– Маленькая тень не хочет убивать чудовищ, – четко прозвучало в моей голове.
Штормокрыл явно веселился. Теперь, когда я воочию видела, насколько огромным и опасным он был, попытка ранить его казалась полной глупостью, обреченной на провал. Я почувствовала, что и эту мысль он ощутил тоже. Мне всегда приходилось прилагать усилия, чтобы донести свои мысли до кота, но его древний предок орудовал в моей голове с легкостью опытного вора.
Я постаралась спрятать от него свои тайные мысли о Коллегии, наставнике и особенно о Грейдене, но это напоминало попытку удержать сухие осенние листья под порывами сильного ветра. Они тут же вырвались из рук и закружились вокруг меня. Штормокрыл не обратил на это никакого внимания. Теперь он смотрел на Конрада. На этот раз я почувствовала его эмоции. Это была сложная смесь из застарелого гнева, боли и ненависти. Я сделала шаг в сторону, заслоняя кота собой. Штормокрыл еще раз усмехнулся.
– Я не собираюсь есть его, маленькая тень. Ни одного из вас.
После этого потрясающего заявления он развернул огромные мерцающие крылья, заслонившие всю галерею, и исчез. Я плюхнулась на пол. Ноги меня больше не держали. Кот настороженно принюхивался какое-то время, а потом влез ко мне на руки. Я обняла его, пытаясь сдержать дрожь.
Одежда снова вымокла, по лицу и волосам стекала вода, я потеряла котелок, но была не в силах заставить себя встать на ноги и начать что-то делать. Гроза закончилась, дождь еле капал, зато ветер усилился, разгоняя тучи. Молнии больше не били, грома не было, еще раз подтверждая, что штормокрыл действительно улетел.
– Вот мы и познакомились с твоим папой.
С моих губ сорвался смешок, непроизвольно перешедший во всхлип, который мне удалось подавить. Конрад посмотрел на меня с беспокойством, но на этот раз плакать не хотелось. Удивление, шок, неверие мешались во мне, не давая ясно мыслить. Пришлось сделать над собой усилие и подняться на ноги.
– Глупо будет простыть еще раз, – сказала я вслух и отправилась приводить себя в порядок.
Как смогла, вытерлась полусырым полотенцем, пристроила промокшие штаны еще на одном стуле, радуясь, что куртка защитила рубашку. Пришлось достать из рюкзака платье и натянуть его на себя. Впервые мысль о том, что оно делает меня непривлекательной, пробудила уныние вместо радости.
Через мгновение я фыркнула, недоверчиво покачав головой. Я только что говорила с древним чудовищем, которое считалось вымершим. А сейчас думала, как впечатлить своей внешностью охотника, который спал, приходя в себя после ранения. Кем была эта девушка? Очевидно, не той Рашель, которую я знала.
Казалось, мысли штормокрыла продолжают крутиться в моей голове. Я снова и снова слышала его мысленный голос, пропитанный насмешкой и силой. Ветер гнал по небу быстрые облака, пахло свежестью. Буря снаружи закончилась, но внутри меня она продолжала бушевать. Я обессилела так, словно краткое общение с древним чудовищем выпило из меня все соки.
Конрад тоже вел себя странно. Он продолжал сидеть на месте, глядя на галерею. Я сказала себе, что нужно провести слияние разумов и узнать, что ящер сказал коту, но при одной мысли о такой попытке почувствовала приступ удушья. Еще пару мгновений я оглядывалась в поисках дел, которыми могла бы заняться, а потом плюнула на все и полезла в палатку. Больше всего мне сейчас хотелось спать. Я устроилась на своей походной постели, через мгновение почувствовала под боком привычное тепло Конрада и провалилась в сон.
Очнувшись от кошмара, в котором за мной гонялся наставник верхом на штормокрыле, я обнаружила, что снова лежу в обнимку с Грейденом. Щеки запылали. Если бы сейчас он открыл глаза, я бы умерла от смущения. На мое счастье, охотник все еще находился в объятиях целебного сна и не реагировал, когда я осторожно высвободилась из его рук.
На этот раз над Гаванью летающих рыб светило солнце. Моя одежда успела высохнуть, так что я поспешила снова надеть штаны и рубашку. Второй комплект свернула вместе с курткой и платьем, чтобы убрать в рюкзак. Пообещала себе заняться поисками котелка, хотя и не верила в успех. Стоило забраться в палатку, как все мысли тут же вылетели из головы. Охотник проснулся и изучал меня странным пристальным взглядом. Я кашлянула и неловко спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
На самом деле мне хотелось узнать, как долго он уже бодрствует. Видел ли, как я только что переодевалась прямо возле палатки. Или он очнулся еще раньше, в тот момент, когда я спала у него на груди. Я тут же решила, что не хочу этого знать, даже если так и было. Я еще сама не решила, что делать с чувствами, которые вызывал у меня Грейден, и уж точно не хотела, чтобы он о них узнал.
– И тебе доброе утро.
На лице охотника появилась привычная усмешка. Мое сердце тут же учащенно забилось.
– Доброе, – пробормотала я, досадуя на себя и старательно глядя в сторону.
– Жутко хочется есть, а в остальном нормально.
Грейден сел, и палатка сделалась еще меньше.
– Да, есть хочется, – повторила я бездумно.
– Что случилось? Ты какая-то странная.
Я поняла, что сижу на корточках, бессмысленно уставившись на содержимое рюкзака, и перегораживаю выход из палатки.
– Все нормально.
Я поспешно выскочила наружу, прихватив злополучный рюкзак с собой. Села на пол и вытащила наши припасы, а вещи убрала на дно. Охотник выбрался вслед за мной и с любопытством оглядел раскиданные вокруг обломки мебели.
– Занималась перестановкой?
Одна бровь привычно приподнялась, и я смогла почти нормально фыркнуть в ответ.
– Вот еда, – я махнула свертком, усаживаясь на пол. – Предлагаю позавтракать.
Выходить наружу мне не хотелось. Пусть сейчас светило солнце и я не видела никаких следов штормокрыла, слишком свежи были воспоминания о том, как он становился невидимым. Грейден не стал возражать и сел неподалеку. Мы одновременно потянулись к припасам и также одновременно отдернули руки. Мне стало смешно. Мрачные мысли рассеялись в первый раз за утро. Я указала на сверток приглашающим жестом:
– Открывай. Не слишком много, но сколько есть.
– Если учесть летающую рыбу, голод нам и вовсе не грозит. Если, конечно, твой кот не съесть их всех раньше.
Я поняла, что не видела Конрада с момента пробуждения. Резко вскочила на ноги, испугавшись, что ящер вернулся, и выбежала на галерею. Кот мирно спал в тени перил. Сердце заколотилось от облегчения. Охотник вылетел вслед за мной, и я едва не врезалась в него, пытаясь шагнуть обратно под защиту Гавани. Он поймал меня за плечи и уставился в лицо с неподдельной озабоченностью:
– Так что случилось? Сколько я спал?
– Кажется, день, но точно не знаю. Давай зайдем внутрь.
Грейден отпустил меня, вызвав мимолетное сожаление, которое я тут же поспешила задушить. Внутри я села так, чтобы видеть кота. Моих страхов он, как видно, не разделял и продолжал спокойно дремать.
– Ты ешь, – сказала я, вспомнив, что после эликсира охотника должен терзать жуткий голод.
– Расскажи мне.
– Вчера со мной разговаривал штормокрыл, – выпалила я, не в силах больше сдерживаться и искать подходящие слова. – А может, и не вчера, потому что после этого я вырубилась, и точно не знаю, сколько времени прошло.
Грейден молча смотрел на меня, ожидая продолжения. Только морщина между бровей говорила о его серьезности. Я сообразила, что его-то не заставляли заучивать наизусть «Справочник магических существ».
– Штормокрыл это такой древний ящер.
– Я знаю, что это такое, – он усмехнулся, когда я бросила на него недоверчивый взгляд. – Я искал карту в архивах Коллегии, помнишь? Там было много интересного.
– Ты так и не рассказал, как вообще смог туда попасть.
– Сейчас это неважно, – отмахнулся охотник. – Штормокрыл, значит. Я, признаться, думал, что они давно вымерли.
– Я тоже, – я зябко передернула плечами, вспоминая огромную фигуру, сидевшую напротив. – И я не знала, что они вообще могут разговаривать.
– Что он тебе сказал?
– Он прочитал мои мысли, – призналась я с дрожью. – И понял, кто я. Он назвал меня «маленькая тень».
– Что конкретно он тебе сказал?
Я как могла кратко рассказала охотнику о своих попытках набрать воды, размышлениях по поводу оружия и встрече с чудовищем. Недоумение во взгляде Грейдена мешалось с раздражением.
