Пока я раз за разом умираю,
В поисках его души.
Тени от меня его следы скрывают,
И город, кажется живет во сне,
И счастьем тех, кто грустным спать ложится.
Я сочиняю песни о весне,
И так боюсь влюбиться.
Не очень хорошо быть рядом с тобой,
Мне запрещают делать то, что я хочу.
Но для разбоя мальчик в доску свой,
Меня спросили – я молчу.
Ну и где же мой отец?
В высотке на Архипова пьянчуги незнакомцы,
Пьют на лавке, ждут конец,
По улицам, по тротуарам скользким.
21й год.
Я слушал песни жаркой ночью,
И возвращался из К&Б со смены.
Вниз по Невскому домой,
Июнь, ты слышишь? Мне было хорошо.
Музыка у берега казалась мне родной.
Мой друг – свидетель солнцем выжженных волос.
Кэмэл сотка с кнопкой, вкус дюшеса,
Я энергетиком сменил вино,
Вину на жажду жизни. Я – повеса,
А не малец, спустившийся на дно.
В июне 21го, я помню -
Ночь была как золотистое руно.
Что тогда произошло, в конце июня?
Что именно не знаю, но я помню аромат духов,
Которыми душил свои рубашки,
И запах сигарет своих друзей.
В наушниках Земфира и ее "Ромашки",
Мак-комбо на троих, чтоб было веселей.
Один из нас – фальшив и лжив,
Но месяцы спустя его,
Мы превратили в шутку.
Он потерял двоих друзей – дурак,
И как стыдливый пес забрался в будку,
Глупый мопс, "кутак" -
Лови в Башкирию попутку.
Беккер.
Вкусная выпечка. Ало-рубиновый морс.
Уютное кафе, где пахнет свежим хлебом.
Тут можно спрятаться от гроз,
Пока природа устрашает неспокойным небом.
Это – место встречи. Изменить нельзя.
Я занимаю столик у окна, и с кофе,
Радуюсь, какие ж мы друзья -
Всегда веселые и в смерть, и в горе.
