И ведь как хорошо все рассчитал. Гнать и ругаться с ним, пока говорит Коди, ни я, ни Власта не посмели. Пришлось смириться и терпеть внезапное соседство. И если мне это давалось без особого труда, то Власта едва не клокотала от ярости.
– Атака хвостом… – Преподаватель отхлебнул из чашки и свободной рукой задумчиво поворошил густые кудри. – Тут вы должны понимать, что поединки между ядожалами вспыхивают часто. Взрослые особи воюют за лидерство, особенно самки. Молодые самцы отстаивают свои территории. Как вы знаете, шкура ядожала очень плотная и нечувствительная, поэтому природа одарила этих завров копьеобразными наконечниками на хвостах… В дикой природе удары хвостом обоснованы и понятны завру, и когда речь идет о том, чтобы поразить хвостом крупную цель, то тут все ясно… Но в маленькие цели, такие как бегущий человек, ядожал способен попасть только при большом невезении самого человека.
Знаю-знаю… уклонялась!
В дверях гостиной показалась Астрид. Как я это узнала? Да просто затылком почувствовала, когда она злобно зыркнула в мою сторону. Заплаканная и глубоко несчастная девушка остановилась возле Кристена, который, в отличие от остальных, остался стоять и… И все внутри меня возмутилось из-за того, как близко она к нему встала. Вот к чему так прижиматься?
– Эрика Магни запретила учить ядожалов калечить людей, – продолжил Коди, болтая ногами, – поэтому Максимус тренирует только две команды: «удар» и «помеха». Они есть в перечне, потом прочитаете о них подробно… И тем не менее завру нужно объяснить, что конкретно он должен атаковать или сдвинуть, а для этого требуется татуировка.
Вот тут все дружно, как по команде, уставились на единственного обладателя оной. Кристен к вниманию отнесся с холодной отстраненностью и как стоял, привалившись плечом к стене, так и остался стоять. Зато Астрид сделалась такой довольной, словно это ее личная заслуга.
– Символы управления работают исключительно в паре с ядожалом. Только эти завры охотно подчиняются наездникам. – Коди сделал глоток и улыбнулся. – Если приказать звездокрылу, то он обидится и не станет подходить к тебе неделями. Прикажешь небовзору – и он метко плюнет, а после полюбуется на драпающий со всех ног костерок… И только ядожалы охотно отдают власть тому, кто доказал свое превосходство.
Зоопсихолог вдруг понял, что ушел от темы, и спохватился.
– В любом случае вам пока рано ковыряться в деталях. Вы поймете больше, когда у вас появятся татуировки. Еще вопросы?
Адепты взволнованно зашумели. У каждого имелся вопрос, который давно волновал его, но информации по заврам было так мало, что узнавать приходилось или самому, или пытать словоохотливых преподавателей. И то не факт, что они сами знали ответ.
– Коди, расскажи про драконят! – попросила я, перекрикивая одногруппников. – Осталось полторы недели до того, как мы пойдем за малышами, но нам почти не говорят, как за ними ухаживать.
И вот так чудо, не иначе! Адепты факультета ядожалов впервые меня поддержали.
– Да! Давайте про драконят! – понеслось со всех сторон.
– Что они едят?
– Как играют?
– Нам везде ходить с ними? Или оставлять в комнатах?
Коди засмеялся и махнул на нас рукой, пытаясь утихомирить.
– Как знал, что именно это вы с меня и потребуете! Ладно, ладно… В академии есть только один драконенок, которого растят с момента вылупления. – Младший из братьев Клебо умолк и оглядел ряды слушателей. – Все же знакомы с Бестией?
Ответом было дружное «да» и широкая улыбка, которая невольно возникала у всех, когда речь заходила о черной озорнице.
Бестию знал абсолютно каждый адепт академии З.А.В.Р. Каким-то непостижимым образом хвостатая проказница стала нашим социальным клеем, как по волшебству соединившим все факультеты.
Была ли это случайность? Или расчет Эрики Магни?
Да кто ж знает! Но факт оставался фактом.
– Бестия – это уникальный случай. Скорее исключение из правил, чем средний показатель вида. Будьте готовы, что драконята ядожалов станут вести себя иначе, – предупредил Коди. – В дикой природе у ядожалов практически нет врагов, только конкуренты. Они ядовиты, имеют внушительные размеры, толстую, нечувствительную к болевым ощущениям шкуру… При отсутствии хищников, контролирующих численность популяции, ядожалы с их неуемным аппетитом уже давно бы уничтожили кормовую базу не только своего вида, но и всех остальных травоядных. К счастью, природа – это большая саморегулирующаяся система, которая делает все возможное для баланса. Вот откуда у ядожалов такая нежная гастрономическая любовь к ядовитым растениям, жажда драк и девиз «Мы подчиняемся сильнейшему».
Молодой преподаватель взял с блюда мятный пряник, покрутил в пальцах, вздохнул и вернул обратно. Воспользовавшись паузой, Эрик склонился к Власте и что-то жарко зашептал той на ухо. Подруга все это время сидевшая с такой прямой спиной, словно кто-то удалил ее позвоночник и вставил туда кол, вздрогнула и толкнула северянина локтем под дых.
Звук, что выдавил скрюченный от боли Хезенхау, был чем-то средним между скрипом несмазанных петель и кашлем туберкулезника.
Коди с недоумением посмотрел на Власту с Эриком. Кристен тоже. Посмотрел-посмотрел, да и пошел к нам. Я испугалась, что нас постигнет та же участь, что и ранее. Диван не менее испуганно скрипнул, намекая, что четвертый сюда не влезет. Но Кристен не стал воевать за свободный сантиметр.
Он обошел соседнее кресло, бросил на пол подушку, сел возле моих ног и с комфортом откинулся спиной назад. Еще и голову положил так, чтобы она практически на моих коленях оказалась.
Со стороны, наверное, казалось, что адепт Арктанхау пересел ближе, чтобы контролировать поведение своего земляка и в случае чего сделать внушение товарищу. Но мне хотелось верить, что он сделал это ради того, чтобы просто оказаться ближе ко мне, а не к Астрид.
А что такого? Могу же и я немного помечтать.
– Раз в пять лет самка ядожалов производит на свет двух детенышей, – продолжал рассказывать преподаватель. – Одного забирает, второго бросает. Далее ей требуется еще пять лет на восстановление формы и размеров, и после она готова спариваться снова…
Коди взлохматил вихры каштанового цвета, как делал всегда в минуты сосредоточенной задумчивости, и шутливо уточнил:
– Мне интересно, хоть кто-то из вас думал, как самка выбирает из двух внешне одинаковых драконят, кого оставит? Нет? В том смысле, что у нее нет рентгеновского зрения, полной распечатки анамнеза и встроенного диагноста болезней. Вариант гадания на кофейной гуще, составление гороскопа и банальная считалочка мне тоже кажутся маловероятными. Так как же она выбирает? Есть мысли? Адриана, вот ты что думаешь?
Я думала исключительно о том, чтобы не реагировать на присутствие Кристена так остро. Мысленно била себя по рукам, которые так и тянулись запустить пальцы в его светлые волосы, провести по короткому ежику на затылке, поиграть с кончиком косы.
– Они… Драконята тоже дерутся? – без всякой надежды на успех предположила я.
– И… в точку! – Коди указал на меня с таким радостным видом, словно я только что дала правильный ответ в суперигре и забрала главный приз. – Новорожденные драконята дерутся друг с другом. Победитель уходит с самкой, проигравший погибает из-за полученных в бою ран или от зубов хищников. Первый год жизни драконята не умеют летать, а еще не ядовиты, поэтому становятся легкой добычей. Самки с детенышами вынуждены постоянно двигаться, и если они встречают еще одну самку с детенышем, то драконята дерутся друг с другом и слабый погибает…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
