Хроника дождливого вечера
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Хроника дождливого вечера
Алексей Фёдоров
Хроника дождливого вечера
© Фёдоров А.Ю., 2024
© Издательство «У Никитских ворот», серия, 2024
ФЁДОРОВ АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ родился в Москве в 1980 году. Окончил Московскую медицинскую академию им. И.М. Сеченова, сердечно-сосудистый хирург, кандидат медицинских наук. Участник ЛитО «Пиитер», г. Санкт-Петербург. Публиковался в журналах «Зинзивер», «Плавучий мост». Автор нескольких книг в стиле нон-фикшн и художественной прозы.
I. Перед дождём
«Хроника дождливого вечера в штате Мэн…»
Хроника дождливого вечера в штате Мэнначинается с запаха сырой коры.Ингрид вытаскивает руку Джона из-под колен,разгромно ведут «Орлы».В соседней комнате шипит допотопный блюз,и, кажется, это он моросит, не дождь.Вороны мокры. В длинном пончо поверх рейтузбредёт грустный индейский вождь.Дальнобойщики по рациям матерятпогоду, конгресс, бейсбол,налоги, полицию, поросят,помехи от магнитол.Туман, надвигающийся стеной,съедает кабриолет.И кто-то на небе, расстроенный и смурной,с утра экономит свет.Эбби Джеймс
Эбби Джеймс добился всего так быстробез знакомств, без связей: «Они вредят», —говорит он, прикуривая Montecristo,пока Porsche пробивается в левый ряд.Эбби Джеймс красив, хорошо одет,для своих тридцати четырёх идеально сложен,«Алкоголь никогда не идёт во вред», —говорит он, но с ромом стал осторожен.Мама в трубку иногда еще скажет baby,и он морщится, как подросток, что задумал бунт,не потому что зол, просто в Money Web’eкотировки вот-вот упадут на пункт.Эбби Джеймс женат, у них с Мери двое,он целует их вечером перед сном,иногда через день, если Walker Johnnieзаставляет оставить дом.Эбби Джеймс расчётлив, как любой делец,его активы прозрачны, когда на трендах тень,он спокойно удваивает любой конеци утраивает – в хороший день.Эбби Джеймс с утра проверяет почту,из машины смотрит, как жизнь бежит:Эбби Джеймс не делает то, что хочет,и себе не принадлежит.«Иероглиф улиц меня от центра…»
Иероглиф улиц меня от центравывел к дому, не попросив ни цента.Дождь утих. Лишь большая воронья стаяшелестела в листве, её листая.День прошёл, как финал непростого матча.Возвышался фонарь корабельной мачтой.Ненасытно прожектор по небу шарил,находя и теряя воздушный шарик.Я поднялся к себе и, не раздеваясь,лёг, всем телом тебя касаясь.И тянулся из форточки приоткрытойвоздух, свежий и ядовитый.«Ночь, туман, немного сыро…»
Ночь, туман, немного сыро,фрукты и стакан вина,холст с вершинами Памираоблупился, как стена.Город спит, в разгаре лето,зарождается гроза,и мигают жёлтым светомсветофоровы глаза.Сохнет мамина фиалка,обделённая водой.Мимо едет поливалка,слой стирая вековой.Устаревшую приманкув ночь бросает ловелас.Ход событий наизнанкувыворачивает нас.«Ничего не происходит…»
Ничего не происходит,человек к стеклу приник,перекрёсток переходитодинокий дождевик.Перепад высоток пьяных,шпиль царапает глаза,в зоопарке обезьяны,и метро всем этим за.Выпьем, няня, где же кружка,где хорошее вино?Гром шарахнет, словно пушкаили рыба в домино.Вечер душу раскурочит,ветер тучи гонит прочь,и косой, неровный почеркперемалывает ночь.«Ночной трамвай маршрута номер три…»
Ночной трамвай маршрута номер три,ты разрезаешь город изнутри.Скользишь колёсами по двум тупым ножами подбираешь сонных горожан.Включу воспоминаний патефон,и пусть летит, качается вагон,пусть за окном мерцают фонари,ночной трамвай маршрута номер три.Греми доспехами, ныряй в сырой туман,звени, как полный мелочи карман.Притормози у тусклого огняи в темноту высаживай меня.1986
Серый асфальт и дождь,очередь за вином,сразу не разберёшь,какой тебе нужен дом.Времени атрибут —кожаный дипломат.«В руки одну дают», —спереди говорят.Кто-то успел уснуть,авоськой упав с плечана клумбу, которой сутьпокрышка от тягача.С пенкой вода в ручье,стекающем с крыши, сквозьтрубу, водосточнеекоторой здесь не нашлось.«Ты удивишься, что Балчуг – остров…»
Ты удивишься, что Балчуг – остров,и не подходит под пункты ГОСТаза близость от крепостного рва.Арбат – арба, и орда – Ордынка,и что славянского дно суглинка —меряне, вятичи, татарва.Что первый – Минин, второй – Пожарский,и в том киоске на Пролетарскойпо-прежнему жироточит гриль.Года идут, тяжело смириться,что впереди их примерно тридцатьи нас (наверно) сдадут в утиль.«Войди в лютеранскую кирху…»
Войди в лютеранскую кирхуВведенского кладбища, гденапоминает пробиркуэлектросвеча на стене.Ни ладана здесь, ни хора,немецкая строгость, ина статуе Мельхиораиграют её огни.Мерцают, морозу внемля,и не осветят следаступивших на эту землюоставшихся навсегда.«Фамилия у подкидыша корнями из…»
Фамилия у подкидыша корнями из:замусоленных папок, листов печатных,полустёртых букв, разрешений, виз,справок, дели гражданских актов.Фамилия у подкидыша, как пароль,открывающий двери в мир,но не подходящиймиру. Как термометр,всегда показывающий ноль,шифр, код, от чужой квартирыключ, который судьба далатому, кто вечером, собираясьв канцелярии,чтобы скорей завершить дела,написал «Иванов»и ушёл,ругаясь.«Не сдаётся седьмой батальон…»
Не сдаётся седьмой батальон,мама варит грибной бульон,бьёт заштопанный барабан,бумерангом летит банан.Третий час семь солдат и с нимикот игрушечный мягкий синийзащищают от человекадом из старой коробки «Лего».До последнего скрипа пластика,до прямого удара ластиком.«Слово из детства – микрорайон…»
Слово из детства – микрорайон,конечная у ларька,спешащий по улице почтальон,за ним – река.Уже у стекляшки стоит народ —дают кефир,как будто мне память передаётпрямой эфир.С разбега вскочу на велосипеди по мостууеду в поля, пропущу обед,намочу Манту.«Выйдешь в город, похожий на все другие…»
Выйдешь в город, похожий на все другие,c колокольней, вколоченной посредине.В нос ударит забытый, такой же резкий,запах. Но аргумент не веский.Лишь мозаика в старом панно вокзала,словно зубы гнилые, повылезала.Всё как прежде. Сморкаешься от досады —это знак, спасающий от засады.Даже в центре на клумбах кусты малиныи на каждый ботинок хватает глины.И в фонтане купаются, год за годомстановящемся дачным водопроводом.А под вечер придёт с глушаком прожжённымжёлтый ПАЗик, на крыше баллон тяжёлый.И уедешь. Как будто ты здесь и не был.Только в зеркале – небо, небо, небо….«Керосинка, дай огня…»
Керосинка, дай огняна окраине райцентра,далеко от эпицентраостывающего дня.Два притопа и прихлоп,и окрошка на кефире,интернет висит в эфире,игнорируя лэптоп.Дед идёт снимать с гвоздейзапылившиеся снасти.Ускользнём из волчьей пастиэлектронных новостей.Через поле, через лесмы несём червей в бидонеи видны как на ладоникосмонавтам МКС.«В сердце этого города…»
В сердце этого городапосиневший рубец реки,в чей рукав из-за холодане просунешь руки.Флаг бесцветным инкогнитообнимает флагшток.Как носок. Только вряд ли ктоводружает носок.Рынок с запахом творога,шум торговых рядов.И букеты недорогоиз промёрзших цветов.Утонуть в неизвестности,жить как в старом кино —идеальнее местностия не видел давно.«Где нет меня, сутулый старый дом…»
Где нет меня, сутулый старый дом,бурьяном съеден палисад, и в нёмскелет велосипеда.У ставней разбортированный край,холодный ветер мучает сарай,гниёт «Победа».Сюда приехав, чувствуешь спиной,как сумерки приходят за тобой,пусты террасы.И время здесь стоит на всех часахи оживает в редких голосахи звуках трассы.Сосед с утра бутылку разобьёти, выбежав на неокрепший лёд,истошно крикнет.Пространство всколыхнётся и замрёт,ведь тишина здесь не перестаёт —и слух привыкнет.«Электронная очередь, что же ты делаешь с ней…»
Электронная очередь, что же ты делаешь с ней,сероокой, морозной, печальной Россией моей.Разрушая годами сидевший в печёнках уклад,равнодушным плевком выдаёт мне талон автомат.Где теперь познавать этот ворох житейских забот,от которых душа поперхнётся и вдруг запоёт,лишь услышишь от рядом стоящего: «Ну, проходи!»словно гимн возносящего: «Очередь вся позади!»Не наполнить копилку семейных историй и драм,где шаги нам теперь отмеряют по номерам.Кто тут крайний? Мне только спросить! Но молчанье в ответ.Я сижу и сжимаю в руке электронный билет.Таруса
На улицах твоих чуть моросит —там ящик «Почта» всех перевисит.Штакетника кривого стройный ряд,и куры под колёса норовят.Ползёт змеёй могучая река,ей яблоко снимают с языка.Наличники, отличники труда,всё умиряет тихая вода.И в самом живописном уголкеотшельница гуляет по реке.МСК – СПб
МСК —СПбТоскаСВЧайСонТуманПерронВокзалПереходКафеБутербродСловаСтрокаНеваРекаКрепостьЗалпМузейЗалРюмочнаяСтопочнаяПледКаналСпасНа кровиДжазВоробьиГостиныйДворВокзалРазговорСтрелаРезкаСПб —МСК.Феодосия
Мы тебя изучали по звукам цикади по запаху моря.Ты легла там, где ветры степные гудятгуляй-поля.Улиц сети, заброшенные с корабля,вдоль перрона,и гора с телевышкой венчает тебя,как корона.Говорят, корабли у причала терялвраг заклятый,не с твоих ли штормов Айвазян рисовалвал девятый?Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиАвторизация