Обутые глаза

Бездомные пули

* * *

Ручьи безмерного огня

Шумят за амальгамой.

Костёр горит внутри меня

И в зеркалах упрямо.

Гремят, гудят, впадая в страх

В зеркальном стонут мраке,

И воют в огненных мирах

Бездомные собаки.

В мирах бездомных не уют,

А гул преображенья.

Во мгле сверкающей снуют

Обугленные тени.

В пучине чёрной вечен путь,

И нет огня без дыма…

Перерождается вся суть

Стремительно и зримо.

Лавины судеб, глаз и рук

Текут из бездны в бездну.

В огне бушующем вокруг

Сгорю, но не исчезну.

Покой земной отдав костру,

Где смысл огня понятен,

Проник я в чёрную дыру

Во имя белых пятен.

В движенье от грозы к грозе,

В живых зеркальных бликах

По амальгамовой стезе

Пойду в толпе великой.

Войду по вечности, как все,

Едва заметной тенью,

Я по нейтральной полосе

В грядущее рожденье.

* * *

От узаконенных вздоров

Идём в основу основ,

В зеркало, в эхо взоров,

Ликов и пройденных снов.

Суть в нём трепещет наша,

Радужные терема…

Не завтрашний мир, не вчерашний,

А вечный, что свет и тьма.

Избыток печали и смеха

Вернётся к нам из зеркал.

Для них мы ведь тоже – эхо.

Гримаса, улыбка, оскал…

Да разве же мы искали

В мирах свой извечный след?

Всё родом из Зазеркалья,

Иного исхода нет.

Наивны находки, потери,

Законы добра и зла.

Нам эхо открыло двери,

Извечен путь в зеркала.

От нищеты и богатства

В мерцающую мечту,

Уходим в своё пространство,

Из пустоты в пустоту.

* * *

Возможно, вы князь или витязь,

Или нищий в пыли,

Но в зеркале не заблудитесь.

Вы далеко зашли.

Вы не страшились пули

От паинек и кидал,

Но в зеркало зря шагнули,

Я ведь вас там не ждал.

Как все, любовались собою…

Рискнули шагнуть за край,

Сделали риск судьбою,

А ад превратили рай.

Резвая глупость – не смелость…

Как просто вы стали сном.

Чего же вам ни сиделось

В привычном круге земном?

Куда же смотрела охрана

Или куча бродяг?

Ушли вы отсюда рано,

От скуки и просто так.

На зазеркальном проулке

Быть выпало вам по судьбе.

Позволены там прогулки

Лишь мне по пути к себе.

Поход ваш туда не успешен,

Надеждам былым вопреки.

…Я зеркало занавешу

Тканью ночной тоски.

* * *

Враг в позе «лотос» у реки

Ждёт гибели моей.

Его страданья нелегки,

Желанья всё черней.

Ты очень долго будешь ждать –

И час, и день, и год…

Мимо тебя, печальный тать,

Мой труп не проплывёт.

Но только не забудь о том,

Что в путь пора идти.

У горизонта, за холмом,

Погибнешь ты в пути.

Да сбудется твоя мечта,

Идущего во мрак!

Ведь мной проведена черта

Твоей тревоги, враг.

Ты верил в пляске чёрных дел

Лишь в смерть мою всегда.

Но вот своей не разглядел,

Твой труп несёт вода.

Зеркальная пора

Кашу нелепую из топора

Варит лукавый солдат.

Может быть, сказка эта остра…

Я в этом не виноват.

Не натворить бы в зеркальной поре

Бед и грехов сгоряча.

Думает мир о другом топоре…

О том, что в руках палача.

Ныне живое трудно сберечь,

Не скроется люд в зеркалах.

Падают, падают головы с плеч,

Варятся в общих котлах.

Страшную кашу на далях Земли

Варит разбойников клан.

Крови потоки незримо стекли

Из чёрных зеркал в Океан.

Сказки зеркальной поры не смешны,

С кашей котёл на печи…

Видят весёлые, светлые сны

Разных Земель палачи.

Нам по зеркальной поре и во снах

Трудно постичь свой удел.

Мир олигархов и раненых плах

Не каждый пока разглядел.

Зеркала жуткий, страшный оскал…

В ночь превращая день,

Вышли к нам бесы из тёмных зеркал,

Изображая людей.

Разные рассветы

Непостижим рожденья миг

Рассвета над водой озёрной.

Я шёл сюда тропой неторной.

По бурелому напрямик.

Я проложил стезю по лжи,

Чтобы войти в покой рассвета.

Наверное, удел поэта –

Не верить истинам чужим.

Хвала и созданной тропе,

По ней шагают, не вникая,

Куда ведёт стезя такая…

Рассвет безрадостен в толпе.

Но есть холёная верста -

Для стада особей двуногих,

И катится по той дороге

За пустотою – пустота…

Увидят люди свой рассвет,

Для каждого есть миг восхода.

Новорождённый луч – не мода,

Не горсть украденных монет.

Непостижим поток огня,

Небес незыблемое древо,

Где тропы бесятся от гнева,

Теряя в сумраке меня.

Бездомные пули

Дом у них есть в автоматном рожке…

Только вот жизнь зачастую сурова.

В невероятном и подлом прыжке

Дом покидая, лишаются крова.

Жизнь обрывая чужую порой,

Плачут, скулят в безысходном полёте.

Заняты этой кровавой игрой

Добрые дяди и милые тёти.

Пулям бездомным в телах умирать

И погибать среди пыли и грязи.

Их убивает бесовская рать,

Новых формаций бояре и князи.

Страшный исход за чужие дела,

Пули безгрешны, пули без воли.

Зло никогда не сгорает дотла,

Часто меняет маски и роли.

Зло процветает на ранах Земли,

В банках убийства лихие итожа.

Стонут бездомные пули в пыли…

Как на людей эти пули похожи.

Кузнечик

Перелёты-прыжки по травам-цветам

Каждый миг наполняются смыслом.

Ведь давно он не здесь, но пока что не там…

Мир загадок и тайн под цветным коромыслом.

Пролетает кузнечик, теряясь в траве,

Путь привычный его в вечность кануть не сможет.

Озарением резким в моей голове

Он секунды свои постоянно итожит.

Потеряться нельзя в перелёте-прыжке,

Ведь тому, кто потерян, не дано заблудиться.

Прохожу я по полю не с букетом в руке,

Уношу я отсюда разноцветные лица.

Что подарено вдруг пожеланьем извне,

То бесценно всегда – и без купли-продажи.

Неужели ты помнишь ещё обо мне?

В перелётах-прыжках улыбаешься даже…

Пролетает кузнечик на уровне глаз -

Радость прожитых лет вперемешку с тоскою.

Подниматься и падать среди трав или фраз –

Значит, вечностью быть и не ведать покоя.

* * *

Кто ты? Что ты? Неведомый дух,

Пусть с тобою останется тайна.

Однозначно, ты – вира и майна,

Миг абсурда, разомкнутый круг…

Плюс и минус – сближенья итог,

Но нелепый, что голос без звука.

Жалкий блеф – круговая порука.

Круг разомкнут, и бездна у ног.

Кто ты? Что ты? Какого рожна

Потерял ощущение яви?

Я рабом становится не вправе,

Потому что дорога длина.

Нет! Не так. Без конца этот путь.

Пусть банально, но он – без начала.

Жизнь меня и за гробом встречала…

А ведь ты – нереальная суть.

Твой закон – для меня бурелом,

Неуместная, глупая шутка.

Если ноги растут из желудка,

Ты не станешь ни львом, ни орлом.

Кто ты? Что ты? Явленье в плаще,

Из дешёвой невидимой ткани.

Мы не овцы твои… на закланье,

Не морковка в прокисшем борще.

Нет тебя. Ты – бездомное зло,

Шерсти клок мирового обмана.

Ты плётёшь кружева из тумана,

Только время тумана прошло.

Пустота в суете, в кутерьме…

Стань хоть камнем у мрачной дороги.

Дух, придуманный бесом, убогий.

Пустота… в неминуемой тьме.

Стезя за амальгамой

Пускай не будет драмой

Для бар и голытьбы

Стезя за амальгамой,

Что в зеркале судьбы.

Мы все на ней похожи,

Пред Господом равны,

Свободные и, всё же,

Не очень-то вольны.

Мы – Мирозданья дети…

Единственный посыл.

Оно за нас в ответе

По воле Высших Сил.

Нас Бог осудит строго,

Грехи сожжёт огнём…

Но мы – частицы Бога,

Всегда бессмертны в нём.

Всё было и всё будет…

Здесь каждый вздох судим.

Здесь каждого осудят

Лишь по делам земным.

Всё в плеске отражений

Давно предрешено.

Нам вечное движенье

Самой судьбой дано.

Пусть знает каждый атом

Земных сумбурных дней,

Что широка стезя там,

И нет предела ей.

За амальгамой серой

Нет распрей и обид,

И суть стези безмерна,

И вечный путь открыт.

Эхо взоров

Кому дано унять свой норов,

Тот не потерян, тот в раю…

Перед всесильным эхом взоров,

Я перед зеркалом стою.

Я покорил свою гордыню,

Ушёл в себя, в свой мир зеркал.

Я в эхе взоров, что в пустыне,

Свой след затерянный искал.

Там сотни глаз за мной следили,

Считали все мои шаги,

Где мною пройденные мили –

Страданья, беды и долги.

Что ж, эхо взоров – мир без края,

И в нём бродил я наугад.

Мной найденный участок рая,

Скорей всего, кромешный ад.

В нём столько спрятано и скрыто…

Но я надеюсь, что пойму,

Что только там и не убита

Мысль, не подвластная уму.

Но это всё, что мне по силам,

Я под прицелом сотен глаз.

В своём сознании унылом

К ним обращался всякий раз.

Я не просил у них поживы,

Великих взлётов, счастья, благ…

Да разве ж мне они служили

В пространстве яростных атак?

Здесь не гуляют привереды,

Носители личин и рыл.

Но я не с богом вёл беседы,

Я с эхом взоров говорил.

Глаза передо мной, что блики,

Седых волос поникла прядь …

В скитанье по мирам безликим,

Не мне на зеркало пенять.

Да разве ж ими я обманут?

Дорог уютных не хотел…

Они оттуда взгляды тянут,

Рвут ткани неокрепших тел.

Они – всё то, что есть и было,

И будет в мире, где живём.

…Лишь горсть земли с чужой могилы

Хранится в черепе моём.

В долгой нирване

Я не блаженный

И не сатир…

Мрак отраженья

Течёт в наш мир.

Покой обмана

Над складом душ.

Страшна нирвана

Битья баклуш!

В дворцах кровавых

В смешных страстях

Живут Вараввы

Да на костях.

В палатах белых

Быть не спеши!

Дворцы – для тела,

Не для души.

В них в позе «сливы»

Сидит братва.

Общак счастливый,

Чья суть мертва.

Всё шито-крыто

Среди халуп.

В нирване сытой

Ходячий труп.

Не слышит плачей

Вандал вокруг.

Переиначен

Недавний круг.

Он перечерчен,

Теперь – квадрат.

Бес гуттаперчев,

Смышлён, крылат…

Не слышит стона

Он из могил…

Хозяин трона

В нирване мил.

Застенчив даже,

Во всём простак.

Весь мир обгажен

За просто так.

В нирване-сказке

Властитель зла.

Прищурил глазки –

И все дела.

Обман всечасный…

Другого нет.

Магната счастье –

Рабу привет.

Дворцов чертоги –

Не по делам.

В нём стыд убогий,

Позор и хлам.

Нирвана эта –

Свободы плен.

Летит планета

В рок перемен.

Слепые поводыри

Я в жизни был упрям

И дерзок до предела.

Слепым поводырям

Не верил я всецело.

Они людей вели

По жизни, как хотели.

Весёлые нули

Постыдной канители.

Но эта слепота

Была, конечно, мнима.

Дабы кусок у рта

Не проскочил бы мимо…

Жизнь не начать с азов…

Опять «слепцы» в расцвете,

Хвалители тузов

И хлама на планете.

Коварны, не просты,

Бессовестны и… круче.

Над миром слепоты

Черней и гуще тучи.

Всё те же, как всегда,

Ведут людей в трясину,

И от отца беда

Вновь переходит к сыну.

Вновь строятся дворцы

Для рыцарей удачи.

Поводыри-слепцы

Продуманы и зрячи.

Пытаются вести

Меня в толпе кричащей

По чёрному пути

В продолговатый ящик.

Ослиное – ослам!

Им мерзкий путь не страшен.

Я вас давно послал…

А так же предков ваших.

* * *

Возьмите с полки пряник, Акулина!

Он к ней гвоздями, вижу, не прибит.

К вам воровская снизошла «малина»,

Украсила ваш пенсионный быт.

Ваш светлый день зарыт в партийных кланах

И в списках руки тянущих к «рулю».

Пускай черствеют пряники в спецхранах,

Подачек демофобов не терплю.

Пусть шило поменяется на мыло,

Но суть одна у странных перемен:

Разбой, грабёж, безродная могила…

Народ, встающий медленно с колен.

Возьмите, Акулина, с полки пряник,

С глазурью, с пудрой сладкою, кажись!

Вас угощает скромный вор-карманник,

С глобальными запросами на жизнь.

Софистика пустая на излёте,

Она уже не радует умы.

Вы с пряником по улице пройдёте,

Что с флагом среди мерзкой кутерьмы.

За этот пряник снимут с вас три шкуры,

Но вы навек запомните добро –

Широкий жест от воровской натуры,

И это – ваше злато, серебро.

Возьмите, Акулина, пряник с полки!

Украсьте им убогое жильё.

Нет, ваши благодетели – не волки,

Вам пряник подарило шакальё.

Между мирами

Не торопи чужой уход,

И не живи бедой неличной.

Ты поменял своё обличье

Ни на неделю, ни на год.

Не торопи чужой уход.

Не всё во власти чёрных дум,

Надежд слепых и бесноватых.

Нет в мире мрачном виноватых,

Но злоба твой волнует ум.

Не всё во власти чёрных дум.

К свечам ты руки протяни,

Что покидают нас, сгорая.

Погасла первая, вторая…

Мы в мире мрачном не одни.

К свечам ты руки протяни.

Мы не одни во тьме ночной.

Я слышу шум шагов за дверью,

Тому, что происходит, верю,

Пусть мы в обители иной.

Мы не одни во тьме ночной.

Повсюду вечный мрак и днём,

Всевластна ночь в молчанье строгом.

Но кто за дверью, за порогом,

Мы не постигнем, не поймём.

Повсюду вечный мрак и днём.

Не торопи чужую смерть,

Свою пропустишь в одночасье.

Ты здесь с самим собой встречайся.

Вокруг совсем другая твердь…

Не торопи чужую смерть.

Поле безумия

Старец древний, вне разума,

Головою поник.

В бледный свет одноразовый

Появился на миг.

Слабый голос чуть слышится

Над туманной травой.

Пусть фигура колышется.

Призрак в поле живой.

Как же мало открыто им…

Тает серый туман.

Синева монолитная –

Васильков океан.

Он сказал: «Всё оплачено

И ничто не мертво»

Птицы долгими плачами

Провожали его.

Прописную мне истину

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.