Мы называли её Машкой. Она поселилась у нас под крышей ещё прошлой осенью и с тех пор постоянно там и проживала. Да, забыл сказать, Машка была самой обыкновенной сорокой. Хотя тут я вам соврал. Машка была не совсем обыкновенной сорокой, но, обо всём по порядку. Тот самый вечер, когда произошли все эти необычайные события, практически ничем не отличался от других вечеров. Накануне мы отпраздновали совершеннолетие дочери и теперь уже третий вечер на ужин доедали остатки с праздничного стола.
– Милая, что у нас осталось? – спросил я жену, когда вернулся с работы. – Тебе повезло! – весело мне ответила жена.
– Это чем же? Я всё-таки выживу и не отравлюсь каким-нибудь протухшим салатом? – я чмокнул жену в щёку и сел за стол. Дочь тем временем расставляла тарелки на столе. – Но-но! – пригрозила мне жена. – У меня всегда всё свежее.
Она поставила на стол салат цезарь, предварительно его понюхав. Я улыбнулся, но ничего не сказал. Тем временем, стол постепенно заполняли блюдами. Тут были биточки и красная рыба, сельдь, скумбрия солёная и скумбрия копчёная. Венцом всему этому рыбному столу были бутерброды с яйцом, огурцами и шпротами.
– У нас сегодня четверг? – спросил я жену.
– Нет, вторник. – удивлённо ответила она. – А что?
– Ну, – протянул я, – стол у нас получился какой-то рыбный. Вот я и подумал.
Мы посмеялись, а я достал початую бутылку шампанского Мартини. Оно уже выдохлось, но не выкидывать же хорошую вещь? Жена сказала, что будет пить воду, а дочь – апельсиновый сок.
– Чего воду? – спросил я жену, наливая себе выдохшийся мартини. – Ты решила сесть на диету?
– Я толстая по-твоему!? – взвилась жена.
– Нет! – я сразу попытался сдать назад. – Ты очень даже… тонкая.
Дочь прыснула от смеха и подавилась соком. Жена грозно поглядела на нас, и мы решили молча продолжить ужинать. Под ногами вертелись ещё два члена нашей семьи: Муська и Бакс. Пока жена разговаривала с дочерью о её планах на поступление в университет, я незаметно им скармливал бутерброды со шпротами и кусочки скумбрии. Все всем были довольны. Когда я давал Муське очередной кусок скумбрии, в окно постучали. Надо сказать, что хоть мы и живём на последнем, пятом, этаже, никто из нас не удивился.
– О, – сказала дочь, – а вот и Машка.
Машкой мы прозвали сороку, которая жила под крышей над нашим окном. У сороки тоже было любимое занятие. Каждый вечер она прилетала, садилась на окно и внимательно наблюдала за нами. Мы даже отодвигали шторки, чтобы ей было лучше видно. Теперь, когда мы, можно сказать, были в полном сборе, раздался сильный грохот. Это был даже не грохот, а словно взрыв такой силы, что мы невольно зажмурились и склонили головы.
– Что это? – испуганно спросила жена.
– Гром, – постарался как можно спокойнее ответить я. – Первый весенний гром.
На улице словно разверзлись хляби небесные. Грохотало так, что наши кошки бросили рыбу и предпочли спрятаться в туалете. Честно говоря, мне тоже хотелось спрятаться от молний и грома вместе с ними. И тут к нам в окно снова постучали. Это была наша сорока. Она была вся мокрая, перья взъерошены. Не знаю почему, но я решил её впустить. Когда я открыл окно, то она сразу влетела к нам на кухню и села на стол.
– Вы видели!? Нет, вы видели!? – заверещала сорока. – Во дают!
Мы стояли и молчали. Глаза у жены и дочери были так широко раскрыты, словно они увидели диво дивное. Хотя почему словно? Они действительно видели чудо – говорящую сороку.
– Да, – как можно спокойнее постарался сказать я. – Очень сильная гроза.
– Гроза? – переспросила сорока. Мне послышались в её голосе нотки удивления. – А, впрочем, вы правы… гроза.
Сорока секунду помолчала и сказала:
– Если меня будут искать, то никому не говорите. Хорошо?
Мы втроём дружно кивнули головой. Сорока смешно повернула голову набок, словно думала, а можно ли нам доверять. Наконец кивнула и выпорхнула в окно. Некоторое время мы стояли молча и просто смотрели в окно. Ливень и гром тем временем уже прекратился и на улице зазвучали сирены. Я выглянул во двор и увидел, как подъехала полицейская машина, а следом за ней скорая помощь.
– Скорая и полиция приехали, – сказал я дочери и жене. Мы сели за стол и не успели начать обсуждать говорящую сороку, как в дверь позвонили.
– Кто бы это мог быть? – сказал я, отправляясь открывать дверь.
Это были полицейский и врач. По крайней мере, один из них был в полицейской форме, а другой в белом халате.
– Вы ничего необычного или странного во время грозы не наблюдали? – строго спросил меня полицейский.
– Нет, – покачал я головой. – Грохотало сильно, да и молния рядом била.
– Ага, – кивнул полицейский, – первая весенняя гроза. Всего доброго.
– До свидания, – ответил я и закрыл дверь.
Я вернулся на кухню и сел за стол.
– Кто там был? – спросила жена.
– Полицейский и врач. – промычал я, жуя копчёную скумбрию и запивая её мартини.
– А что они хотели?
– Спрашивали, не наблюдали ли мы ничего необычного и странного во время грозы.
– А ты? – продолжала спрашивать жена.
– А я что? Ничего и не было. – ответил я и пожал плечами.
– А Машка? – внезапно спросила дочь.
Я застыл с вилкой в руках. Как я мог забыть про сороку!? Ведь она говорила! Стоп! Она ведь просила никому о ней не говорить, я и не сказал. Мы все бросились к окну. Машки нигде не было. В ту ночь я не спал. Когда жена и дочь заснули, я всё возвращался и возвращался к окну. Машки нигде не было. Она не прилетела и утром на следующий день. Не прилетела и через неделю. Больше мы её не видели. Я не знаю, что произошло тем вечером. Могла ли сорока просто болтать? Или же она была не просто сорокой? Кто были тот полицейский и врач? Пока у меня не было ответа на эти вопросы, но мне кажется, что тем вечером мы, каким-то образом, случайно, прикоснулись у чему-то неизвестному, может даже волшебному. Теперь, когда мы ходим по улицам, то всегда обращаем внимание на сорок в надежде услышать:
– Вы видели!? Нет, вы видели!? Во дают!
Дневник Лили Пэулеску. 06 июня 2024 г., полдень. Румыния
Испанский язык я сдала довольно легко. Это уже был мой пятый иностранный язык, который мне покорился. Честно говоря, я не понимала, что сложного в изучении языков. Для меня изучение иностранного языка было сродни разгадыванию кроссворда: быстро и интересно. Английский, куда же без него, французский, русский (оказался немного сложным, но не сложнее китайского), и теперь испанский язык. Ну и мой родной, румынский язык, с ним – шесть. Мама постоянно твердила, что мне надо поступать на переводчика, но меня больше тянуло в IT-сферу. Я хотела заниматься разработкой сайтов. Что касается отца, то он стойко хранил нейтралитет. Когда же мама припирала его к стенке и заставляла подействовать на меня, то он предпочитал убегать копаться в своём огороде, который разбил у нас под окном. Вот что-что, но тут мы с мамой его не понимали. Что может быть интересного в выращивании цветов и огурцов под окном? Мама обычно шутит над ним и постоянно говорит, что после сорока пяти лет человек пытается привыкнуть к земле, на что отец парирует, мол она тоже не далеко ушла. Одним словом, так мы и жили, пока к нам однажды не залетела говорящая сорока. Об этом как-то мой отец даже написал рассказ. Но кто мог тогда знать, что у этой истории будет продолжение!? Я помню, что тогда у меня выдалась свободная неделя и я мечтала провести её с пользой для себя, если вы понимаете, о чём я. Родители тогда решили на неделю слизнуть в Черногорию, я же планировала слизнуть в клуб. В первый же свой свободный день я, как и обещала, убралась в квартире, немного позалипала в YouTube и уже собралась наводить красоту, как внезапно кто-то громко сказал:
– И долго ты ещё будешь вертеться у зеркала?
Я аж подпрыгнула от неожиданности!
– Кто здесь!? – мне хотелось крикнуть как можно громче и угрожающе, но получилось так, будто мышонка придавили чем-то тяжёлым, и он издал еле слышный писк.
– Чего пищишь? – сказал мне голос. Он мне показался знакомым: немного с хрипотцой и тягучий. Наконец я собралась с силами и поглядела на незваного гостя. Это была та самая сорока!
– Машка! – радостно воскликнула я.
– Какая я тебе Машка!? – ответила с каким-то раздражением сорока, как мне показалось.
– Нууу, – протянула я, – мы тебя так прозвали. – смущённо ответила я.
