“Светик, родная, прости, что перекладываю на твои плечи свою боль. Помнишь, в детстве я рассказывал тебе сказки о голубках и воронах, об их неземной любви и что один не живет без другого? Так и я не могу жить без нашей мамы. Я ухожу. Не ищи меня и не плачь. Прости. Я очень люблю тебя. Папа.”
Именно с этой запиской я и побежала в отделение полиции. Сразу были организованы поиски, которые так и не дали результата. Все эти годы у меня еще теплилась надежда, что он найдется. Но после официального письма её уже не осталось.
Мне надлежало прийти и забрать судебное постановление о смерти. Еле собравшись, пошла по инстанциям. Хорошо, мне попадались люди, сочувствующие моему горю. День прошел как в тумане. Со всеми документами и справками направлялась уже домой. Сегодня мне не хотелось оставаться одной. Значит решено: приглашу Лёшку, и мы помянем моих родителей. Поэтому чтобы быстрее вернуться, срезала дорогу через парк.
Только когда трое наглых парней с сальными глазами и похотливыми ухмылками заступили мне дорогу, вспомнила Лешкины слова. Он что-то говорил, что в этом парке обижают девушек… Я до последнего не могла поверить, что это могло случиться со мной.
– Какая красивая девушка, поздно вечером и одна, – слащаво ухмыляясь начал один из парней, видимо, самоуверенно считая себя неотразимым.
Широко расставив ноги они перегородили всю дорожку. Как на грех обойти по траве их тоже было нельзя. Именно в этом месте её окружали высокие кусты, и происходящее здесь было скрыто от других прохожих за ними. Неуверенно оглянувшись назад, поняла: большую часть парка я уже прошла и там реально темнее, чем впереди.
– Извините, позвольте мне пройти, – у меня всё ещё теплилась надежда, что все обойдется, но следующие слова разбили её.
– Так мы проводим тебя. А если будешь паинькой и отблагодаришь как следует, так еще и уйдешь на своих двоих. – расплылся в широкой наглой ухмылке средний парень и троица отморозков заржав, одновременно сделала шаг ко мне, пытаясь окружить.
Испуганно попятившись, наступила на камень, и подвернув ногу, упала, громко вскрикнув. Страх затопил удушливой волной. Я не видела никакого спасения, когда дорогу им кто-то заступил.
– Оставьте девушку, – холодный, чуть хрипловатый голос вселил надежду.
– А кто ты такой? – сощурился один из них и в его руке блеснул нож.
Я в ужасе зажала рот рукой. Вот теперь надежды на парня не стало: он один, а их трое, да еще и с ножом. Отстраненная мысль пронеслась в голове: он прихрамывает и странно держит руку, ему бы массаж поделать, ведь видно, что она травмированная… Парень с ножом бросился на моего защитника, и я завизжала изо всех сил, закрыв голову руками.
Глава 4
Сирион Карголс
Испуганный вскрик заставил меня отвлечься от магического плетения. Голос показался знакомым, и это подтолкнуло поторопиться. Набросив последнюю теневую петлю и закрепив портал, поспешил в том направлении, откуда слышался шум.
Картина оказалась неприглядной: трое подвыпивших отморозков напали на одинокую девушку, собираясь совершить насилие. С такими у нас не церемонились. Пойманный на месте преступления насильник отправлялся на рудники. Я ненавидел и презирал тех, кто самоутверждался за счет слабых женщин. Но я находился в чужом мире и раскрываться мне было нежелательно.
Оглянулся по сторонам: темный пустой парк, на помощь девушке никто не придет, свидетелей не будет. Больше не раздумывая ни секунды заступил дорогу уродам.
– Оставьте девушку, – голос заледенел от сдерживаемой ярости.
– А кто ты такой? – Прищурился один из выродков, а я уже просчитывал варианты боя.
Их трое, но эти уроды немного навеселе, легкий ветерок доносил шлейф алкогольных паров, заставивший меня поморщиться от того пойла, что они пили. Внимательно оценил каждого: парни крепкие, но не боевики и не маги. Это хорошо, тех крох силы, которые у меня остались было откровенно жалко тратить на них. Значит буду вести обычный бой.
По центру стоит парень с вальяжной ухмылкой: высокий, атлетически сложенный самоуверенный подлец. По тому как держится – главарь этой банды. Слева – невысокий, юркий, словно на шарнирах, чуть сутулящийся тип неброской внешности. Справа – здоровый и тяжелый детина, но движения легкие, значит всё же боевке где-то обучался.
Сейчас как никогда вспомнились слова наставника: “Победу часто одерживает пусть и не самый сильный, но зато более ловкий и хладнокровный противник”. Сильным и ловким назвать меня сейчас было сложно: при ходьбе хромота давала себя знать, но стоял я на ноге твердо. Вот руку старался лишний раз не тревожить, но, похоже, сегодня не тот случай и слова: “Береги руку, Сеня!” – не про меня. Вскользь удивился: насколько же быстро я нахватался местных словечек.
Взгляд скользнул вокруг. Мда-а-а… маневренность сегодня не мой конек, да и кусты вокруг дорожки не дают возможности развернуться. Значит – быстрота и резкость действий. В первую очередь надо вырубить главаря шайки, а шавки разбегутся сами. Всё заняло пару ударов сердца, когда словно в ответ на мои мысли у левого бандита в руке блеснул нож, и отморозок бросился на меня держа оружие прямым хватом.
Готовый к нападению, уклонился от удара и ногой выбил нож из руки нападавшего. Быстро проследил, что он отлетел достаточно далеко в кусты и в темноте его не найдут.
– Ах, ты сучонок! – взвыл юркий не ожидавший отпора.
Проскочив мимо меня, он тут же развернулся, пытаясь достать кулаком. Резко уклонившись, ответил ударом в челюсть и другим – в живот. И хмыкнул, удивляясь: “А он держит удар!” Удержавшись на ногах и мотнув головой, эта падаль вытащила из-за спины железный прут и ощерилась. Мгновенно сконцентрировался: шутки кончились!
Хорошо, что двое других пока не лезли в поединок, самодовольно лыбясь. Пора кончать с ними: увернуться, чуть отойдя в сторону, стремительно перехватить руку, вывернув оружие, сделать подсечку и ударом ноги сломать колено. Классическая связка. Раздавшийся вой боли стал усладой для моих ушей.
– Всё, падаль, ты – не жилец! – теперь на меня рванули двое оставшихся.
И всё же цель – главарь! Отступив назад и изобразив растерянность, подхватываю прут и стремительно раскрутив его над головой, наношу удар сверху вниз, ломая ключицу, не ожидающему от меня подвоха парню. Затем добиваю ударом мыска сапога в челюсть. Минус второй.
Боль в ноге прострелила молнией, но сжав зубы поворачиваюсь к здоровяку, всем видом показывая готовность к бою. Вот только парень попался не робкого десятка и угрюмо, с ненавистью сверкая глазами из-под насупленных бровей, молча пёр на меня. Его легкие движения совершенно не нравились мне.
Полноценного спарринга я могу не выдержать, поэтому стремительно сократив дистанцию ударил раскрытой ладонью по лицу, вложив каплю магии. Глаза парня закатились, и он согнулся пополам, а из носа потекла темная кровь. Я уже собирался облегченно вздохнуть, но, тряхнув головой, он попер на меня не разгибаясь, словно бешеный вран, пытаясь сбить с ног. Но сделав пару шагов пошатнулся и рухнул ничком на дорожку. Оглядев поле боя, прихрамывая и поддерживая руку подошел к девушке.
Боги, как же я не узнал Светлану? А ведь в самом начале голос показался знакомым! Протянул ей руку, смотря в испуганные, заплаканные глаза.
– Вы в порядке? Эти уроды не причинили вам вреда?
Девушка отрицательно замотала головой, видимо, от шока у неё не получалось говорить. Помогая ей подняться, чуть не свалился сам, нога подвела именно сейчас. Скривившись от боли, сжал зубы, чтобы не застонать. Подав ей сумочку, изобразил улыбку и велел:
– Пойдемте, я провожу вас.
Во-первых, сейчас не смогу взлететь, во-вторых, не помню какой из одинаковых домов нужен. А… кого я обманываю? Если бы я узнал её сразу, убил бы тварей не раздумывая. Не жалея магических сил отправил бы гаденышей живыми в тень. От мысли, что ей могли навредить и меня не было бы рядом потемнело в глазах, заскрежетал зубами и услышал испуганное:
– Вам больно? Вы хромаете, может быть зайдете ко мне? У меня сосед – доктор! – искоса глянув на неё, чуть наклонив голову на бок, хохотнул, поняв о ком она говорит и отрицательно качнул головой.
Оказалось, что от этого парка до её дома недалеко. Поддерживая девушку и искоса поглядывая на неё, молчал всю дорогу. Да и Свете было не до разговоров. Подведя её к двери и проследив, чтобы она вошла, повернул назад, хмуро решая проблему. Дом я знал, окно найду, но смогу ли взлететь?
Отойдя к группе деревьев во дворе, прижался спиной к белоствольной красавице. Опора мне сейчас была нужна как никогда, нога не выдержала нагрузки и подогнулась. Отдышавшись и превозмогши боль, поднял глаза на верхние этажи дома.
У меня не было времени, я должен был оказаться в комнате раньше Светланы. Пробегая взглядом по многочисленным окнам и возвращаясь раз за разом, казалось бы, к тому месту, где оно должно быть и не находя его, терял терпение. А когда несколькими этажами выше заметил знакомое окно, расслабился.
Проблема состояла еще и в том, что с больной ногой у меня не было шанса взлететь с земли. Взглянув на дерево, понял, что это тоже не выход, я не взберусь на него, да и ветки тонкие, не выдержат меня. Скользящий по двору взгляд наткнулся на скамейку. Оценив расстояние до неё, медленно выдохнул и тяжело припадая на правую ногу, побрел к ней.
Небольшой путь показался огромным, и добравшись до лавки, грузно осел, с хрипом выдыхая воздух. Быстро оглядев двор и дождавшись, когда припозднившаяся парочка войдет в дом, обернулся вороном. Прекрасно осознавая, что это мой единственный шанс взлететь, подобрался к краю скамейки, и заранее распластав крылья, прыгнул с неё. Тяжело удержавшись в воздухе, начал кособоко поднимаясь к нужному окну. Только понимание, что в этом мире один я не выживу давало мне сил, да еще моё врожденное упрямство.
Неуклюже перевалившись в оставленное мной открытым окно, услышал поворот ключа в замке и устало закрыл глаза. Светлана, не обращая на меня внимание, сразу прошла в ванную. Через некоторое время оттуда раздались рыдания. В душе шевельнулась черная ненависть: я жалел, что не убил уродов. Но вернуться и закончить начатое в парке было невозможно. Сейчас я оказался слабее младенца. Оставалось только скрежетать зубами и надеяться, что этим тварям прилетит возмездие.
Нахохлившийся и дрожащий от боли прислушивался к доносящимся звукам из ванной. Теперь редкие всхлипы перемежались с шумом льющейся воды и заставляли сердце сжиматься от непонятных чувств. Хотелось выбить дверь и прижать девушку к груди, успокаивая и защищая её. Вот только осознание того, что этим я её ещё больше напугаю, останавливало меня.
Наконец, закутанная в длинный и теплый халат она вышла из ванной. Обессиленно привалившись к стене, Света сползла по ней на пол и осела сломанной куклой. Её пустой взгляд ничего не выражал, и я не выдержал. Свалившись с подоконника и помогая себе крылом пополз к ней. Мои трепыханья привлекли её внимание. В глазах появилась жизнь и она тихо позвала:
– Сирион, иди ко мне, – этого я и хотел сейчас больше всего.
Девушка задумчиво гладила мои перья и казалось, что от её рук идет тепло, которое обволакивало меня, уменьшая дергающую боль в ноге и тянущую в крыле.
– Знаешь, я ведь во всём мире одна осталась, – задумчиво заговорила она. – Мама погибла, отец пропал без вести пять лет назад, родственников ни со стороны мамы, ни со стороны отца тоже не осталось: они все умерли, когда я была совсем ребенком. У меня ведь даже подруг здесь нет. Они все разъехались, а из друзей – только ты, да Лешка… – невесело усмехнулась она. – А сегодня какие-то уроды пристали в парке… Знаешь, – она очень серьезно смотрела на меня, – если бы они меня убили, то по мне даже плакать было бы некому, – она подтянула колени к груди и обхватила себя руками. – Это страшно. А еще – очень жалко себя… Почему у меня всё так? – она смотрела на меня словно, действительно, ожидала ответа у безответной птицы.
У девушки был шок, ей требовался отдых и успокоительный сон. Мгновенно приняв решение, усыпил её. Перекинувшись, подхватил её на руки и отнес на кровать. Она казалась совершенно невесомой. На ногу получалось почти безболезненно наступать и рука хоть и с трудом, но слушалась.
Присев рядом, не утерпел и потрогал её волосы, оказавшиеся мягкими и шелковистыми. От них пахло цветущим лугом и свежестью. А от меня… мда… Протянул руку, чтобы раздеть Светлану и замер, не став ничего предпринимать. Когда она проснется, пусть считает, что сама дошла до кровати и уснула. Поправив под её головой подушку и укрыв одеялом, поплелся в ванную. Надо было уже, наконец, привести себя в порядок.
