Через прозрачную капсулу челнока открывался грандиозный вид планеты. Хотя на корабле он каждый день разглядывал объёмную голографическую карту «Онума», с его континентами и городами. Но всё же реальный вид захватывал дух землянина, своей величественной красотой.
Их корабль завис на дальней орбите. Впереди по курсу челнока находились два разноцветных шара, – спутников Онума, между которых им предстояло пролететь. Третий спутник только одним своим краем выглядывал из-за горизонта Онума. Сама планета казалась огромной по сравнению с землёй. Ярко синие океаны контрастировали с ярко зелёными континентами.
Вся дальняя орбита планеты и орбиты её спутников, были заполнены разнообразными космическими кораблями и автоматическими станциями.
Пролетая вблизи первой из планет – спутников, Адам увидел, что вся его поверхность застроена различными объектами и техногенными сооружениями.
Информационный модуль Адама выдавал в его мозг полную информацию о наблюдаемых им объектах;
– Военная база, шахта по добычи кобальта, научно-исследовательский институт, полигон. ….. Транспортные магистрали соединяли между собой циклопические объекты, занимающие всю поверхность, наблюдаемой Адамом, планеты – спутника.
Пролетев между двумя «Лунами», на огромной скорости, челнок стал входить в плотные слои атмосферы Онума. Челнок окутала белая прозрачная пелена, и обзор из кабины слегка ухудшился. Скорость челнока была очень высокой. Не смотря на это, ни какого горения обшивки или сопротивления атмосферы не ощущалось.
На мониторе лобового стекла кабины стал прорисовываться город, в котором Адам должен будет провести свои первые триста студенческих лет жизни.
Космопорт одной из трёх столиц Онума находился на горной гряде, с которой весь мегаполис – «Иймар» был виден словно на ладони. От торжественности картины в голове Адама всплыла симфония Вагнера – «Полёт валькирий». Информационный модуль уловил сигналы его мозга и включил это произведение в кабине челнока на полную громкость.
Оджин повернулся к своему подопечному и с улыбкой сказал,
– Чувствую, работа с тобой будет не скучной……
Общество детей Божиих
После приземления, Оджин и Адам зашли в круглую капсулу. Оба мужчины прошли полное обследование и дезинфекцию, после чего получили новый комплект одежды. Специфика местной одежды заключалась в наличии, на рукавах куртки, штанинах брюк, да и на всех прочих поверхностях, плоских пластин, с встроенными в них приборами. Данные пластины были необходимы для снижения воздействия повышенной гравитации этой планеты и для создания вокруг переселенцев благоприятного и защитного поля.
Когда стена шара вновь открылась, Адам увидел, что они находятся уже на улице вне космопорта.
Первым делом по прибытии на планету «Онум» Оджин повел своего подопечного в храм. Он хотел воздать благодарение Богу, за успешную миссию, и заодно познакомить Адама с джиайским Богослужением.
Храм располагался километрах в двух от космопорта. После длительного пребывания на корабле, Адам тяжело переносил тяжесть гравитации. Пройдя пару сотен метров, он дико устал и покрылся потом,
– Тоже мне высокоразвитая цивилизация, ходят пешком, как колхозники.
Роптал он про себя, с трудом переставляя плохо слушающиеся ноги.
Идущий впереди, своего ученика Оджин, остановился, повернулся к Адаму и с улыбкой сказал,
– Наши учёные рекомендуют проходить в день, не менее десяти километров. По этой причине многие общественные постройки находятся на некотором удалении от станций общественного транспорта. Древняя поговорка нашего народа гласит, – «Не можешь летать – бегай. Не можешь бежать – иди. Не можешь идти – ползи. Не можешь ползти – лети»…
Поняв, что все его мысли доступны куратору, Адам многозначительно покачал головой и переключил своё внимание, на окружающую его растительность.
Вдоль пешеходной дорожки, цвели несколько видов высоких четырёхметровых кустарников. Крупные бутоны разнообразных цветов, кружили голову своими яркими ароматами.
Сойдя с виадука, по которому пролегала пешеходная дорога, путешественники повернули на право, им открылся вид на весь город и его окрестности. Но всё внимание привлекал к себе храм, находящийся впереди по курсу.
Грандиозное, каплевидное сооружение, переливалось всеми спектрами света как огромный бриллиант, под прямыми лучами полуденной звезды. Это был рядовой, отнюдь не самый большой храм города.
Основным материалом, из которого выполнено здание, было алмазное стекло. Храм имел форму правильной капли воды, и возвышался более чем на сорок метров от уровня монолитной эстакады.
Толстые алмазные стёкла скреплялись между собой в массивных балках, из благородных металлов. Отражение света полуденной звезды, от конструкции храма ослепляло и приводило в восторг. На расстоянии двухсот метров от входа в церковь, начал ощущаться стойкий и сильный запах благовоний.
Перед входом в храм посетителей встречала внушительная скульптурная композиция. Три золотых, десятиметровых ангела радостно приветствовали входящих людей.
Адам присвистнул, увидев сразу столько золота за один раз,
– Да-а, вижу золотишка у вас хватает…
На что Оджин ответил с неподдельным равнодушием, к благородному металлу,
– Просто оно не поддаётся коррозии, поэтому многие статуи и внешние элементы металлоконструкций в наших городах выполнены из золота и платины.
Вход представлял собой, два массивных золотых, четырёхметровых столба, перекладиной служила массивная, золотая, четырёхметровая балка. Ворота или двери отсутствовали, столбы сверху донизу покрывали письмена из священных писаний.
Пройдя ворота, они оказались в просторном коридоре, окаймляющем весь храм по кругу. В этом коридоре, механические служители храма раздавали жертвенные свечи и благовония всем посетителям и забирали у них верхнюю одежду и обувь. Не смотря на то, что Адам снял с себя антигравитационные «доспехи», внутри храма он не ощутил на себе действие повышенной тяжести.
Из церковного притвора в сам храм вело несколько широких лестниц. Но каждая лестница для входа на Богослужение, была предназначена только для своего сословия. Оджину с Адамом пришлось пройти по коридору ещё сотню метров, чтобы подняться в основное помещение храма, по своей лестнице.
Белый мраморный коридор был украшен лишь изображениями ангелов на стенах и золотыми иероглифами – цитатами пророков джиайев и земных пророков, словами Иисуса Христа. Из основного зала доносилось громовое пение многочисленных прихожан, чередующееся с виртуозным пением церковного хора. Уже поднимаясь по ступенькам, Адам почувствовал необыкновенную лёгкость и умиротворение, охватившее его от пения нескольких тысяч голосов и торжественного священнодействия. Ступени, стены и потолок коридоров и лестничных марше, излучали приятный, мягкий, белый свет.
Войдя в основное помещение храма, Адам увидел следующую картину. В центре на высоком круглом постаменте стояли люди в белых одеждах. На алтаре, который они окружали, горели светильники, по краям постамента возвышающегося над прихожанами, стояли высокие светильники. От жертвенных кадильниц, к куполу храма, поднимались клубы благовонного дыма. Головокружительный аромат этих кадильниц, ощущался за сотни метров от здания.
Сразу при входе, Адама охватило почти осязаемое чувство восторга и радости. Многоголосый хор, находящийся на нескольких ярусах, верхних балконов, по всей окружности храма, завораживал своим мелодичным и торжественным пением. Адам словно растворился в мелодичном пении хора. С души, как весенним тёплым ветром, «сдуло» все печальные мысли и усталость. От переживаний ни осталось и следа. Заняв свободное место, он повторял за своим опекуном слова молитв и песнопений предназначенных для исполнения всеми прихожанами.
Благодаря своему информационному модулю Адам понимал текст и смысл песен, но из-за недостаточной языковой практики ему ещё не давались к свободному произношению некоторые слова. Через некоторое время под громоподобное пение, след в след за своим куратором, эмигрант стал подниматься вверх, по круговым ступеням. Они поднимались как можно ближе к центральному постаменту, на котором происходило основное Богослужение. Над головой, в воздухе, как бы под музыку хора, сверкали яркие сполохи света, похожие на фотовспышки, или на небольшие разряды молний.
– Может быть, нас снимаю на камеру?
Подумал Адам. И посмотрел вверх, от увиденной картины он остолбенел и не мог двигаться несколько минут. Прямо над его головой, он увидел, чьи то босые ноги. Человек парил в воздухе примерно в двух метрах над ступеньками, без каких либо видимых приспособлений и устройств. И тут Адам осознал, что большинство джиайев, в храме находятся в состоянии свободного парения. В состоянии эйфории и полной отрешённостью от мира люди висели в воздухе каждый на своей высоте. Несколько джиайев сбившись в небольшую группу, поднялись под самый купол храма, при этом от их лиц исходило тёплое светло-голубое сияние. Сполохи света и разряды молний вспыхивали в воздухе. Иногда эти молнии пробегали по телам парящих в воздухе прихожан. Иногда эти молнии, исходя от светильника, или алтаря пробегали по целым группам молящихся и поющих людей, не причиняя им ни какого вреда.
Извлекая Адама из полуобморочного состояния его опекун, аккуратно потрепал за подбородок, затем взяв за руку, повёл вверх к самому алтарю. Они подошли к круглому, и огороженному светильниками и кадильницами алтарю. Внутри алтаря священники в длинных белых одеждах готовили евхаристию, для всех присутствующих в храме. На круглом престоле, стоящем в центре алтаря, они разливали розовый напиток в большие хрустальные кубки.
– По заповеди Исуса Христа, мы причащаемся Его крови и плоти, так же как и вы на «Земле».
Пояснил суть этого обряда, Оджин, своему подопечному.
Над алтарём, словно крыша большого шатра, нависало полотнище с ликом спасителя мира Иисуса Христа. С купола храма на своих чад благодушно взирало, изображение Святой Троицы в окружении ангельского воинства. Лучи света сфокусированные алмазными стёклами собирались и падали на изображение Святой Троицы. Затем свет отражался от золотых красок, пронизывая яркими и мягкими лучами всё пространство храма.
Пение некоторое время продолжалось. Адам всецело отдался во власть красивого и торжественного пения, прославляющего Бога.
Смысл песнопений мало чем отличался от смысла православного богослужения на его родной планете. Благодарение Богу, призвание Его благодатной силы. Только здесь ощущалось физическое присутствие благодати. Это присутствие совершенно растворяло понятие времени и пространства. Невероятная лёгкость и безмятежность духа овладевали всем существом. С удивлением Адам стал осознавать, что в теле совершенно отсутствует усталость и тревога, навалившиеся на него после приземления на эту планету. Присутствовало ощущение того, что он находится в месте, где хотел бы остаться на всегда. Наверное, такое с ним было впервые.
И вот, старший священник провозгласил, трижды благословение Всевышнему Богу, громким голосом, заглушая многоголосый хор. Хор смолк. Выведенные из благодатного транса, парящие в воздухе прихожане медленно стали опускаться на мраморные ступени храма. Многотысячная масса людей медленно и спокойно двинулась к центральному постаменту. Песнопение возобновилось, только в этот раз оно призывало всех присутствующих к духовному единению в познании Творца.
Прочитав молитвы священники, стоявшие в центре круга, стали передавать чаши с напитком служителям, находящимся вне алтаря. Те в свою очередь, быстро проходя по проделанным проходам, уходили в четыре стороны храма и причащали всех находящихся в нём. Начиная с последних и заканчивая стоящими перед алтарём. Не обошла чаша сия и Адама.
Отхлебнув глоток от чаши, из рук служителя, он взял и кусочек хлеба, поданный ему. Ощущение мира и самодостаточности не покидало его, а с каждой минутой нахождения в храме только усиливалось. Уходить не хотелось совершенно. Адам даже стал бояться, что выйдя из этого святого места, на него опять нападут грустные мысли и воспоминания. Но его куратор, по обыкновению улыбнувшись, взял Адама за руку и повёл к выходу. Под прощальный торжественный гимн хора они вышли из храма.
Подойдя к месту, где служители забрали их обувь и верхнюю одежду, Адам увидел, как из стены выезжают полочки с аккуратно сложенной одеждой и обувью. Находясь в благостном расположении духа, он как будто потерялся во времени. Ему было хорошо и спокойно, Адам послушно следовал за своим куратором, не желая разговором нарушить это блаженное состояние.
