До того, как пришла тьма

Из века в век бывает так,

Что всем испортит жизнь чудак -

Поверит слепо в клевету,

И канет мир наш в темноту.

Чьи-то надежды и мечты

Разрушат всё, чем жил здесь ты!

Чьи-то деяния сотрут

В пыль, в мелкий сор тяжёлый труд.

И по итогу что сказать?

Сам виноват. И исправлять

Никто не будет за тебя.

Иди. Верни нам свет, дитя.

От автора

– Сюда?

– Вроде бы нет, не этот путь.

– Тогда сюда?

– Да. Иди вслед за мной.

Два тёмных силуэта, один высокий, а другой совсем низенький, освещали дорогу масляными лампами, но огонь почти не рассеивал мрак. В подземном тоннеле было очень темно. Кроме того, у пещеры имелось много ответвлений и сбиться с пути было легче лёгкого.

– Ты уверен, сынок? – с тревогой в голосе произнёс на следующей из развилок мужчина, и по лёгкой сипоте в голосе стало понятно, что он не только стар, но и простужен. – Здесь всё так похоже. Это место почти ничем ни отличается от тех, что мы уже прошли.

– Это оно, пап. Видишь? – пальчики ребёнка лет эдак пяти-шести, облачённого в потрёпанный пуховик слишком большого для него размера (а потому и несуразно подпоясанного), не смогли дотянуться до выцарапанного на камне сердечка, в который были вписаны буквы «Д» и «В», да плюс между ними.

– Это вы рисовали, да?

– Не мы, я. Вероника начала сомневаться, и я… – малыш неподдельно горько всхлипнул и крепко зажмурил глаза, а через мгновение резко замотал голой, как если бы хотел стряхнуть с себя наваждение. Этот жест выглядел столь взрослым, он нисколько не соответствовал возрасту мальчика. Да и интонация, с которой тот произнёс свои последующие слова нисколько не соотносилась с его юным внешним видом. – Короче, нам сюда. Я уверен.

Мальчик указал рукой на ответвление тоннеля, но глаз от сердечка не отвёл, а потому не увидел, каким грустным и вместе с тем недоверчивым взглядом посмотрел на него отец. Собственно, быть может, даже смотри мальчик на него, то ничего бы он не заметил. В пещерах было слишком темно. Трепыхающиеся в лампах огоньки давали очень мало света. Благодаря им были видны разве что покрытые помётом летучих мышей тёмные камни и облачка пара, срывающиеся с губ. Всё же вокруг было очень холодно. В пещерах всегда холодно. И пробирающий до костей мороз заставил взрослого мужчину громко хлюпнуть носом, а после вытереть нос тёплой шерстяной варежкой. Он даже кашлянул несколько раз, прижимая ладонь к груди, как если бы нутро его сильно болело из-за болезни, но мальчик на эти звуки не обернулся. Напротив, он наконец-то отвёл взгляд от нацарапанного на стене пещеры сердечка, прекратил бездеятельно стоять и сделал первый шаг в избранном им направлении. Этот шаг был медленным. Таким, как если бы ребёнок проходил через внезапно уплотнившийся воздух. Но, само собой, никакой аномалии в пещере не было. Подобное произошло только из-за погружённости мальчика в собственные мысли.

Прошло немногим более семи лет, как он был здесь в последний раз, но эти годы порой казались ему семью веками. Слишком глубокие перемены произошли как во всём мире, так и в нём самом за это время. Исчез глупый подростковый задор, утихло неуёмное любопытство, пропало бесстрашие. Он повзрослел, а взрослые намного чаще детей перед тем, как сделать что-то, задаются вопросами: «Зачем? Для чего? Что в результате выйдет?». Увы, юности такой мудрости не хватает. И потому один недалёкий парнишка пятнадцати лет, заполучив в свои руки древний фолиант, не задумался, не остановился в своих тщеславных стремлениях…

«Возможность попробовать что-что новое, получить опыт в невероятном, возможность исполнить свои сокровенные мечты… Ах, как же это вкусно!» – с задором подумал Дима и, улыбаясь своей подружке, сказал:

– Вероничка, сладкая моя, харэ дрейфить. У нас всё получится.

– У меня дурное предчувствие. Может, вернёмся?

Предложение заставило пятнадцатилетнего парня упереть руки в бока. Он посмотрел на девушку с возмущением и недовольством. Его сердце нисколько не тронул обеспокоенный взгляд серых глаз и то, каким нервным движением поправила Вероника свои светлые волосы.

– Дим, ну давай вернёмся. Давай. Пожалуйста.

– Ага, то есть мы только ради вот этого вот сюда припёрлись?

Говоря, Дима поднял с пола пещеры один из булыжников и нацарапал на стене достаточно крупное сердечко. Его собственное сердце при этом стучало в раздражённом темпе, а потому содеянного ему показалось мало. Поглядев на виновато молчащую девушку, Дима сперва нацарапал внутри сердечка их инициалы, и только потом спросил:

– Вот ради этого, да, Вероника?

– Какой же ты дебил. Я просто пытаюсь донести до тебя, что мне страшно. Понимаешь, мне страшно! – истерично взвизгнула девушка, и в тот же момент её налобный фонарь замерцал.

– Ба, нашла чего бояться. Темноты, как маленькая, боишься, что ли? Так у меня в рюкзаке запасной фонарь и даже батарейки.

– Да я не темноты боюсь, – тут же огрызнулась Вероника и попутно шлёпнула себя по тому месту на поясе, где крепился её запасной фонарик.

– Тогда чего-ты? Всё, твой светильник опять нормально пашет.

Налобный фонарь девушки действительно больше не мерцал, но её лицо спокойнее не стало. Напротив, разговор Веронику разозлил. Она недовольно поджала губы и с полминуты молчала, прежде чем произнесла:

– Можешь называть это бабской придурью, но всё внутри меня кричит, что нам надо вернуться. Мне не нравится эта пещера. И книга твоя тоже не нравится… В конце концов, ты, конечно, просил тебя не спрашивать, но всё-таки. Дим, вот откуда у тебя эта жесть какая странная книга?

Ненадолго парень замялся. Во-первых, тон вопроса больше походил на ультиматум. Во-вторых, ему безумно нравилась Вероника, он любил её и поэтому хотел быть честен с нею. В конце концов, именно так он представлял себе жизнь в паре. Чтобы если и имелись секреты, так только общие.

… Чего он не представлял, так это как объяснить любимой всё, что с ним произошло.

– Не хочешь мне ничего говорить, – тут же озлобилась девушка. – Требуешь тебе помогать, но ничего говорить не хочешь. А, может, я не хочу вот так вот?

Фыркнув, Вероника развернулась, чтобы уйти, но Дима ухватил её за локоток и сказал:

– Блин, Вероника. Ну чего ты, а?

– А ты чего? Чего ты молчишь? Что скрываешь?

– Да ничего такого.

– Тогда расскажи мне уже всё.

Дима посмотрел в глаза Вероники, и понял, что на этот раз девушка ни на какие уступки не пойдёт. Ему это было неприятно, он даже тяжело и устало вздохнул, прежде чем скосил взгляд на фолиант, что нёс подмышкой. Фолиант был обёрнут в кусок старых обоев, и такая обложка хорошо скрывала его истинную суть. Но… Но если ты кого-то впускаешь в свою жизнь, то нужно быть готовым с этим человеком событиями этой самой жизни делиться. Их никак нельзя прятать под старыми обоями, а потому Дима отпустил руку Вероники и всё же сказал:

– Ладно. И да, можешь мне не верить, но никакой жуткой истории нет. Реально нет. Никто не приходил ко мне посреди ночи в чёрном балахоне, не стучали в мою дверь некие сектанты, не нашёл я ничего в кладовой школы, когда из-за дебоша на уроках меня завалы разгребать заставили в качестве трудотерапии. Реально ничего такого не было…

– Дима, мне пофиг, как оно не было, поэтому хватит фантазировать, – с раздражением перебила девушка. – Тебе пора перейти к тому, что произошло на самом деле. Я вообще-то именно это хочу знать.

– Ну, – взлохматил он рукой тёмно-русые волосы, – было бы чего рассказывать. Предки ушли к тётке на семейные посиделки, а я, так как с ними посрался, остался дома. Пошёл в душ. Думал, что помоюсь, гнев на них пройдёт. Но ничерта меня не отпустило. Из-за этого я вышел из ванной да в отместку полотенце, которым вытирался, на пол швырнул. Потом поуспокоился, конечно. Всё же поднял полотенце, в ванную его понёс. А там, прикинь, прям сбоку раковины, уже эта книга лежит. Вот и всё, собственно.

– Что «всё»? – нахмурилась Вероника. – Разве ты не задался вопросом откуда она на раковине образовалась?

– Конечно, я задумался над этим. Но я так и не нашёл ответа, да и всё так банально выглядело, что… Наверное, именно по этой самой причине я нагонял таинственность и ничего тебе не объяснял.

– Ладно, тут тебе не сложно поверить, – согласилась Вероника. – Уж хвастать ты мастак, а тут реально ничего не цепляет. Однако, Дим, отчего именно тебе эту книгу подсунул кто‑то? И отчего только ты понимаешь написанное?

Задав вопрос, Вероника поправила джемпер и, смахнув с ближайшего валуна пыль да грязь, уселась на камень. Она явно намеревалась расспросить своего парня обо всех подробностях, и Дима, хотя ему нисколько не хотелось на эти расспросы отвечать, сел ближе к подружке. Вместе с тем прошло его раздражение. Он вдруг осознал насколько у него ноют ноги, и оттого захотелось заныть ему самому.

«М-да, добирались мы до этих пещер трындец как долго», – устало подумал он.

– Дим, так почему только ты написанное понимаешь?

– Наверное, я избранный. Может, же такое быть?

– Может, – ответила Вероника и ненадолго поджала губу. – Не, действительно может. Недаром это самый популярный сюжет у киношников, что самая жуткая фигня отчего-то вдруг начинает происходить с самыми банальными задротами.

– Слушай, не нагнетай. Я ничерта не задротот, да и где тут жуткое? Где страшное? – яро возмутился Дима. – Если бы не темнота в этой заднице мира, то более спокойное место ещё поискать надо. Ни шума машин, ни мусора.

– Это-то и пугает. Какого лешего люди сюда ещё народную тропу не проложили? Вот где засрано, там и безопасно.

Дима звонко рассмеялся. Ему вдруг сделалось весело, и его смех разрушил некую напряжённость. Вероника тоже улыбнулась, а затем даже взяла ладонь Димы в свою. Парень тут же с удовольствием сжал её пальчики.

– Знаешь, мне как-то на всё это пофиг. Но меня всерьёз задевает, что ты мне не веришь.

– Тебе я верю, а вот этой жути, – кивнула девушка на книгу, что Дима положил подле себя, – нет.

– Но она реально работает. Смотри.

Вытянув свободную руку, Дима сосредоточился, и по центру его ладони тут же вспыхнуло пламя. Не огромное. Так, как огонёк от зажигалки. Но глаза Вероники всё равно выражали восторг, ей явно хотелось научиться также.

– А ещё эти пещеры, – продолжил говорить Дима. – Про них же в интернете ни слова, но книга была права – они есть. И теперь, когда мы в шаге от чего-то невероятного, ты предлагаешь сбежать?

– Наверное, нет, – не особо уверенно сказала Вероника, но Диминой уверенности хватило бы на сотню человек.

– У меня всё получится. У нас получится, – сказал он, и Вероника, мягко улыбнувшись, спросила с наигранным задором:

– Тогда пошли, да?

– Да.

Дима ответил столь поспешно не столько по причине того, что хотел поскорее сделать всё, что так настойчиво требовала книга. И не столько по причине того, что, пока Вероника по новой не начала сомневаться, следовало идти. Он просто хотел как можно скорее потушить огонёк в ладони. И нет, нисколько он не обжигал кожу Димы. Просто чем чаще он проделывал этот «фокус», тем больше ловил себя не непонятном беспокойстве. Некое предчувствие шептало: «Не надо, а то сгоришь на ерунде».

«Хватит, надо сперва сделать всё, что велит книга. Вдруг и правда этот огонь пока для меня опасен», – подумал Дима, а потому поспешно поднялся с камня.

– Блин, – тут же простонала Вероника. – Давай ещё немного посидим здесь? Я так задолбалась идти и идти.

– Ха, вообще-то я тоже.

Дима вернулся на камень, и там парочка молча посидела ещё пару минут. А затем Вероника хитро улыбнулась и поцеловала Диму в губы. И хотя не был этот поцелуй их первым, обоих ребят охватило приятное волнение. Эти двое были по-настоящему влюблены друг в друга. Влюблены первой яркой любовью. Также, многое их объединяло: постоянные ссоры с родителями, один класс, общие интересы, включая желание научиться менять этот мир. Они со времён первого просмотра «Гарри Поттера» мечтали стать магами. И что тут сказать? Всякий подросток чем-то увлекается, и мечта стать магом ничем не хуже, стремлений прочих стать рок-музыкантами, великими учёными, миллиардерами или звёздами подиума. Интересы у всех разные, но именно эти интересы влияют на поступки. Так что, если будущий инженер начинает конструировать, то начинающий маг жжёт свечи и вовсю призывает духов. Для подростков это развлечение. Мало кто из них думает, что на некий ритуал кто-то во вселенной захочет откликнуться. Да ещё и тот, кого приглашать в наш мир никак не стоит…

– Я люблю тебя, – прошептал Дима и покраснел. В его возрасте было сложно признаваться в подобном, поэтому слова «я люблю тебя» впервые сорвались с его губ.

– И я тебя. Очень.

Сердце Димы радостно забилось. Пожалуй, никогда ранее он не чувствовал себя таким счастливым, а потому он хотел было прижать Веронику к себе, чтобы снова поцеловать её. Но девушка ловко увернулась и, покинув камень, рассмеялась.

– Ну уж нет, – через смех сказала она. – Когда я поцелую тебя снова, ты уже станешь магом и никак иначе. Давай, пошли заканчивать мутотень с твоим причастием к великому.

– А и да, – испытав невероятный азарт, согласился Дима, и они, следуя подсказкам в книге, продолжили идти. Благо, до места, где находился алтарь из белого мрамора, было уже совсем близко.

– Ого, зачётненько, – оценила новый зал пещеры Вероника. – Только глянь какая красотень.

– Ага, – разглядывая непонятные, но интересные для взгляда узоры на алтаре, согласился Дима. – И всё как в книге.

– Отлично. Раз всё так, то закончим мы быстро. А то тут, знаешь ли, трындец как холодно.

Сказав так, Вероника начала стягивать с себя одежду. Она нисколько не стеснялась, так как без ничего Дима видел её и не раз. Да ещё фонари, которые они расставили по периметру зала, всё равно не давали нормального освещения, из-за этого во всех подробностях девичье тело было не рассмотреть.

– Ты, главное, не переживай, – счёл нужным сказать Дима. – Там написано, что нужна кровь, но про количество ни слова. Поэтому только маленький порез. Один единственный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.