Он говорит:
– Мне дождь напоминает слёзы…
Они идут так близко друг от друга, что между ними можно втиснуть бесконечность. А мимо «проплывают» остальные. Кое у кого из толпы левые руки такие длинные, что волочатся по земле. Сам коридор заасфальтирован, но кое-где ты (в маске) натыкаешься на самую кладбищенскую почву.
– Давай возьмём мотоцикл… Ну, если ты точно знаешь, куда мы попадём.
– Идёт… – она красиво улыбнулась. – Мотоцикл-Бой – мой любимый герой.
Но свободных мотоциклов они так и не нашли.
Пришлось пешком добираться до места.
– Стоило бы посадить здесь деревья.
– Они бы здесь не прижились, – Хермионина указывает в сторону растущих из пола гротескных крестов, на каждом из которых двоичная антенна (приём идёт из Ада в Рай). – Деревьев и на улице хватает…
Парень в маске остановился у разгорячённой двери:
– А это не она?
– Это – туалетная комната для девочек, – строго сообщила ему Хермионина.
– Почти, но не подходит…
Студенты ВельзеВУЗа текли в обе стороны огромного коридора, кое-кто нёсся на следующую пару, оседлав двухсторонний велосипед, кто-то воспользовался электро-дорогой, снова сломавшейся от перегрузки, а Хермионина и парень в маске шли и шли…
Вот они влезли в лифт (всё потому, что Хермионина: «Нам, видимо, в подвал»).
Пылающая кнопка «вниз», украдкой оглядел её воистину небесное тело.
Помедленнее, лифт, не торопись; до Комнаты Кошмаров лишь кроме нас двоих кому какое дело…
Лифт оказался таким тесным, что пришлось подобраться вплотную.
«Бежим в неизбежность…»
– Мы друг в друга вляпались… – сказал «туманом темноты».
Она лишь усмехнулась.
Поездка вниз
вниз
вниз…
Внезапно «одноместный» лифт остановился. И внутрь заскочил красивый мёртвый мальчик лет восьми.
Он улыбнулся, Херроуз завизжала…
Всё дело в том, что у мальца, обнявшего её так крепко и так нагло, из глаз смотрела чернота. А вместо обычных человеческих зубов во рту болтались мерзопакостные скобы, изъеденные ржавчиной с рожденья.
– Отцепи его от меня! – в пугливой панике потребовала «Хермиона».
Парень в маске даже сделать ничего не успел, как мёртвоглазого школьника (чудом отбившегося от очередной адской экскурсии) стало через задний проход выворачивать наизнанку.
Хермионина и Маска успели вовремя покинуть непригодный лифт. Внутри остался только крик, который и упал на дно в подвал.
– Какой это этаж? – Он ей.
Она:
– Для нас ещё не важно…
Мутно-зелёный коридор громадно-бесконечным саркофагом изломано скользил в пространство.
Пройдя вперёд минут 13 они остановили Человека с раздутым чувством гражданской ответственности, получившего паспорт в 4 года, и спросили у него, как попасть в подвал ВельзеВУЗа.
Человек с раздутым чувством гражданской ответственности, получивший паспорт в 4 года, сообщил, что им очень нужно «не ходить туда вообще», но путь к подвалу указал.
Добрались! Мы добрались. Мы…
Настежь дубовая дверь, открывшаяся только сквозняком.
Нежность мёртвого эха шагов по ослепшим ступеням.
Хермионина и парень в маске пугающе одни в пустом подвале.
Они уже приглашены, их бледной темнотой до Комнаты Кошмаров провожают.
– Тебе со мной не слишком страшно?
Она: Куда страшнее без тебя…
Резко распахнутая крышка кабинета (на месте ручки – просто гвоздь):
Очередной учитель. Без переносицы, глаза срослись. Одет в костюм из чьей-то кожи. И вместо нижней челюсти – протез (ему так кажется, что с ним он выглядит моложе)…
А дальше этот чёртов учитель сразу же поймёт, зачем они сюда пришли.
Он осознает всю безответственность их действий. «Отправиться в подвал прогуливать уроки!» Немыслимая мразь…
А дальше он «взорвётся».
Их обдало волной… Кишки. Ошмётки. Грязь…
И тишину захлопнул крик, себя изрезал на кусочки.
