседником, назначали свидания, прощались, да даже признавались в любви. Я же… Я всего-навсего прикрывалась веером от настырной младшей сестры.
Ну хорошо, не совсем сестры. Вернее, сестры, но не моей собственной. Сестрами были Ингрид и Сандра, дочери герцога Арчибальда Дзантри, одного из влиятельных вельмож столицы.
Я же, настоящая я, Александра Андреевна Дортова, менеджер среднего звена тридцати пяти лет от роду, всего лишь играла роль Сандры, потому что жила в ее теле вот уже почти год.
Сандра, или Санни, как ее ласково называли в кругу семьи, была девушкой, чья внешность привлекала внимание своей необычностью и утонченностью. Высокая и худощавая, она обладала грацией и элегантностью, которые делали ее фигуру почти статуэткой. Хотя она не считалась классической красавицей, в ней было что-то притягательное и очаровательное, что заставляло мужчин всех возрастов делать ей искренние комплименты.
Ее темно-синие глаза были, пожалуй, самой выразительной чертой лица. Глубокие и загадочные, они словно скрывали в себе целый мир эмоций и мыслей. Длинные черные ресницы обрамляли эти глаза, делая их еще более выразительными и притягательными. Взгляд Санни был одновременно мягким и проницательным, способным проникнуть в самую суть собеседника.
Каштановые волосы Санни спадали на плечи мягкими волнами, придавая ей вид романтической героини. Они были густыми и блестящими, и часто, когда она поправляла их, мужчины не могли оторвать взгляд от этого движения. Высокий лоб придавал ее лицу интеллигентное и благородное выражение, подчеркивая ее ум и проницательность.
Прямой нос и пухлые губы добавляли ее облику гармонии и завершенности. Нос был аккуратным и пропорциональным, а губы – мягкими и естественно розовыми, что делало ее улыбку особенно теплой и искренней. Когда Санни улыбалась, ее лицо озарялось светом, и даже самые суровые сердца смягчались.
Ее кожа была мраморной, почти прозрачной, с легким румянцем на щеках. Она казалась нежной и хрупкой, как фарфор, что только усиливало ее обаяние. В сочетании с ее утонченной фигурой и грациозными движениями, это создавало образ, который трудно было забыть.
Ей недавно исполнилось двадцать два. Она засиделась в девках по местным меркам. И родители просто мечтали поскорей сбыть ее с рук, как залежалый товар. Ведь еще чуть-чуть, год-два от силы, и никто не посмотрит на очередную старую деву, даже будь она дочерью первого министра. И никакое большое приданое здесь не поможет. Раз раньше замуж не вышла, значит, с ней точно что-то не так. Подобные слухи будут разлетаться по гостиным, не позволяя видным холостым мужчинам делать Сандре предложение и всерьез рассматривать ее как будущую супругу и мать их детей.
Потому родители Санни и устраивали постоянно званые обеды, давали балы, сами с дочерьми посещали разнообразные мероприятия в столице. Все ради того, чтобы пристроить старшую дочь.
Всего у Арчибальда Дзантри было три дочери. Сандра, Ольга и Ингрид.
Двадцатилетняя Ольга уже радовала родителей годовалым внуком. Она вышла замуж два года назад, за старшего сына графа Нортомберского, владевшего приличным участком земли в провинции, с полезными ископаемыми, лесами, полями, лугами и реками. И теперь, только недавно закончив кормить грудью, снова ходила с животом. Очень уж большим любителем постельных игр оказался ее муж. Так что, подозреваю, очень скоро Ольга станет многодетной матерью. И никто не будет спрашивать ее желания. Станет рожать чуть ли не каждый год.
Ингрид тоже присмотрели выгодного жениха. Она была помолвлена с молодым и перспективным герцогом Лортейским, совсем недавно осиротевшим и сразу же вступившим в наследство.
Одна старшая дочь, Сандра, не желала обзаводиться семьей. Своевольная и самостоятельная, она, конечно, танцевала на балах, кокетничала с мужчинами, весело смеялась над их шутками, но при этом отпугивала потенциальных женихов смелыми суждениями, не свойственными женщинам. Она много и быстро читала, причем далеко не женские романы. И часто ставила в тупик своего не особо умного собеседника каким-нибудь каверзным или излишне заумным вопросом.
Понятно дело, что при таком поведении желающих жениться на ней становилось все меньше и меньше. И это невероятно бесило ее отца. Как же, высокопоставленный аристократ, запросто общающийся с самим императором, а не может призвать к порядку собственную дочь.
Все это было в подробностях расписано в нескольких дневниках Сандры, которые она вела вплоть до своего исчезновения в то утро, когда в ее теле внезапно появилась я, Александра Андреевна Дортова.
Глава 2
Однажды утром, открыв глаза после сна, я обнаружила себя в чужой комнате, а потом, чуть позже, – и в чужом теле. Внезапно, да. И не особо желанно.
За окном, в разбитом внизу саду, на клумбах цвели разные сорта роз, на улицах не было видно автомобилей, зато то и дело появлялись лошади, а моя новая комната походила, скорее, на комнату принцессы из сказки, чем на привычное мое жилище, скромное и давно не ремонтировавшееся.
В общем, если это и был розыгрыш, то чрезвычайно изощренный и замороченный.
Помню себя в тот момент: я села на кровати, растерянно поморгала, пытаясь понять, что происходит. Моя голова кружилась от множества мыслей и вопросов. Я огляделась вокруг: стены были украшены изысканными гобеленами, мебель из темного дерева была инкрустирована золотом, а на туалетном столике стояли флаконы с духами и украшения. Это явно была не моя комната.
На кресле рядом с кроватью лежало нежно-зеленое платье из шелка и кружева, явно предназначенное для меня. Я надела его, чувствуя, как мягкая ткань обволакивает мое тело. На столике лежали украшения: серьги, кольца и браслеты. Чуть поколебавшись, я все же выбрала несколько из них, чтобы завершить образ.
Довольно быстро я поверила, что переместилась в другой мир. Причем мир магический, что интересно. Если проводить параллели с историей Земли, то тут царил семнадцатый-восемнадцатый век. Махровый патриархат, зависимое положение женщины в обществе, полное послушание детей родителям – в восторг от узнанного я, конечно, не пришла.
Техники как таковой не имелось. Все работало исключительно на магии. Те, кто владел ею, или имел амулеты, заряженные магией, были, как говорится, в шоколаде. Остальные… ну… Они выживали, как могли.
Впрочем, у любого аристократа средней руки имелись подобные амулеты, как и у богатого купца.
Без магии жили в основном разорившиеся дворяне, мелкие лавочники, не особо богатые горожане и крестьяне. То есть процентов семьдесят населения этого мира.
Здесь считалось честью служить у аристократов. И крестьяне, и горожане рады были, если как-то пересекались с дворянством, работали на благородных. И потому любому, даже самому мелкому и полуразорившемуся аристократу было нетрудно найти себе достаточно умелую прислугу.
Моя свободолюбивая натура вопила благим матом первое время после подобных новостей.
А потом я научилась хитрить, изворачиваться, в общем, приспособилась к местным правилам.
На Земле я была единственным ребенком у родителей. Родственников у нас не имелось, включая бабушек и дедушек, жили мы в небольшой однушке, теснились и ютились, как могли. Меня растили в довольно скромных условиях, приучали к экономии и умеренности. Закончив вуз, просто так, ради «корочки», я устроилась менеджером в мелкую компанию, занимавшуюся установкой и починкой всякой разной техники и электроники, стала там «перекладывать бумажки», как выражался мой отец, врач. Квартиру я снимала, своего жилья не было. В общем, все как у всех.
И потому, не по своей воле попав в этот мир, в тело самой настоящей дочери герцога, богача и франта, я чувствовала себя этакой принцессой, причем восточной. Нас с Ингрид вроде бы любили, обеспечивали всем необходимым, родители старались, чтобы мы не знали забот. И в то же время у нас была уйма ограничений. Туда не пойди, с тем не заговори, этикет не нарушь. Золотая клетка во всей красе.
И сейчас я с нетерпением ждала, когда же наступит лето, и мы всей семьей сможем переехать в загородное поместье. Там, в нескольких десятках километров от столицы, нравы были попроще, а этикет – не таким строгим. Там можно будет и в саду в одиночестве пройтись, и с провинциальными кавалерами прямо на улице поболтать. И в случае недовольства родителей – все списать на простые нравы местных аристократов. В общем, одни плюсы.
– Санни, ну Санни же! – между тем теребила меня Ингрид, – у нас завтра званый ужин, ты не забыла?
Забудешь тут это издевательство над моими нервами.
«Ах, детка, ну почему ты заказала платье лилового цвета? Тебе же так идет малиновый! Поверь мне, милая, в лиловом ты будешь излишне бледной! Гости решат, что ты себя неважно чувствуешь! Нам же это не нужно, правда?»
