16. Колледж
Прошло время, и в 1917 году Маргарет закончила школу. Наступила пора определиться с будущей профессией. По настоянию матери Пегги отдала документы в семинарию имени Вашингтона, решив стать учителем. Но проучилась всего два семестра. Профессия преподавателя показалась ей скучной.
Летом 1918 года Пегги сообщила родителям, что уходит из учительской семинарии.
– Чего же ты хочешь?! – с надрывом воскликнула мать, заламывая руки.
Отец поморщился, но всё же поддакнул:
– Да, Пегги, чего? Ты уже взрослая девушка…
– Я хочу стать… психологом. Поступлю в Норгтемптонский колледж в Массачусетсе.
– А что, Мэйбелл, очень хорошая идея, – сказал отец.
Мать лишь махнула рукой – мол, делайте, что хотите. Сама же втайне обрадовалась. Идея была, в самом деле, неплоха…
Чего действительно добивалась Пегги, так это независимости. Ей давно надоела навязчивая опека родителей. Ощущая себя взрослой, она хотела вершить собственную судьбу сама. И в колледже Смита, куда она поступила без особого труда, она не столько постигала науки, сколько флиртовала с сокурсниками.
В тот год в её личной тетради был целый список поклонников. Свидания она расписывала по часам, стараясь не ошибиться и не свести нос к носу многочисленных претендентов на её сердце.
А как она в те юные годы была хороша собой…
17. Без матушки
Новый 1919 год начался для Маргарет с тревожного известия. Из Атланты пришла телеграмма от отца – тяжко болеет матушка. Пегги тут же засобиралась домой.
Она уложила в чемодан свои пожитки и отправилась в путь. Первая сессия позади, экзамены она с грехом пополам сдала. Не навсегда собиралась, на неделю. Но вернуться в колледж ей было уже не суждено…
В тот год во всём мире бушевала пандемия «испанки», тяжелой формы неизлечимого гриппа, того самого, что сегодня мы называем «птичьим гриппом». Действенных лекарств от «испанки» не было ни тогда, ни сейчас. Смертность достигала восьмидесяти процентов. От пандемии 1918—1919 годов во всех странах мира скончалось по весьма приблизительным подсчётам более 6 миллионов человек.
И надо же было такому случиться, что Мэйбелл Митчелл заразилась именно «испанкой».
Она держалась о последнего, мечтая в последний раз обнять дочь. Но Пегги не успела. Влетев домой, она увидела убитого горем отца. И всё поняла.
Отец обнял Пегги. И разрыдался.
В этот момент Маргарет решила, что никуда она из Атланты больше не уедет – даже в Австрию, на стажировку к мистеру Фрейду (это была её мечта). И что была несправедлива к матушке. Эта боль и это чувство вины останутся с ней навсегда.
18. Женщина-вамп
После похорон матушки Пегги объявила отцу, что остаётся дома. Юджин лишь посмотрел на неё заплаканными глазами и ничего не сказал.
Первое время Пегги попыталась подыскать какую-то работу. Но у неё не было профессии. Она ничего, по сути, не умела делать. А средства отца вполне позволяли ей вести безбедную жизнь. И Маргарет прекратила поиски. Будущее покажет, как ей жить. Пока же она молода, обеспечена и красива. Так пусть всё идёт так, как… идёт…
Прожив несколько месяцев в студенческом кампусе, Маргарет уже знала, как должна выглядеть современная женщина. И она привела себя в полное соответствие с модными американскими журналами. Сделала стрижку, надела облегающее платье, нацепила маленькую изящную шляпку и, наложив на лицо густой грим, стала абсолютно похожей на столичную штучку.
Она шокировала провинциальную публику своей манерой курить сигареты, вставленные в длинный мундштук, громким смехом и развязным поведением. Однажды, приглашённая на бал, устроенный благотворительной организацией каких-то «богоугодных девиц», Пегги выскочила в центр зала и дала такого жару, что танцующие пары остановились и пораскрывали рты. Такого безобразия они ещё не видели. Пегги, раскрашенная индейцем, исполнила дикий танец. На самом деле это смахивало больше на обезьяньи ужимки, чем на танцевальные па. Но её это не волновало. Главное – все видные парни Атланты оказались у её ног.
19. Кого выбрать?
Ей хотелось замуж. И воплотить эту мечту было очень просто – достаточно было выбрать подходящего кандидата из сонмища претендентов, что вились вокруг неё, одаривали драгоценностями и баловали сластями.
И Пегги выбрала… сразу пять женихов! И всем сообщила, что готова выйти замуж, если… Что именно «если» она ещё не придумала. Ну, если каждый из них сделает что-нибудь этакое, чего не могут сделать другие.
Итак, обручённая сразу с пятью парнями (но, к слову, оставаясь при этом девственницей) Маргарет Митчелл всё же выделяла двоих. Это были приятели, живших в одной квартире, которую снимали в складчину. Первый – Беррьенн Апшоу. Второй – Джон Марш.
Первый – обаятельный, красивый, сильный. Второй – домашний, смирный, молчаливый.
Апшоу соответствовал её представлениям об идеальном любовнике. Марш был очень похож на её убитого горем отца. Апшоу пользовался вниманием женщин (и это поначалу нравилось Пегги). Марш нравился только ей…
Кого же выбрать, боже ты мой? Кого?!
В личном «архиве» Пегги (в кавычках, потому что Маргарет Митчелл архива не вела, она имела обыкновение уничтожать все бумаги, поэтому до нас не дошёл ни один из её неопубликованных рассказов, которые она писала с 12 лет) пылились четыре десятка пламенных писем с признаниями в любви и просьбами «составить счастье». Эти письма остались без ответа. Но… годы-то шли. И скоро Пегги станет перезрелым яблочком, польститься на которое сможет далеко не каждый мужчина.
Если бы она могла безоглядно влюбиться. Но этого с ней так и не произошло.
20. Первое замужество
Она выбрала Беррьенна Киннарда Апшоу. Узнав об этом, Джон Марш заплакал… Но он был настоящим джентльменом. И взял с Апшоу слово, что будет шафером на их с Маргарет свадьбе.
Свадьба была устроена с необыкновенным размахом. Апшоу оказался гораздо состоятельней, чем могла предположить Маргарет. На торжество съехалось более сотни гостей. Подарки молодым поражали роскошью. Близкие со стороны жениха, к примеру, преподнесли автомобиль…
Да, вот с родственниками мужа случилась незадача. Вместо матушки и папеньки на свадьбу к Апшоу в закрытых чёрных машинах приехали какие-то сумрачные типы. Они почти ни к чему не притронулись, но деньгами швырялись налево и направо.
В свадебное путешествие отправились в Гонолулу. Потом – в Мексику. А оттуда в Нью-Йорк (куда же без него).
Первые недели Маргарет была на седьмом небе от счастья. Беррьенн предугадывал каждое её желание, каждый каприз. Хочешь жемчужное колье, детка? Пожалуйста. Хочешь покататься на лошади? Без проблем. Хочешь нанять гувернантку – выбирай любую…
С лошадью снова приключилась неприятность. Ещё в детстве, в 11 лет, Пегги, осваивая верховую езду, неудачно упала. И потянула лодыжку. Она долго хромала, но молодой организм взял своё. Второй раз она упала, уже будучи замужней дамой. И снова повредила ту же лодыжку. На этот раз выздоровление затянулось почти на три месяца. Но Беррьенн был так трогательно заботлив. Носил её на руках. Осыпал подарками. Ничего не позволял делать.
Не муж, а мечта…
21. Кошмар семейной жизни
Пегги долго не могла понять, откуда у Апшоу такие деньги. А когда поняла, пришла в неописуемый ужас.
– Берни, скажи, ты что… мафиози? – спросила она однажды.
– А в чём дело? – невозмутимо ответил Апшоу.
– Нет, ты мне скажи, ты мафиози или нет?
– Я член семьи, детка, – важно ответил супруг.
– Член бандитской семьи? И все твои друзья – бандиты? Я же вижу, Берни, у тебя сумасшедшие деньги, но ты ничем не занимаешься, только шляешься по игорным заведениям и кабакам…
Ответом её была оплеуха. Пегги отлетела в угол спальни. Больно ударилась о столик. Села, стала трясти головой – она не поняла, что с ней только что произошло.
