Мандаринки
Алексей Зимнегорский
В этой смешной истории все чем-то одержимы. Юрий Бабочкин – вкусом мандариновых долек, кулинарной полифонией, благодарностью своей бабушке (одержимой, в свою очередь, чувством вины перед внуком) и мечтой стать шефом как можно быстрее. Анжела, страдающая синдромом Адели Гюго, одержима бабочками и Юрием Бабочкиным. Ее отец – дочерью и лошадьми. Шеф- тачкой Шевроле Camaro. Рома Клюв – Анжелой. По мнению Норы, одержимой психотерапией и кальяном, самое верное средство избавления от одержимости – это настоящая любовь…
Алексей Зимнегорский
Мандаринки
1.ДОЛЬКИ
Выбрать правильныи? мандарин не так просто. Марокканские «нова». Оттуда же из Марокко и гибридные «клементины» – уже не апельсины, но и не совсем мандарины. Перуанскии? муркотт, турецкие сатсума с плохо отделяющеи?ся шкуркои?. Иногда приходится, как живодеру, отдирать ее вместе с мякотью. А китаи?ские шива-микан? Думаю, что они самые дурацкие. Вроде и сладкие, но до жути мелкие, да еще с кучеи? противных косточек. Для придания им более съедобного вида их часто продают с листьями и ветками. Мандаринки. Мандаринки с виду вроде все вкусные и красивые: оранжевые, желтые, красноватые, или оранжево-желто-красноватые. Но я-то знаю, что под красивои? кожуркои? все не так однозначно. Не так все вкусно. Не так сладко. Не так сочно. Иногда и чересчур костляво. Хорошии? мандарин для меня- упругии?, и шкурка с него легко снимается, и на дольки он легко делится. Вот он у меня в руках. Абхазскии? мандарин уншиу. Бабушка говорила, что созревают они до конца февраля. И в годы с теплои? зимои?, в феврале можно видеть, как на цветущем мандариновом дереве висят дозревающие «прошлогодние» плоды. Ровненькие и плотные, но под их «шкуркои?»-оболочкои? есть немного воздуха. И в этом пространстве сочныи? шарик- мандариновыи? «эмбриончик». Он состоит из десятка аккуратных сегментов – долек. Их нужно добыть. Легкии? нажим на оболочку мандаринки – и в руках у вас словно мандариновое солнце вместе с его ароматом. Я люблю слегка надкусить шкурку, вдохнуть аромат, затем аккуратно очистить «солнце» от белых ворсинок и разделить на дольки. Особое мастерство – каждую дольку разделить еще пополам. Тогда их становится больше. Потом дольки я оставлял и ждал того момента, когда их нежная кожица немного подсохнет. Я нетерпеливо притрагивался к долькам каждые пять минут, проверяя на ощупь – не достигли ли они еще нужнои? упругости. Но вот дольки «дозревали» до нужного состояния. Я неторопливо клал их в рот. Аккуратно языком разрывал оболочку, через которую медленно выходил кисло-сладкии? нектар. Чем медленнее я это делал, тем больше удовольствия мне это доставляло. Особенно приятно было вечером 31 декабря оставить заготовки долек и на следующее утро, с наступлением Нового года, побаловать себя ими. Есть, и с каждои? долькои? загадывать желание. Так я всегда делал в детстве и искренне верил, что они обязательно сбудутся. В каком-то смысле вера в волшебство мандаринки были для меня даже больше, чем вера в чудеса Деда Мороза.
2.ЛЮБИМАЯ ИГРА
Мне пять. Перед Новым годом всем воспитанникам детского дома, где я рос с самого рождения, досталось по две мандаринки на предпраздничныи? ужин. В конце 90 -х это было настоящеи? роскошью. Жили мы не избалованными всякими вкусностями. У нас даже была любимая игра. Мы доставали, невесть откуда взявшуюся, кулинарную книгу с яркими иллюстрациями. Садились вокруг нее и начинали по очереди перелистывать страницы. Суть игры была не очень мудренои? и заключалась в том, что нужно было первым опустить ладонь на попавшуюся картинку и крикнуть: «Я ем». Потом тот, кто первым «захватывал еду» читал рецепт. Если уже умел читать. Я научился довольно рано и отчетливо помню свои? первыи? выигрыш. Пожалуи?, он никогда не забудется, как первыи? улов рыбака, первая любовь или первыи? блин из крахмала и молока по старорусскому рецепту.
Когда я зачитывал по слогам свои? первыи? рецепт, я еще не понимал больше половины слов.
– «Артишоки , фаршированные шампиньонами с мадерои?!» – громко объявил я.
Как все сложно. Мадера, шампиньоны, артишоки. Я еще к тому же плохо тогда выговаривал букву Ш:
– Ар-ти-фоки. Фам-пинь-пинь- пинь- он- он-ы
Переводя время от времени свои? взгляд на голодные глаза своих малолетних друзеи?-мальчишек, я продолжал читать:
–Очистить плод от листьев, ложечкои? срезать верхуФку, выскоблить мохнатую сердцевину. Опустить его на 2-3 минуты в кипящии? фритюр.
Мелко наФинковать грибы , поджарить в масле, с луком и петруФкои? , обвалять их в сухарях, добавить соли и перца и на- на-наф- наф-нафарФировать артиФоки…
Еле выговаривая сложные слова, я не сдавался:
–Закрыть доныФками , обвязать каждыи? нитками, положить в сотеи?ник с кусочком Фпика. Сверху каждого плода положить также по ломтику Фпика , залить бульоном , влить мадеры, лимонного или апельсинового сока, варить до мягкости в духовои? печи.
Несмотря на полное непонимание смысла прочитанного и значения слов, каждыи? рецепт из этои? книги, казалось, делал нас чуть счастливее и менее голодным. Как знать, может эта игра повлияла на выбор моей будущеи? профессии, может гены, а может и то и другое. Как знать.
3.ЦЫПЛЕНОК ЖАРЕННЫИ?. ЦЫПЛЕНОК ПАРЕННЫИ?. ЦЫПЛЕНОК ТОЖЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ.
В моеи? голове навязчиво крутится песенка, которую часто напевала Бабамама когда готовила блюда из курицы.
– Цыпленок жаренныи?, цыпленок паренныи?. Цыпленок тоже хочет жить. Его пои?мали вот так связали…Велели …
Песня была на блатнои? манер, но на ночь она пела ее мне как колыбельную, и я моментально засыпал. Что-то типа этого, слова дальше я не помню.
У меня связаны руки и ноги. Заклеен скотчем рот. Все тело затекло. Меня скрутили моим собственным кулинарным шпагатом, как курицу перед запеканием.
Ноги сведены крест-накрест, прижаты к груди, а руки связаны за спинои?. Тушку цыпленка перевязывают бечевкои?, чтоб она красиво и равномерно запеклась, а ножки и кончики крылышек не подгорали, и смотрелись аппетитнее. Назвать мое состояние аппетитным я не мог. Бедные куры. Представляю их чувства в таком состоянии. Это кошмар какои?-то. Наверное, курам пережить это легче, ведь суют их в духовку в таком состоянии без головы. Хотя и у меня ее почти нет. Вернее, она есть, но после удара слабо соображает. По краи?неи? мере курочка гуманнее запекается в духовом шкафу, где светло, а здесь кромешная темень. О чем могла бы думать связанная курица в эти последние минуты ее жизни? Наверное, вспоминать свою долгую и славную жизнь.
4.ВОСПОМИНАНИЯ КУРИЦЫ О СВОЕИ? ЖИЗНИ
Сначала была курица, потом из ее задницы вылезло яи?цо. Она его высидела. Появился из эмбриона цыпленок. Развивался, ел, пил и наверняка мечтал стать орлом и полететь в космос. Или стать героем- полярным летчиком. Но его пои?мали, связали. Короткая жизнь.
А если все началось не с задницы курицы, а с яи?ца. Какая разница. Финал один. Задница. Мои философские рассуждения о куринои? жизни рассмешили меня.
«Цыпленок жаренныи?, цыпленок паренныи? цыпленок тоже хочет жить…» Тут я загрустил, как веган в мясном ресторане, и продолжил вспоминать свою не особо длинную двадцатидвухлетнюю жизнь.
5.КРОВЬ СОЛНЦА.
Так вот, мандаринок было по две на каждого. Еще две я выменял на новогоднии? конфетныи? подарок. Это целыи? пир думал я. Четыре мандаринки вот тут, прямо передо мнои?. Это 40 долек. А если удастся разделить дольки еще на дольки то может получиться два раза по 40 долек. В предвкушении, я принялся их чистить. Не сразу почувствовал подвох. Когда пытался очистить первую мандаринку, она не поддалась. Ее кожура еле-еле снималась. А ту, что мне удавалось отделить, отрывалось вместе с сочнои? мякотью. Дольки упорно отказывались делиться. Первыи?, второи?, третии?, четвертыи? мандарин. Разодранная в клочья кожа мандарина и руки все в липкои? солнечнои? «крови». Да, это были именно те самые, дурацкие турецкие мандарины. Были они гуманитарнои? помощью от братьев из Турецкои? Республики. Первая поставка турецких фруктов в Россию в честь зарождавшеи?ся дружбы их и нашего новых президентов. Сеи?час ради этои? дружбы я готов есть даже их томаты и огурцы, но тогда мне было очень больно и обидно. Новыи? год для меня был безнадежно испорчен. Не будет утром этих подсохших долек, медленного высасывания сока. А сколько желании? моих не сбудется. А я мечтал загадать, чтобы я попробовал и артишоки, и фритюр, и шампиньоны и, естественно, чтобы появилась моя мама, забрала меня отсюда и накормила вкусным луковым супом или кассуле. Как в тои? самои? кулинарнои? книге. Нет ничего грустнее, чем детская мечта, которая рухнула на твоих глазах. Я заплакал. Первыи? раз в жизни. Я плакал, размазывая по лицу смесь детских соплеи?, слез и мандариновои? мякоти. Я был в комнате один и тихо скулил, забившись в угол своеи? кровати. Но тут открылась дверь и в проеме показалась голова нашеи? няни:
– Бабочкин, ты здесь!? Выходи. К тебе гости.
6.ПРОШЛОГОДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ
И вот я, еще не успев снять с себя новогоднии? костюм с бабочкои? на шее, в измазаннои? «мандариновои? кровью» шапочке с ушами заи?чика, зареванныи?, сижу в кабинете директора детского дома. Директор была строгая, но добрая. В коридорах нашего заведения ее было видно издалека, благодаря большои? копне черных волос на голове. Тогда она мне казалась просто гигантскои?. Носила она ее всегда гордо и величаво, словно царица корону. И в сочетании «короны» с ее небольшим ростом, и в мощных ладонях с массивными пальцами, была какая-то угрожающая диспропорция. Все побаивались ее пальцев. Особенно указательного, когда она отчитывала очередного, не в меру расшалившегося, воспитанника. Именно этим пальцем она указала мне на стопку бумаг на массивном столе:
– Ну что, Бабочкин Юрии? Георгиевич, 1994 года рождения. Вот твои документы на опеку.
Смысл слова опека, которыи? частенько произносили в беседах наши воспитатели, мне не был знаком, но я быстро его понял, когда в кабинет ворвалась красивая, молодая женщина в белои? шубе и с такими же белыми волосами:
– Юрочка, внучок! Мои? маленькии?!
Она крепко схватила меня, прижала к себе. Женщина была незнакомая, но она была очень вкуснои?. Я почувствовал, как от нее пахнет какими-то сдобными пирожками с вишнеи?, яблоками и корицеи?.
Директор встала из-за стола, придерживая копну-корону, протянула папки с бумагами этои? женщине и торжественно произнесла:
– Поздравляю Вас, Татьяна Викторовна. Все документы оформлены правильно…
Татьяна Викторовна не слушала директора. Она только тискала меня и причитала:
– Юрочка,Юра!!! Какои? же ты у меня красивыи?! Светленькии?.
Тискания этои? самои? женщины, Татьяны Викторовны имели свои последствия. Она испачкала шубу остатками мандаринок с моеи? одежды.
– Чем это ты так меня?
Я честно признался:
– Это кровь солнца, которое лопнуло, когда я трогал его запах.
Женщина Татьяна Викторовна сначала засмеялась, потом сняла с меня шапочку с заячьими ушками и заплакала. У меня на глазах тоже появились сле?зы, но не от момента встречи с роднеи?. Просто одна косточка этои? дурацкои? мандаринки застряла у меня где-то не в том месте. Я ее выплюнул, слезы перестали идти из моих глаз. С тех пор я никогда не плакал, и ел мандарины только без косточек . В этот день я понял, что, наконец сработало мое желание, загаданное, возможно еще в прошлом году мандариновым долькам. Да, именно в прошлом. Мне тогда было четыре. И это, наверное, время, когда человек обретает нормальное мышление. Ну не в три же. Три года это для мозга человека фигня совсем. Спасибо вам, мандариновые дольки. Эта, пахнущая вкуснои? выпечкои?, женщина- Татьяна Викторовна – была моеи? бабушкои?. Она меня нашла через пять лет после моего рождения, оформила эту самую опеку и забрала жить к себе.
7.БАБУШКА ЭТО БАБАМАМА
Жила моя бабушка в небольшом поселке, носящем имя одноименного совхоза. Посе?лок имени двадцатого съезда КПСС. Все сокращенно называли его Партсъезд. Когда к нашеи? пристани причаливал «омик» или «метеор», капитан так и объявлял:
– Партсъезд!
Надо сказать, что бабушку мою в Партсъезде сильно уважали. Ведь работала она в совхознои? столовои?, но готовила только для одного человека – директора этого самого совхоза имени двадцатого съезда КПСС. Выражаясь современным языком, была его личным поваром. Помните, я говорил про гены, которые предопределили мое призвание? Я как раз бабушку и имел в виду. Бабушкина работа помогла мне не только провести не такое голодное детство, какое было у меня в детском доме, и вырасти к девятому классу почти до двух метров без пяти сантиметров, но и позволила узнать немало тонкостеи? этои? профессии. Ведь все свое свободное время я проводил на кухне, рядом с неи?. Смотрел, как она замешивает тесто, жарит котлеты, варит щи и тушит ароматное мясо в белом соусе. Бабуля меня любила – я отвечал взаимностью, и называл ее не иначе как Бабамама. Потому что она была для меня и тем, и другим. И мама, и бабушка. Бабамама, и все тут.
