Находим нужным изложить методологический порядок и указать на метод нашего философствования. Философский анализ выполнен при соблюдении следующих правил: правила однородности проблемы (выявление сходства вещей, процессов, явлений и их соответствие друг другу); правила спецификации проблемы (выявления различий вещей, процессов и явлений, объединенные общими понятиями). На наш взгляд, такой методологический порядок и метод философствования приемлем для раскрытия темы исследования.
Следует подчеркнуть в нашем рассмотрении однородность проблемы – это различные нерешенные проблемы (морально-этические, нормативно-правовые и пр.) трансплантологии методологического характера, а также способы их рассмотрения и интерпретации, тогда как спецификация проблемы – это проблематизация определенных философско-этических концепций, как основы конкретно-научной этики – этики трансплантологии. В частности, выявление противоречий в ее теоретических конструктах; изучение природы негативных явлений вокруг трансплантационной практики; постановка и решение дискуссионных вопросов современных вызовов трансплантационной технологии и пр.
Следует также отметить, что предметом наших исследований являются феномены конкретно-научной этики – этики трансплантологии, но, однако, выходящие за рамки прикладной этики, так как затрагивают проблему осмысления многоаспектных отношений. Такие этические феномены, как феномен жизни и смерти, сострадания и терпимости, телесности и толерантности, ответственности, рассматриваются нами в приложениях к вызовам современной трансплантологии.
Объектом наших исследований являются возникающие, как «паратрансплантологические» проблемы, социальные, морально-этические и нормативно-правовые отношения, которые, бесспорно, следует осмыслить на уровне философской интуиции. В своих работах Э. Гуссерль подчеркивал, что человеку угрожают две главные опасности: забвение жизненного мира и мира сущностей. При огромных достижениях современных наук ученые все чаще игнорируют жизненный мир человека, в результате чего возник разрыв между миром человека и миром сущностей. По его мнению, сутью этических наук является изучение мира сущностей посредством феноменологических методов, которые более всего способствуют конструированию новых людей.
М. Шелер (1874—1928) подчеркивает важность иерархии ценностей: святое – духовные (справедливое, истина познания и пр.); витальные (здоровье, благополучие и пр.) – приятные [Шелер М.,1995]. В связи со сказанным выше представляется важным исследование прежде всего феномена философских этических систем, представленного в различных формах и способах морального теоретизирования и моральных практик в приложении к проблемам трансплантологии.
Главными предметами интереса этических метатеорий являются не сами этические ценности, а способы их проблематизации, и в этом аспекте философские неклассические системы морали можно рассматривать в качестве экспериментальной площадки развития и функционирования неклассического идеала рациональности, выражаемых в системе конкретно-научной этики [В.А.Канке,2003]. Проблема неклассических конкретно-научных этик и способов их аргументации актуальна также и для развития самого этического знания [Е. Барбур,2001], его приращения в области философии морали и этики, а также в приложении к той или иной активно, а вместе с тем противоречиво развивающейся сфере науки или профессиональной деятельности, то есть речь идет о проблематизации конкретно-научной этики.
Схема адекватного взаимоотношения философской этики и конкретно-научной этики выглядит таким образом: «философская этика – конкретно-научная этика – поступки», тогда как неадкватное их взаимоотношение выражается схемой: «философская этика ? поступки», то есть из-за того, что пока еще не сформировалась конкретно-научная этика, то поступки интерпретируются философски [В.А.Канке,2000]. Именно такая ситуация возникла с этикой трансплантологии, которая еще на стадии лишь формирования и становления.
Собственно, этический статус в этой области теории и практики активно дискутируется на протяжении 20—30 лет, однако многие проблемы, прежде всего морально-этического и нормативно-правового методологического характера, либо неосмысленны, либо малоосмысленны [В.И.Покровский,1997], а между тем недостаток этической аргументации сдерживает процесс становления и развития этой авангардной науки и сферы профессиональной деятельности. В этой связи, разработка и исследование модели неклассической этической аргументации позволит внести ясность в теорию трансплантологии и совершенствовать практику прикладных этик в этой области познания и сферы профессиональной деятельности.
На наш взгляд проблема неклассических моделей этической аргументации актуальна также в методико-дидактических аспектах. Всегда актуален вопрос о характере и способах этической аргументации в изложении научно-методического материала, позволяющего ученым, врачам и специалистам быть максимально эффективным и в решении задач формирования гуманистических нравственных ценностей. Нужно учесть тот факт, что любая наука всегда развивается скачкообразно, то есть отдельными прорывами, а между тем это служит предпосылкой возникновения недостаточности философско-методологического ее основания.
В этой связи, для использования идей философии как концептуальной навигации для развития передовых наук важное значение приобретает этика аргументации. Этика аргументации, как известно, важна не только для формирования обоснованного философско-методологического основания той или иной науки или сферы профессиональной деятельности, но и для определения путей их развития [А.В.Пазарчук,2002]. В нашей работе этическая аргументация выступает и как основной методологический принцип этики трансплантологии, и как объект общефилософской рефлексии.
Находим нужным подчеркнуть еще одно обстоятельство, а именно то, что исследования выполнялись в несколько взаимосвязанных этапов: оценка ситуативно-исходного состояния проблемы в современной трансплантологии (сущностные противоречия и плоскости их разрешения) и целеполагание (в виде резюме по оценке состояния проблемы); осмысление поступков (как предметное действие) и их результатов (по результату рассмотрения философско-этических феноменов жизни и смерти, сострадания и терпимости, ответственности); выработка приемлемых рекомендаций по корректировке ценностей (конечное видение проблем в ракурсе, как возможной трансформации идей и взглядов, так и нового этапа этического действия).
В самом начале работы важно правильно расставить акценты: анализировать этические теории как таковые, то есть взятые в изоляции от всего того, что к ним ведет, то ли рассматривать их в контексте того целого, которому они принадлежат [П.А.Гаджикурбанова,2005]. Мы нашли целесообразным раскрыть по возможности, класс самых противоречивых морально-этических и правовых проблем современной трансплантологии, связанных с этикой: жизни и смерти; сострадания, телесности, терпимости и толерантности; права и ответственности.
Следует подчеркнуть и то, что выполненный нами анализ философско-этических систем в этих ракурсах выполнен в эскизном плане, носит краткий, конспективный характер. Видоизменения морального сознания сопровождаются появлением новых аргументационных установок, изменением стиля аргументации, появлением новой этики аргументации. Если говорить о степени изученности этой проблемы, то следует отметить, что разработка проблем этики аргументации имеет многовековую историю.
Общеизвестно, проблемам этики посвящены труды Платона, Аристотеля, Цицерона, Сенеки, Секста Эмпирика и др. В системе основных проблем моральной философии заняли свое достойное место труды по проблемам этической аргументации Э. Роттердамского, Фомы Аквинского, Р. Декарта, Г. Лейбница, Д. Юма, Ж.-Ж.Руссо, Б. Спинозы, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, Л. Фейербаха, К. Маркса, У. Джеймса. Проблемы морали и теории познания во взаимосвязи и взаимодействии представлены в неокантианстве и связаны с именами Н. Гартмана, Э. Кассирера, Ф.А.Ланга, Г. Когена, А.И.Введенского, И.И.Лапшина и др. Огромный вклад в проблему этической аргументации внесли Г. Джонстон, Х. Перельман, Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг, Ф. Мэнге, А. Тринон, Ф. Пир и др.
Проблемы этической аргументации, в том числе в ее неклассических модусах, представлены в работах русских философов А.Ф.Лосева, В.В.Розанова, С.Л.Франка, Л. Шестова, Н.А.Бердяева, П. Флоренского, А.А.Потебна, М.М.Бахтина и др. В них этическая аргументация выступает и как основной методологический принцип, и как объект философской рефлексии. Большой вклад в развитие неклассической этической аргументации принадлежит В.С.Соловьеву, А.Ф.Лосеву, В.В.Розанову, Н.А.Бердяеву, П. Флоренскому и др.
Антропологические аспекты проблемы этики отражены в трудах таких философов, как А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, С. Кьеркегор, О. Шпенглер, К. Ясперс, Х. Ортега-и-Гассет, П. Рикер, Э. Фромм, М. Бубер, П. Тейяр де Шарден и др. Этическая аргументация в аспекте человеческой ментальности представлена в трудах К. Леви-Стросса, К. Леви-Брюля, А. Валлона, М. Элиаде, И. Хейзинги и др.
Основания этики как науки, как самостоятельной философской дисциплины отражены в трудах таких представителей философии науки, как И. Лакатос, Т. Кун, А.Н.Уайтхед, К. Поппер, Б. Рассел и др. Этическим проблемам посвящены труды таких представителей философии познания, как М. Полани, М. Вартофский, Н. Бор, М. Планк, В. Гейзенберг, И. Пригожин и др. Эти работы раскрывают этическую аргументацию как специфическую исследовательскую активность, как особые исследовательские программы. Фундаментальный вклад в развитие методологии неклассической философии внесли С. Кьеркегор, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер, Ю. Хабермас и др.
Новые идеи и принципиально иные ракурсы видения аргументации как этико-аксиологической проблемы разрабатывали Р. Барт, Ж. Лакан, М. Фуко, Ф. Гваттари и др. В настоящее время этике аргументации посвящены труды Ж. Делез, У. Эко, Ж. Деррида Ж. Батай, Ж. Бодрийар и др. Проблемам этических моделей посвящены работы таких мыслителей, как Э. Фромм, Дж. Ролз, М. Вебер, Ф.А.фон Хайек, Л. фон Мизес, В.С.Библер, Э.Ю.Соловьев, Л.А.Громова, П.П.Гайденко, Ю.Н.Давыдов и др. Важные открытия в области неклассических подходов к данной проблеме принадлежат М.К.Мамардашвили, А.А.Гусейнову, О.Г.Дробницкому, Ю.В.Согомонову, Е.Л.Дубко и др.
Проблемам этики и психологии во взаимосвязи посвящены труды К.-Г. Юнга, З. Фрейда, А. Адлера, Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева, А.Р.Лурии и др. Проблемы этики представлены в трудах В.А.Лефевра, Э. Берна, Л.Н.Гумилева и др. Важное методологическое значение имеют работы А.А.Ивина, А.П.Алексеева, В.Б.Родоса, Д.П.Горского, В.О.Лобовикова, Ю.В.Ивлева, А.А.Гусейнова, О.Г.Дробницкого, Е.Л.Дубко, И.Л.Зеленковой, В.Г.Иванова, В.Н.Кузнецова, Ю. Лотмана, Л.В.Максимова, В.В.Налимова, И.С.Нарского, Т.И.Ойзермана, и др.
Вопросы нетрадиционной этики за пределами академической этики и традиционной науки отражены в работах Э. Мулдашева, Б.Н.Лазарева, Г.П.Малахова. Известны важные суждения в области философии морали Л.М.Архангельского, В.В.Бибихина, Г. Гачева, С. Аверинцева, Р.Г.Апресяна, А. Гулыги, А.В.Перцева, Д.В.Пивоварова, М. Рыклина, В.И.Свинцова, Э.Ю.Соловьева, Г.Л.Тульчинского, Ю.А.Шрейдера, А.И.Титаренко и др.
Нам представляется важным проанализировать контекстуальную аргументацию как специфическое функционирование неклассической этики в приложении к такой области, как трансплантология, причем в следующих неуниверсальных аргументах: к востребованности трансплантологии; к справедливости; к социальной терпимости; к медицинской аудитории; к осмысленной жизни; к вере и состраданию; к терпимости и толерантности; к модели смерти; к здравому смыслу и пр.
Глава 2
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ КАК БИОЭТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
Конечное и бесконечное в характеристике трансплантологии
Проблема отношения к жизни и смерти человека является основной проблемой этического сознания [А. Демичев,1997]. В настоящее время, в связи с развитием трансплантологии, безусловно, актуализировались такие феномены этой проблемы, как «смысл жизни – в самой жизни»; «смерть как экстраординарный порядок жизни»; «смерть служит продлению жизни».
Нам представляется важным осмыслить указанные феномены в конкретном приложении к вызовам трансплантологии, в ракурсе этики трансплантологии. Очевидно то, что в настоящее время есть необходимость выработки новых концептуальных установок философско-рационального значения, касающихся проблем «жизнь – смерть», в том числе для формирования научного ответа на вызовы современной трансплантологии.
Между тем это разработка новых и «обновление» старых идей, в том числе, заложенных в эрзац-теориях, квазитеориях, метатеориях биоэтики, деонтологии и других разделах философской дисциплины и имеющих не только теоретическое, но и прикладное значение. В то же время в этой объективно заданной дифференциации этики зачастую теряются ее «метафизические», то есть, собственно, философские признаки, что не может не вызывать сомнения. В таких случаях, на наш взгляд, правильно попытаться, как это было заявлено во введении, преодолеть, с одной стороны, чрезмерный эмпиризм и прагматизацию, а с другой – чрезмерное абстрагирование и абсолютизацию.
Для становления и развития трансплантологии безусловное значение приобретает феномен смысла жизни, традиционно выражаемый в формуле: «смысл жизни – в самой жизни», в первую очередь, научно эксплицировавшийся через этические и аксиологические построения [В.И.Покровский,1997]. Следует отметить, что коренной мировоззренческо-аксиологической проблемой медицины является отношение врача к жизни и смерти. В «Женевской декларации» (1948) провозглашается: «Я буду сохранять высочайшее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия».
В «Международном кодексе медицинской этики» (1949) сказано, что «врач должен всегда помнить об обязанности сохранять человеческую жизнь» [В.В.Власов,1997]. Данная медицинская максима, определяющая человеческую жизнь в качестве безусловной ценности, приобрела статус общечеловеческой моральной и правовой нормы. Однако в условиях технологического прогресса нравы детерминируются и инерцируются, когда жизнь теряет свою вечную и универсальную ценность. Сохраняет ли эта максима свой статус в таких условиях инерции нравов? В этом аспекте одним из объектов исследования в данной главе является – смысл жизни человека, обусловленный реалиями современности, и один из предметом исследования – специфика смысла жизни в условиях глобализации трансплантационной практики.
Следует сказать, что в КР углубляющееся социальное неравенство, расшатывание нравственных устоев, низкий уровень правовой и политической культуры, девальвация традиционных ценностей, отсутствие консолидирующей общественной идеи порождают состояние смятения, фрустрацию, что позволяет говорить о мировоззренческом кризисе личности [У. Бек,2000]. Безусловно, такой кризис отражается на общественном сознании и отношении. Тем не менее, актуальность заявленной темы данного раздела книги определяется не только динамикой условий жизни современного социума, все более приобретающей негативный характер или имеющей негативные морально-нравственные последствия, но и целым блоком этических задач, выдвигаемых развитием таких высокотехнологичных разделов науки и медицины, как трансплантология.
Не секрет, что и современная моральность в основном базируется на эрзац-теориях. В качестве примера можно привести этику благовения перед жизнью А. Швейцера: «Я – жизнь, которая хочет жить, я – жизнь среди жизни, которая хочет жить» [А. Швейцер,1973]. По его мнению, этика благовения перед жизнью является самой образцовой моральностью: «Все возникающие в обществе принципы, убеждения и идеалы мы должны крайне педантично измерять мерой абсолютной этики благовения перед жизнью».
Казалось бы, нравственность феноменов «стремление к жизни», «стремление к счастью», «желание добра и любви», «абсолютная недопустимость насилия» и пр. – это безгранично великое [Р.Г.Апресян и соавт.,2001]. Между тем научная этика не признает «безгранично великое» или квазиценности житейской этики вне исчисления максимальной ответственности. С этой позиции к эрзац-теориям относятся этика Аристотеля, Милля, Ницще и др. С этой позиции и этика А. Швейцера также является ничем иным, как эрзац-теорией по отношению к этике ответственности. З. Фрейд, в отличие от А. Швейцера – сторонника философии жизни, считает главным этическим принципом стремление не жизни, а к смерти. По его мнению, такие концепты, как «счастье», «горе», являются субъективными реакциями на результаты поступков, интерпретируемых в соответствии с этикой ответственности, а потому, считает он, не следует возводить житейскую этику в ранг научной этики [В.А.Канке,2003].
Можно сделать такое допущение, к сожалению, уже имеющее под собой реальные факты, когда в условиях дефицита донорских органов, больной, нуждающейся в пересадке органов, и его близкие и родственники ликуют по поводу смерти другого, то есть появлению «свежего и подходящего трупа», от которого можно будет «забрать» нужный орган. «Заинтересованное лицо» сразу же появится и в среде медиков, юристов и пр. Какая трансформация взглядов на жизнь, ее ценности произойдет в этих условиях? На наш взгляд, они представляют безусловную актуальность для этического и социально-философского анализа.
Если говорить о степени изученности данной темы, то следует отметить, что проблематика смысла жизни в той или иной степени отражена во всей классической и постклассической философии. Понятийная разработка активно осуществлялась западноевропейскими философами А. Шопенгауэром, Ф. Ницше, С. Кьеркегором и др. Проблема смысла жизни получила развитие в философии экзистенциализма, а это труды М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.П.Сартра, А. Камю, Г. Марселя и др. Экзистенциалисты видели смысл жизни в преодолении абсурдности бытия. В творчестве и самосовершенствовании находили смысл жизни представители философской антропологии М. Шелер, А. Гелен, Э. Ротхамер, П. Тейяр де Шарден. Об утрате смысла жизни констатирует постмодернистская рефлексия Ж. Дерриды, Ж. Делеза, Ф. Гваттари и др.
Понятийным исканиям смысла жизни посвящены работы русских писателей и философов П.Я.Чаадаева, В.Г.Белинского, Н.Г.Чернышевского, А.С.Хомякова, Н.Я.Данилевского, B.C.Соловьева, Ф.М.Достоевского и др. О гармоничном развитии человека, как о смысле жизни, писали русские космисты Н.Ф.Федоров, А.В.Сухово-Кобылин, Н.А.Умов, К.Э.Циолковский, В.И.Вернадский, А.Л.Чижевский, А.К.Горский, А.А.Сетницкий, А.Г., Холодный и др. Есть ценные суждения о смысле жизни В. Франкла, Э. Фромма, А.Д.Лосева, А.Ф.Замалеева, И.Т.Фролова, Л.Н.Когана, Н.Н.Трубникова и др. Условие допустимости веры в смысл жизни рассматривали Л.Н.Толстой, А.И.Введенский, Е.Н.Трубецкой, С. Л. Франк, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, Л. И. Шестов и др.
Смысл жизни человека в истории философской мысли исследуется современными учеными Н.К.Гаврюшиным, Е.В.Грунт, И.Л.Зеленковой, Б.И.Ковалем, А.В.Маслихиным и др. В работах Л.Э.Балашова, С.С.Воронкова, О.С.Пугачёва и др. рассматривается взаимосвязь жизни, смерти и бессмертия. Выяснению роли ценностей личности и ее ценностной ориентации в постижении смысла жизни посвящены труды О.Г.Дробницкого, Е.В.Золотухиной-Аболиной, А. Маслоу, В.И.Супрун, В.Я.Титаренко, В.П.Тугаринова, Н.З.Чавчавадзе и др.
Анализ смысла и цели жизни отражен в работах Ю.В.Александровой, В.П.Огородникова, Л.Б.Волынской, Г. Гачева, А. Гулыги, В.Ю.Инговатова, М.М.Карпова, В.Е.Кемерова, И. Кондрашина, В.И.Красикова, С.В.Кузнецова, В.Н.Куницына и др. В. Г. Асеев, Б.Н.Бессонов, А.А.Бодалев и другие рассматривают проблему смысла жизни с позиции акмеологии. Отдельные труды В.М.Бороздина, С. Борчикова, Б.С.Братуся, А.Е.Соколова посвящены проблемам решения смысла жизни в моральной, нравственной плоскости. Аналогичной постановкой проблемы посвящены работы Г.С.Малыгина, В.А.Рыжкова, А.Е.Соколова, П.А.Сухоплюева, Э.С.Трембача, B.C.Трипольского, В.Э.Чудновского, В.Н.Шердакова и др.
А.А.Озеров анализирует смысл жизни как проблему российского менталитета, А.В.Суворов рассматривает смысл жизни в аспекте воли к жизни. Г.А.Вайзер исследует возрастные особенности смысла жизни, а В.В.Варава, Л.Б.Волынская, З. Гаджинская, В.Т.Ганжин характеризуют смысл жизни как генеральный код человечности. Л.В.Пятилетова представляет любовь как смысл и оправдание человеческой жизни, а А.В.Первушин рассматривает смысл жизни как рефлексию цели жизни в условиях отчужденного состояния человеческого общества. Социологический подход к проблеме смысла жизни отражен в работах С.В.Кучеровского, А.В.Старикова, Т.Г.Цигулевой, Т. А. Бирюковой, Ю.М.Резника, Т.Е.Резника, И.И.Шурыгиной, З.К.Селивановой, Л.А.Гусейновой, А. В. Рубцовой и др.
Вопросы смысла жизни, смысла существования человека отражены в работах Дж. Форрестера, Д.Л.Медоуза, Д.Х.Медоуза, Н.Н.Моисеева, А. Печчеи, Э. Янча, Т. Тиммана, В.А.Энгельгардта, П.Л.Капицы, Д.М.Гвишиани, В.В.Загладина, Е.К.Федорова, Г.С.Хозина, И.В.Бестужева-Лады, Ю.М.Павлова, O.K.Дрейера, О.Д.Ульриха, А.Л.Громыко, Ю.Е.Федорова, Р.А.Перелета, Б.Ф.Ключникова, М.М.Максимовой, Н.Н.Иноземцева, С.М.Меньшикова, Ю.А.Школенко, А.Д.Урсул, Ю.М.Колосов, М.А.Стыриковича, Ю.В.Синяка, С.Я.Черняковского, М.И Будыко, В.М.Коблякова, А.Б.Аронова, Е.К.Федорова, Г.С.Голицына, И.П.Герасимова, В. А. Ковда, В.А.Анучина, Г.А.Аграната, В.Г.Розанова, В.М.Гохмана и др.
Необходимость переоценки ценностей, развития этики и планетарного сознания обосновывают Н.Н.Моисеев, А. Печчеи, Е.Н.Хохрина, Я. Линь, И. Кондрашин, В.В.Вальковская, М.А.Макеева, П.Н.Пестеров, Н.И.Мальцева, И.В.Вишев, Б.М.Ханжин, Т.Ф.Ханжина, В.Р.Бганба-Церера, В.Г.Раскин, Н.П.Медведев, Н.Я.Веретенников, А.Н Кочергин, Н.Г.Апухтина, С.Н.Чанов, Н.М.Годунов, A.M.Буровский, В.П.Беркут и др.
М. Шелер пишет: «…Человек есть существо возвышенное и возвысившееся в самом себе над всей жизнью и ее ценностями…». По его мнению, человек, преодолевая сопротивление, вырабатывает идеалы и стремится к их осуществлению [Шелер М.,1995]. Интерес вызывает благородные истины, отраженные в учениях буддистов: есть страдание – это реальная жизнь в ее многочисленных проявлениях; есть источник страдании – желание жизни; есть состояние отсутствия страданий – нирвана; к нирване ведет срединная дорога, путь морального совершенствования, связанный с преодолением желаний [А. Вернеке,1981].
Даосизм выделяет пять добродетелей: человечность и любовь к другим, мудрость и интеллект, справедливость и честность, послушание и учтивость, покорность родителям. О том, что важнейшим моральным стандартом человека является честность, милосердие и ненасилие, утверждает джайнизм. Наличие указанных выше направлений свидетельствует прежде всего о глобальном интересе человечества к проблемам этики, о продолжающемся расширении поля этических исследований, об изменениях их характера и областей влияния, а также о постоянной генерации новых подходов к классическим объектам морали и этики.
Абсолютное большинство авторов, перечисленных выше, рассматривали вопросы смысла жизни с понятийным аппаратом ее другой противоположности – смерти как сферы фундаментальной неопределенности и неопределимости. Трагедия человеческого существования в том, что человек не просто живет и умирает, но мучается вопросом о смысле жизни. Именно мучается, ибо смерть создает наиболее радикальный прецедент абсолютной бессмысленности жизни, который человек ни понять, ни принять, ни смириться с которым не может [К.Г.Исупов,1994].
Художественная и философская литература говорит о том, что правильное осмысление такой трагичности способствует выверке линии поведения человека в жизни, способствует верификации его поступков в этой жизни [Кожев А.,1998]. Между тем, именно проблема смысла жизни во взаимосвязи со своей противоположностью – смертью, напрямую касается запросов трансплантологии. В частности, в аспекте прижизненного или посмертного органного донорства.
М. Хайдеггер (1889—1976) призывает «Живи в гармонии мира» и рассуждает так: «Мир задан человеку и навязывание ему особых ценностей искажает истину его бытия» [Хайдеггер М.,1993]. Он придавал особую значимость решимости человека и его выбору перед лицом своей конечности, смертности. По его мнению, подлинное предназначение человека заключается в том, чтобы настолько органично вписаться в мир, чтобы стать незаметным. Интерес вызывает и допущения этики экзистенциализма С. Кьеркегора, Н.И.Бердяева, К. Ясперса, Камю и др. «Жизнь человека обладает для него смыслом лишь до, а не после смерти» [Ю.В.Хен,1993]. По их мнению, смертность человека превращает всю жизнь человека в абсурд, уничтожая все институты ценности.
По А. Камю, «так как я умру, то мне все дозволено». Ж.-П. Сартр утверждает обратное: «Будь до конца своей жизни, даже умирая, свободным и ответственным в изобретении и осуществлении ценностей» [С.С.Лыкин,2000]. Этот оптимистичный довод способствует становлению и развитию трансплантологии, ибо настраивает человека к достойной смерти и достойному своему «продолжению» после своей смерти [К.Г.Исупов,1994]. В этом плане интересная попытка сопоставить опыт реанимационной медицины с трудами христианских богословов и ученых-естественников предпринята в работе П. Калиновского.
Жить для того, «чтобы увеличился смысл существования людей», «жизнь может быть оправдана лишь как нравственный феномен» (Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, Платонов и др.) – такова нравственная максима человечества [А.Н.Орлов,1995]. Всем известно, что художественная литература, отражающая суть человека в разных ипостасях, учит нас размышлять о том, что умереть можно в любой момент, а потому нужно спешить жить, подчеркивая важность настоящего «живи сегодняшним днем», «живи так, как будто проживаешь последний день», «от жизни нужно брать все» и пр.
Исследователи проблемы «жизнь-смерть» подчеркивают два взаимосвязанных момента, а именно беспокойство о неисполненных обязательствах и страх смерти. Следует согласиться с тем, что одна из главных причин, порождающих страх смерти у людей, – это чувство неисполненного долга, осознание о неблаговидных делах, совершенных ими при жизни. Другая причина – это привязанность к телу, к вещам и чувственным удовольствиям [Н.В.Гайдабрус,2002]. К. Ясперс пишет о том, что «пока есть страх – у человека есть шанс выстоять, и реальность этого шанса зависит от того, как человек преодолеет свой страх». По его мнению, «страх – основа надежд».
По мнению ряда авторов, танатология претендует на то, чтобы стать религией XXI века, и тому есть основания. Есть такое выражение: «каждая эпоха бросает жизни свой вызов смерти». Как сегодняшняя философия и культура справляется с этим вызовом? Прежде всего повышенным интересом к проблеме смерти. Безусловно, актуальным для современной этической теории является создание морально внятного языка смерти. Сверхактуальность данной проблемы для целей трансплантологии не вызывает сомнений, так как когда речь идет о смерти как о юридическом или биологическом факте, то это находится в пределах нравственного сознания, но когда речь идет об использовании трупных органов для пересадки – вне нравственного сознания.
Характер осмысления смерти в каждой культуре и в каждой эпохе носит универсальные черты, определяющие уровень духовного самосознания нации, по которому можно судить о его нравственном достоинстве, интеллектуальной честности и метафизической укорененности. Либерализация гуманитарного знания, спровоцированного постмодернистским релятивизмом, дает различные, порой, безответственные, как правило, упрощенные интерпретации смерти [П. Зилгалвис,1999].
